- А это твой отец, Мальвина, - одной фразой Малика повергла в шок сразу всех, кто находился неподалёку от этого дома.
Арсений уже давно не стучал топором, наблюдая всю эту странную картину, которая образовалась с пришествием незнакомца. Он ещё держал деревянную рукоять, забыв отпустить от удивления.
Мальвина хлопала своими длинными ресницами, не осознавая пока услышанного полностью. Но больше всего был шокирован Тимофей, который о существовании хоть какого-то ребёнка даже и не предполагал.
- Вот так сюрприз, - только и смог вымолвить мужчина, - твой брат сказал, что ты тут с дочкой, он ещё так странно улыбался, что я смутился немного.
- Дочка у тебя родилась Тимофей, правда давно уже, вон какая выросла, Мальвиной зовут, - Малика улыбнулась, - вот так оно бывает в жизни.
- Сколько же тебе лет, Мальвина?
- Пятнадцать, - видя доброжелательность всех присутствующих, девушка стала подходить ближе, - я весной родилась, недавно день рождение у меня было.
- Вот так чудо, мало сказать, что удивлён, - он с жадностью разглядывал темноволосую девушку с карими глазами, которая уже подошла к нему ближе, - глаза то мои, карие.
- Вот откуда у меня карие глаза. А то у отца и у матери зелёный цвет глаз, а у меня карие, даже у мамы Музы тоже зелёные глаза, вот я и думала в детские годы, откуда меня то взяли? – Малика засмеялась на таком откровении своей дочери.
- Как так у отца? Путаете вы меня девчата, - Тимофей поднял брови так, что они будто доставали край его кепки, - да про маму Музу тоже не понял ничего.
- Да всё просто, родителей у меня всех по 2, получается, - Мальвина улыбнулась и с хитринкой посмотрела на мать.
Тут и Арсений подошёл, чтобы познакомиться с Тимофеем. Он протянул ему свою руку, спросив из какой он деревни и кем работает.
- Из Горловки я, лесничий, прикреплён к тем лесам, за порядком слежу. А ты парень видно тоже каким-то боком к этой семье относишься? – Тимофей пока оставил вопрос с запутанной ситуацией по поводу родителей Мальвины, переведя своё внимание на Арсения.
- Я из Болозёрного, мы вместе с Мальвиной учимся, - после парень немного стушевался, будто стесняясь, а дальше гордо ответил, - любимая девушка это моя.
- Похвально, первая любовь, может вы её и через всю жизнь пронесёте, вот бы здорово было.
- Пронесём, в этом вы не сомневайтесь, - Арсений ответил уверенно и серьёзно, не позволяя сомневаться в своих словах никого из присутствующих.
Под тем же деревом семья собралась за обедом, только с небольшим пополнением в лице Тимофея. Мужчина рассказал всем, как он познакомился с Тихоном, которого нашёл в почтовом отделении села Белозёрного и, как услышал заветное имя Малики в толпе сплетниц у магазина.
Обсуждение событий было бурным, у Мальвины горели глаза, она с интересом рассматривала своего отца, вслушиваясь в каждое произнесённое им слово. Девушка всё ещё не верила, что наконец-то она его увидела, от этого внутри бурлили чувства, которые ей пока были не понятны.
- Так откуда же у тебя столько родителей? – Тимофей смотрел за столом больше не на Малику, а на только что обретённую дочь, чувствуя внутри некое смятение, которое старался не показывать наружу, дабы никого не оскорбить.
- Моя мама поступила хитро, отдав меня после моего рождения своему брату, коего вы видели в Белозёрном. Меня с младенческих лет воспитывали Тихон и Муза, это мои мама и папа, хотя фактически дядя и тётя, ну так вот получилось. Мама не могла меня оставить с собой тут, в лесу, - Мальвина посмотрела на мать, чтобы убедиться, что не задела её каким-то своим словом.
- А как же тебе без родной матери жилось? – Тимофей пока пытался понять смысл всего тут происходящего. Сама же Малика молчала, давая возможность побеседовать отцу с дочерью.
- Очень хорошо, - Мальвина улыбнулась, - она приходила часто, а когда я подросла, то стала тут бывать, в лесу. Мне с детских лет нравилось в лесу находиться, в тишине. Люблю погулять спокойно с Гердой, она тут никому и ничего не попортит, а в деревне с козой сложнее. Снежка вон у соседей капусту съела, хорошо, что я углядела, так всего два вилка попортила, а то совсем бы расстроилась соседка наша, - присутствующие за столом рассмеялись.
