Майское утреннее солнце окрасило розовым цветом крыши домов. Деревенские петухи, еще сами толком не проснувшиеся, наперебой спешили рассказать всему свету о начале нового дня. Деревья, одетые в нежную листву, благодарно потянули веточки навстречу солнцу.
Вышла на крыльцо Александра, улыбнулась новому дню. А вон и соседка выходит на крылечко.
— Привет, Нюрка! Что-то ты припозднилась сегодня.
— Здорово, Шурка. Это ты только на крыльцо выползла да глаза протерла, — не осталась в долгу Анна. — А я уже сто дел переделала.
— А ваша собака опять полночи лаяла, кур нам пугала! — не сдается Александра.
— А ваша кошка мышей у нас в огороде ловила, вон грядку растрепала!
— А ваш фонарь нам в окно светит.
— Опомнись, Шура, — Анна удивленно распахнула глаза. — Фонарь правление ставило. Сами просили, чтобы к вашему дому поближе поставили.
***
Анна и Александра родились в один год и в один день в соседних домах. В школу пошли в один класс. Учительница посадила девочек за одну парту. Крупная и спокойная Шура сидела у окна, маленькая и юркая Аня — с краю.
— Шурка, давай поменяемся местами, — не сидится Анне на месте. — Мне из-за тебя солнышко не видно.
— Вот еще! На доску смотри.
Саша звезд с неба не хватает, трудно учеба ей дается. Девочка берет усидчивостью и упорством: внимательно случает учительницу Татьяну Ивановну, долго учит стихи, до ночи сидит над задачками. Анютка схватывает все на лету: учебник не читает, домашнее задание успевает на переменках сделать.
— Аня, ты можешь лучше учиться, — Татьяна Ивановна укоризненно качает головой. — И Сашу ты зачем на уроках отвлекаешь? Ты ей мешаешь.
— Ой, Татьяночка Ивановна, — Нюра от нетерпения аж на одной ножке подпрыгивает. — Ну все же понятно! А Шура очень долго думает.
Но учительница ценит трудолюбие и усердие, поэтому в пионеры на ноябрьские праздники первой принимают Александру.
— Ну и ладно, Сашка, — обиделась Нюра. — Зато меня примут в день рождения дедушки Ленина!
Притихла Аннушка, призадумалась, все чаще у нее в руках учебник, все лучше оценки в дневнике. Татьяна Ивановна одобрительно поглядывает на подружек: молодцы девочки, стараются.
В комсомол подруги вступили уже одновременно.
***
Закончили подруги восьмилетку, надо думать, что делать дальше. Рассудительная Александра, единственная дочь своих родителей, пошла учиться в девятый класс. Девушка упорно идет к своей цели — бухгалтерскому учету.
— Ой, Шурка, охота тебе над учебниками столько лет спину гнуть! Счетоводом можно и после училища работать.
— Нюра, мне нравятся точные науки. Бухгалтерия — это как музыка в цифрах, каждая должна быть на своем месте. Фальшивить нельзя! — Саша задумчиво смотрит в окно.
— Ну, мечтай, мечтай!
У Аннушки в семье еще два младших брата, отец умер три года назад: простудился в сильный ливень и сгорел за две недели от воспаления легких. Девушка отвезла документы в райцентр, будет учиться на повара.
— Нюра, с такой профессией нигде не пропадешь, — мама, исхудавшая после смерти отца, с вечными черными кругами под глазами, учит дочь уму-разуму. — И сама сыта будешь, и братьям поможешь.
***
Летят годы, мелькают за окном то яблони в цвету, то рыжие клены, то сугробы по пояс.
«Ой, Саша, тут так все непривычно. Утром весь город едет на работу, в трамвае народу тьма тьмущая! А вечером все по домам разъезжаются. В магазинах колбаса всякая разная и хлеба аж три вида», — летят в поселок письма, исписанные мелким Аннушкиным почерком. Саша в ответ пишет о новом клубе, построенном в соседнем поселке, и о медпункте, открывшемся у них по осени.
«Шура, у нас тут в училище конкурс был. Мои пирожки по маминому рецепту заняли первое место. Так смешно! А через месяц поеду я на городской конкурс молодых поваров». Саша торопится рассказать свои новости: «Анютка, я летом работала помощником бухгалтера. Теперь я точно знаю, это мое. Мы три ночи сводили квартальный отчет, а ошибку нашла я».
