***
Вскоре вернулись из своей поездки Лика и Григорий.
Лика очень изменилась. Она стала казаться Марийке надменной.
Как-то вызывающе красила губы, изменилась манера общения.
Красивых платьев купили на курорте аж пять. Лика хвасталась перед сёстрами и весело смеялась.
Григорий получил повышение. Для сына принял на работу няню.
Она почти три недели жила с Мишей, пока родители были на курорте.
"По дороге с ветром" 47 / 46 / 1
Григорий пригласил домой Регину, Инкермана и Марийку.
Марийке бросилась в глаза золотистого цвета скатерть. Точно такая же была в её доме по большим праздникам.
Девушка подошла к столу и осторожно провела по скатерти. Закрыла глаза, вспомнив родителей.
Вспомнила и о том, как в пять лет играла под столом с соседской девочкой. Однажды, выползая из-под стола подруга ударилась головой. Стол немного пошатнулся и свечка, стоявшая на нём упала, пропалив скатерть.
Мама Марийки долго смотрела на выжженное пятно. Потом села за машинку и сделала заплатку из кусочка красной ткани. Получилось так, будто посреди золотого поля разместился цветок мака.
Марийка быстро взглянула на центр стола и ахнула. Там был мак.
Слёзы подступили к горлу.
Она пыталась с ними справиться, но сил не хватало.
Кое-как вытерев их украдкой, поспешила спрятаться где-нибудь в углу комнаты.
До неё никому не было дела.
Няня Миши взяла на время посиделок и сына Регины.
Молодые люди пили, громко разговаривали, веселились, отмечали Гришино повышение.
Лика стала курить. Регина её немного поругала, но та резко сказала, что может сама решить, что ей делать.
Подруга отступила.
— Гриша, — спросила она, — на курорте всех так меняют?
Григорий рассмеялся.
— Регина, там живут совершенно другие люди. Они веселы, бодры, слушают разную музыку, танцуют. Каждый вечер танцуют!
А здесь серость и непроглядность. А ведь революция везде одинаково наследила. Везде поменялась власть. Но где-то солнце более благосклонно к людям. И с этим бесполезно спорить.
В первый день Лика смотрела на всех как загнанный мышонок. Она пряталась за мной и просила никуда её не отпускать.
Второй день было чуть лучше. Мы познакомились с одним военным. Его очаровательная жена Светлана сделала из моей жены светскую мадам. Согласитесь, мне по статусу можно позволить себе стать чуть выше всех.
В разговор вмешался Инкерман.
— Гриша, не говори этих слов даже среди близких. Я горланю о равенстве, братстве, скромности желаний, любви к партии, а ты возвышаешься над всеми. Если ты не хочешь, чтобы твой курорт стал последним, то просто молчи.
— Лёша, меня окружают люди, которым можно доверять. Вот кто? Кто из всех моих гостей способен сделать мне гадость?
Инкерман долго смотрел в глаза Григория, а потом ответил:
— Каждый… Ты не знаешь, что будет завтра.
Григорий махнул рукой, наполнил бокалы и громко выкрикнул:
— За дружбу, товарищи! За нашу вечную дружбу!
Лике уже было весело.
Она схватила мужа за руки и потащила в центр комнаты танцевать.
Григорий сначала отмахивался, а потом весело воскликнул:
— Чёрт возьми, товарищи! Присоединяйтесь!
Инкерман танцевал неохотно. Регина просто стояла рядом с ним.
Потом Алексей затянул долгую профсоюзную речь.
Григорий зевал, Лика пила.
Она была уже в неадекватном состоянии, когда в квартиру постучались.
— А теперь, — крикнул Григорий, — прошу внимания. Мы ждём сегодня ещё одного нашего друга. Он, увы, вынужден был уехать в другой город. Но вернулся.
Наши враги уничтожены. Враги нашего государства стёрты с лица земли, благодаря этому ты, Регина, можешь теперь не прятаться под париками и страшными очками. Всё… Закончились наши муки.
Стук в дверь усиливался.
Григорий пошёл открывать.
— Встречайте нашего Гену! Марийка, иди скорее сюда!
