Собираясь в отпуск, зашел я в магазин купить копченой колбаски. В очереди передо мной стояла молодая блондинка в донельзя короткой юбочке. Через минуту подошел еще один покупатель: невысокий толстяк, чрезвычайно похожий на Гоголевского Пацюка. Ни слова не говоря, с громким сопением он бесцеремонно оттеснил меня своим необъятным пузом и втиснулся между мной и блондинкой. Выяснять отношения и портить себе предотпускное настроение не хотелось, и я промолчал, хотя в душе возмутился таким хамством.
Вскоре в магазин зашла дама с хозяйственной сумкой, как позже оказалось, знакомая девушки в мини-юбке. Проходя мимо, она быстро ущипнула блондинку пониже поясницы и шмыгнула в конец очереди. Блондинка взвизгнула и аж подпрыгнула на месте. Резко обернувшись, она какую-то секунду ошарашено глядела на стоящего за ней толстяка, и за этот миг на ее лице отразилась целая гамма чувств: испуг, недоумение и, наконец, глаза ее полыхнули отчаянным гневом, она размахнулась и влепила толстяку оглушительную, как выстрел, пощечину.
- Как ты, однако, спешил за этой оплеухой, - подумал я, - даже без очереди втерся.
Толстяк с багровой щекой силился что-то сказать, но лишь таращил глаза и беззвучно открывал рот. Затем, сорвавшись с места, он шустро покатился к выходу.
И тут я подумал, что если не он, а я стоял следом за блондинкой, то затрещина вполне могла бы стать моей. И мое злорадство сменилось чем-то похожим на признательность к толстяку, невольно взявшего роль громоотвода.
Валерий Барыкин