И подруге раньше всех открыла свою тайну Анюта: «Саша, он такой! Самый лучший!». Рассыпаются по листу буквы мелким бисером, рассказывает Аннушка, как познакомилась со своим Сашей. Какой он заботливый, внимательный да ласковый, какие слова красивые говорит. Неспокойно у Шурочки на сердце: а вдруг кто обидит подружку лучшую?
***
Пораньше прибежала Валентина Андреевна с фермы: сегодня ее Аннушка приезжает домой. Выучилась дочь, диплом получила. И работать будет в столовой на консервном заводе, всего-то в пяти километрах от дома.
— Мама! — повзрослела Нюра, похорошела.
— Доченька! — кинулась Валентина Андреевна к дочери, а следом за ней на порог заходит незнакомый паренек.
— Здравствуйте.
— Мама, это Саша. Мой жених.
Испугалась Валентина, затрепетало сердце материнское. Всего-то восемнадцать годков сравнялось Анюте, рано о женихах думать. Парнишечка-то худенький, белобрысый, росточка невеликого, глаза голубые, как небушко, и уши лопоухие топориком торчат. Тяжело вздохнула Валентина: «Как такого к хозяйству приспособить? Его откармливать пару лет придется, чтобы в силу вошел. Ох, Нюра, считай, еще одно дитя в дом привела».
Уселось семейство за стол, разговоры чинные ведутся. Братья Анюткины, крупные и кряжистые, в отца статью пошедшие, насмешливые взгляды в сторону зятя новоявленного бросают: нашла Анька себе под стать. А паренек держится с достоинством, на вопросы отвечает просто и по-доброму, о себе рассказывает скупо.
— Я в детском доме вырос. Родители и старший брат погибли при пожаре, а других родственников не нашлось. Учился в училище на слесаря, с Аннушкой на танцах познакомились.
Анютка сидит, глаза потупила, щеки полыхают, как маков цвет. Сердце материнское не камень:
— Чего уж там, живите. Вот и еще сынок у меня появился.
Семейную жизнь молодые начали со строительства пристройки к дому. Александр перекопал огород соседке бабе Мане, за что та отдала ему сотню кирпича, несколько лет лежавшую у нее под навесом. За тем был огород стариков Митрофановых, которые отдали три рулона рубероида. Оконные рамы и буржуйку Саша привез из соседней деревни. Брус, доски и горбыль братья Анюты купили на пилораме, где сами и работали.
К осени у старого родительского дома появилась небольшая уютная пристройка. А по весне в ней поселился и новый житель — Митя, голосистый пацанчик с голубыми, как у отца, глазами и ушками топориком.
***
Новый, 1989 год, семьи Шуры и Нюры встречали вместе. На столе — картошка с самодельной тушенкой, квашеная капуста, соленые огурчики, маринованные помидоры. И большое блюдо крохотных румяных пирожков с картошкой и жареным луком. Валентина Андреевна пекла их по какому-то своему, секретному, рецепту.
Шурочка бесцельно ходила из угла в угол и поглядывала на часы. Стук в дверь заставил ее вздрогнуть и залиться румянцем. И только верная Аннушка услышала тихий шепот подружки:
— Коленька… пришел…
Новый гость был в солдатской форме, запорошенный снегом, с ярким румянцем с мороза.
— Здравствуйте.
— Это Коля. Он из военного городка, — совсем смутилась Шура.
— Александр. А это — жена моя Нюра, — Саша протянул руку для пожатия. — Ты что, семь километров пешком прошел?
— Да, у меня увольнительная до завтрашнего вечера.
Саша и Коля поженились через год. Николай был родом из Белоруссии, но возвращаться домой не хотел, остался служить на сверхсрочную. Мать его вышла замуж второй раз, по настоянию отчима продала родительский дом и уехала в город. Там у них родился общий ребенок, а Николаю места в новой семье не нашлось.
А еще через год, провожая жену в роддом, Коля нервно теребил отросшие пшеничные усы:
— Ты мне дочку роди, Аленушку.