- Так ты получается знала, что тебя мама брату отдала? – Тимофей не давал возможность отойти от этой темы, стараясь понять суть.
- Ну сначала я думала, что Малика – моя тётя, но после всё встало на свои места, я разговор подслушала двух наших деревенских женщин, вот они мне и раскрыли тайну. Но Тихона я продолжаю называть отцом, по-другому и не могу, ведь он меня воспитывал, да и жена его Муза ко мне всегда именно, как к дочке относилась, никак иначе.
- А где его жена? Почему ты о ней в прошлом говоришь? – Тимофей продолжал допытываться.
- Она заболела и умерла, папа очень по ней тоскует и сейчас. Он тяжело пережил её потерю, - Мальвина решила сменить тему разговора, ведь ей тоже нужно было знать об отце, - а почему вы лесником работаете?
- Дед мой приучил меня любить природу, не могу я в деревне жить. Может раньше и смог бы привыкнуть, а сейчас уже и подавно сложно переучиться. Одиночка я может, а может просто с природой мне жить спокойнее.
- Нелюдимый вы? Может людей не любите? – Мальвина тоже стала допытывать вопросами.
- Хорошо я к людям отношусь, нет у меня злости, и никто мне ничего плохого в жизни не делал, но так бывает, что у людей характеры разные, не все могут в цивилизованном мире жить. Суета там, я быстро устаю, среди деревьев моя стихия. Сколько интересного может быть в лесу и пересказать нельзя. Следы животных люблю рассматривать, птиц всех знаю, по тому кто как поёт, легко определяю название птицы, охотиться мне нравится.
- А животных убивать вам не жалко? - спросила Мальвина.
- Есть, дочка, законы, по которым охотник может охотиться, если не убивает сверх меры для наживы, а истребляет животных только для пропитания, самку убивать нельзя, особенно весной, в период спаривания, да и после, когда она вынашивает свой приплод, - Тимофей говорил чуть протяжно, словно было много времени и торопиться он никуда не собирался, - не люблю я, когда человек потребительски относится к природе. Взял что-то – отблагодари, деревья рубишь для обогрева – помоги лесу, собери сначала все поваленные, да и смотри, где топором орудуешь. Есть места, где слишком большая плотность деревьев и там будет полезно убрать часть, а где-то рубить нельзя, можно лесную чащу попортить. Так и с охотой, ведь нельзя же убивать, как вздумается животинку, нужно обдуманно действовать.
Отобедав молодые засобирались уходить. Это Арсений подговорил Мальвину, чтобы оставить Тимофея и Малику наедине. Не виделись же они давно, может что и обсудить им стоит. Да и в деревне у Арсения были дела, которые следовало срочно решить. Нужно было поговорить с матерью, которая всё это время могла сильно беспокоиться по поводу его местонахождения.
- Ты мне про девушку рассказывала из своего класса, - уже прощаясь с дочерью, Малика вспомнила услышанную от неё историю, - ты скажи ей, пусть мать надоумит ко мне прийти, чую я, что не ладное там.
- Попытаемся уговорить вместе с Таней, её дочкой. Эта женщина довольно странная, она как неживая ходит, словно ничем не интересуется и никуда не стремится и ничего ей не интересно, - Мальвина кивнула, подхватывая свой походный рюкзачок и закидывая его себе на плечи, - ей бы верно помощь нужна, да и Татьяне тяжело в этом всём жить.
Обняв обоих детей и поцеловав их на дорогу, Малика не ушла с тропы, продолжая стоять и смотреть, как те удаляются от неё. Мальвина стала самым важным в её жизни и постепенно все заботы и тревоги молодости выместились беспокойством по поводу жизни родного дитя.
Через час они с Тимофеем имели уже возможность поговорить наедине, сидя уже в доме, на диване. Тимофей пил заваренный Маликой чай и поглядывал на неё, изредка кидая свой взгляд, застыв в какой-то нерешительности. Он и не мог знать, с какой стороны можно подобраться к этой неприступной особе, которая когда-то так скоропостижно оставила его.