Когда Гриша открыл дверь, то в комнате воцарилась тишина.
Лазаревский стоял на пороге с красивой девушкой.
Она смущённо улыбалась новым людям.
Гена сжал её руку и шагнул в квартиру.
Марийка в своём углу так и не сдвинулась с места.
Её лицо горело огнём.
Хотелось убежать, скрыться от всех.
Она ведь мечтала совсем о другой встрече.
Ей хотелось, чтобы Гена подошёл, обнял, пообещал никогда не бросать.
А вышло иначе.
За праздничным столом все веселились.
Только Марийке было грустно. Лазаревский ни разу не взглянул на неё.
Вскоре она забрала Олежку у няни и пошла домой.
Холодный промозглый ветер бил по пылающему лицу. Он как будто хотел вернуть Марийку к жизни. Он как суровый отец устроил трёпку молоденькой девушке за то, что та непристойно себя вела.
Но Марийка вела себя пристойно. Ветер считал иначе…
Олег хныкал, просился на руки.
Марийка подняла его. Прижала к себе.
Ей казалось, что только вот этот маленький мальчик любит её.
Регина пришла домой только к утру. Она была зла и нервна.
Громко ругалась и была недовольна поведением Лики.
— Она совсем из ума выжила! — возмущалась Регина. — Почувствовала какую-то нехорошую свободу. Гриша ей под стать. Два бестолковых человека наломают дров.
Марийка молчала.
Она всё ждала, когда Регина начнёт говорить о Лазаревском. Но та не затронула эту тему.
А Марийка сама не стала спрашивать.
Наступили какие-то напряжённые дни.
Регина задерживалась на работе. В архив зачастили следователи. Они допрашивали работников по делу о смерти Кира Демьяновича.
Выяснилось, что новый директор домогался до многих и на прежнем месте работы. А его жена всё видела и покрывала мужа.
У бездетной пары была мечта. Кир пытался охмурить молодых девиц, чтобы какая-то из них родила ребёнка, а он забрал бы на воспитание. Жена его поддерживала и порой сама искала жертв. Так вышло, что Кир Демьянович так и не смог осуществить свой план.
Он был неприятен девушкам. Его манеры, угрозы, внешний вид и излишняя настойчивость отталкивали жертв.
Инкерман перестал приходить к Регине.
На вопрос Марийки об Алексее, сестра не ответила.
Неладное Марийка почувствовала, когда место Инкермана занял Ян.
По Регине было видно, что она не в восторге от молодого человека.
Мать Олежки часто плакала ночами, но с Марийкой не делилась.
Через два месяца Регина расписалась с Яном.
Он переехал к Регине.
Муж окружал жену заботой. Был ласков, добр.
А как Олежка привязался к нему!
Ласковое «сынок» из уст Яна звучало так нежно, что Марийке хотелось стать маленькой и называть Яна отцом.
Регина расцвела. Она старалась угодить мужу, но когда Ян уезжал в командировки, рвала на себе волосы.
Марийка не знала, что произошло.
Вся её жизнь была в заботе об Олежке.
Как-то Регина уехала в командировку вместе с Яном.
В гости пришла Лика. Она с порога закурила.
Марийка попросила потушить папиросу. Но «сестра» недовольно фыркнула и выпустила в лицо Марийки клубы дыма.
Та закашлялась, глаза покраснели, наполнились слезами.
— Зачем ты так? — воскликнула Марийка.
Лике было весело.
— Да брось ты! Так все делают. Это успокаивает. Ты же знаешь, что Гриша больше не живёт со мной. Он ушёл. Мы не разводились, но у него другая семья. Регина, наверное, говорила тебе об этом.
— Не говорила, — Марийка только-только откашлялась и попятилась от гостьи, чтобы не получить в лицо новую порцию дыма.
Лика затушила папиросу и села за стол.
— А где Регина? — спросила она.
— Уехала. Она вернётся через неделю.
— Понятно… А ведь она приглашала меня к себе, — Лика обиженно поджала губы. — Гриша забрал Мишу. Я не могу его воспитывать. Я вернулась туда, где начала свой жизненный путь.
Марийка ахнула.
Продолжение тут