***
— Шура, делать-то что? Сашку уволили с работы, курам последнее пшено засыпала, корове сена на неделю хватит.
— У меня, Нюра, не лучше. Коле довольствие задерживают, Аленку пустой картошкой с молоком кормлю.
— Мама болеет, Митьку в садик собирать не на что, — не выдержав, расплакалась Аннушка.
— Мама? Точно! У тебя мука осталась? Будем пироги печь!
— Сашенька, ты переутомилась? Головой не ударялась? Какие пироги? — Анюта с ужасом смотрит на подругу.
— Нюра, те самые, мамины с картошкой. Через станцию поезда идут, остановка у них минут десять, а то и больше. Вот и будем там пирожки продавать.
— Я что, шалашовка какая, чтобы на станции стоять?
— Нюра, у тебя Митька есть хочет? Хочет! Значит, ставь тесто, вари картошку.
— Саш, до станции десять километров.
— Буду на велосипеде ездить, — Шура упрямо поджала губы.
***
За следующие двадцать лет произошло много событий, плохих и хороших. Первое время Шура действительно затемно выезжала на стареньком велосипеде с горячими пирожками в корзине. Разбирали их быстро и проезжающие, и местные. Обратно привозила муку, масло, сахар, консервы.
Потом Коля договорился о поставках пирожков в воинскую часть, арендовали на станции ларек. И бандиты наезжали, и из санэпидемстанции каждый месяц приходили, и конкуренты ларек поджигали. Потом взяли в аренду старенькое здание. Саша, Анютины братья и подросший Митя своими руками сделали в нем ремонт. Взяли кредит, закупили печи, другое оборудование. В пекарне посменно работали все: жены братьев, Анюта, Аленка, Саша и даже Коля, вышедший на пенсию по выслуге лет. Шура днем и ночью сводила баланс, делала отчеты, выкраивала деньги на новые закупки, высчитывала прибыль.
Со временем расширились, открыли магазин на станции и в райцентре, наняли новых сотрудников. Пирожки с картошкой, капустой, грибами, творогом, сладкие разлетаются еще горяченькими.
***
— Мама, мне с тобой поговорить надо, — Алена крутится вокруг стола.
— Леночка, немного попозже. Я отчет в налоговую доделаю, — уже три магазина работают на станции и в райцентре, все больше внимания Александры требуют.
— Мама, я замуж выхожу.
— Да-да… Когда вернешься?
Николай, читающий на диване газету, фыркает в пшеничные казацкие усы. Аленка — папина любимица, и нет у нее секретов от отца.
— Надеюсь, что никогда не вернусь.
— Что?! — Александра, наконец-то оторвалась от документов.
— Ну, мать, ты даешь! Все на свете пропустишь со своими отчетами. Они с Митькой соседским уже год встречаются.
— Ох! Ну, Нюрка, погоди!
Стремглав выскочила Александра из дома. Что же это делается? А Нюра уже на крыльце стоит, в руках — блюдо с пирожками.
— Ну, что, Шура, вот и породнились мы.
***
Прищурилась Шура, разглядывает кого-то на улице. Вытянула шею Нюра, глядя туда же.
— Саша! Ты куда?
— Шура, завтракать кто будет?
Две фигуры, мужская и детская, замерли на месте.
— Нюра, а внука-то ребята в честь меня Сашей назвали!
— Ой, Шура, больно память у тебя короткая. Дед-то у него тоже Александр.
Мобильные телефоны зазвонили почти одновременно.
— Алло, Леночка, доченька! Девочка?! Все хорошо? Три пятьсот? Аннушкой?
— Да, Митенька! Родила уже? Дочку? Анютка?
Женщины переглянулись и в один голос закричали:
— Саша! Девочка! Внучка у нас!
Саша большой и Саша маленький, дед и внук, одновременно обернулись. Глаза голубые, как небушко, уши топориком…
— Шура, а внучку-то в честь меня Аннушкой назвали.
— Ой, Нюра, больно память у тебя короткая. Матушку мою Анной Петровной звали.
Обнялись женщины, вытерли слезы.
— Ну что, подруга, надо тесто ставить. Праздник у нас — новый человек родился!
---
Автор рассказа: Зоя Сергеева