- Прости, - она сама заговорила, - тогда у меня был сложный момент в жизни, нужно было решить, чего я хочу, что мне нужно, я не могла себе места найти, вот и скиталась из одного места в другое. Должен ты понять меня, что когда сердце не на месте, то ноги лучший помощник.
Она умолкла, давая возможность Тимофею высказаться.
- Я тебя искал, три деревни, что были рядом обошёл, спрашивал не знают ли они черноволосую девушку по имени Малика, но никто и не ведал, кто это. Оказалось, что ты вовсе в другой стороне жила, - Тимофей встал, прошёлся по комнате и установил свой бокал на стол.
- В тот момент я нигде не жила, ходила вот так неприкаянная, не зная, куда можно приткнуться.
- А почему же со мной не осталась? Я же не давил на тебя, ни к чему не принуждал. Видел, как сидишь задумчивая, поэтому не мешал. Понимал я, что у тебя трудности, спрашивал помню, но ты не стала рассказывать, вот я и не лез сильно со своими расспросами. Много после дорог было хожено мной по лесу, но я всё о тебе думал, старался отогнать эти мысли от себя, да забыть всё, но ты мне во сне снилась, словно, не желая меня отпускать от себя, - Тимофей присел рядом.
Её руки были уложены вместе на подоле длинной юбке, спиной Малика оперлась о спинку дивана. Волосы уложены в косу вокруг головы будто ободком, но несколько прядей всё же имели наглость выбиться из общего течения и аккуратно свисали по сторонам.
Он потянулся рукой и убрал их в сторону, желая иметь хоть какую-то причину, чтобы прикоснуться к Малике. Она сидела рядом, но была такой недоступной в его понимании, что ему было страшно предпринять первый шаг.
- А у тебя же была возможность создать семью, - Малика чуть заметно улыбнулась, поглядывая на Тимофея, вижу женщину, с белыми волосами, что за история?
- Ничего от тебя не скроешь, - Тимофей тоже заулыбался, вспоминая эту историю, - тётка у меня в Горловке есть, так вот прихожу к ней как-то погостить, а она мне невесту сосватала. Приехала к её соседке племяница погостить из другого села, говорит очень уж девица скромная, что никак себе не нашла пару за столько лет, вот и нужен уже хоть какой, да говорит, что даже я сойду этой особе, так уж она замуж хочет. Познакомился я с ней, да стал разговаривать. На вид обычная, лет было тогда больше тридцати ей, ничего плохого не скажу. Стал я ей объяснять, что живу в лесной сторожке большую часть времени в году, в деревню редко прихожу, что жизнь то наша совместная не сладится.
- А она, что же? – хоть Малика и была ведьмой и многое могла рассказать сама про чужую жизнь, но вот такие подробности, кусаемые отношений Тимофея с другой дамой, для неё были интересны, - согласилась жить с тобой в лесу?
- Говорит, а я тебя перевоспитаю, привыкнешь ты жить в деревне, работу нормальную найдёшь, вон, говорит, конюх требуется на ферму, чем тебе не профессия? – Тимофей засмеялся, - вот так и не состоялась моя женитьба. Я особе этой разъяснил, что мне хорошо и спокойно в лесу, что и её я бы не стал насильно туда приводить, да и сам ничего пока не хочу менять. Может и настанет такой момент, но пока мне хочется именно так свою жизнь проводить. Не успокоилась на этом моя несостоявшаяся невестушка, да как-то сама пришла ко мне в сторожку. Была зима уже, снег лёг, так слышу кто-то кричит. А она шла ко мне, да провалилась в сугроб, так как с тропы сошла, хорошо хоть рядом с избой, а то бы и осталась там в снегу до весны, отчаянная дамочка. Просушил я её в избе, да домой и отправил. Тётка моя после сказывала, что выдали её замуж, нашёлся охотник до её красоты, живёт она хорошо, двоих детишек уже родила, так что я рад за эту женщину.
Разговаривали Тимофей с Маликой ещё долго, то детей обсуждая, то вспоминая случаи из своей лесной жизни, а то и друг о друге разговаривали, затрагивая более сложные темы интимного характера. До позднего вечера длилась их беседа, прерываемая разве что заботами о Герде, которой была безразлична людская любовь. Для козы было важно, чтобы её всё же вовремя накормили.
