В крейсерских операциях на Атлантике вспомогательному крейсеру «Урал» отличиться не удалось. Не те командиры возглавляли неудачливые русские рейдеры. И не те политические задачи ставили им из Петербурга.
Зато «Урал», как быстроходный корабль с мощной радиостанцией, включили в состав 2-й Тихоокеанской эскадры Рожественского. 14 ноября 1904 года «Урал» вместе со вспомогательными крейсерами «Кубань» и «Терек» вышел из Либавы и ушел догонять корабли Второй эскадры флота Тихого океана. Маршрут для отряда был выбран вокруг Африки.
Увы, проблемы эпохи северогерманского пароходства продолжали преследовать корабль. 16 ноября крейсер встал на якорь в связи с поломкой рулевой машины. Утром 17 ноября при запуске паровой машины сломался поршень цилиндра, в результате чего корабль лишился динамо-машины.
20 ноября в Бискайском заливе крейсер попал в шторм. Следующим пунктом бункеровки был Дакар, перерасход угля в штормовом море заставил снизить скорость. В пути механикам удалось восстановить поршень динамо-машины, а 26 ноября «Урал» пришел в Дакар.
27 ноября крейсер получил из Морского Главного Штаба телеграмму с приказом перехватить немецкий пароход «Самбия» с 236 полевыми и 93 горными орудиями для японской армии. Загрузив весь имевшийся в Дакаре уголь (1811 тонн), крейсер вышел на перехват в район островов Зелёного мыса и патрулировал там до 7 декабря. Хотя МГШ знал, что маршрут «Самбии» пролегает через Средиземное море, но почему-то одобрил планы Истомина, считавшего, что пароход пойдет через Магелланов пролив.
Крейсер продолжил путь к мысу Доброй Надежды. 28 декабря «Урал» прибыл в Носси-Бэ, где уже стояли крейсера отряда контр-адмирала Д. Г. Фелькерзама. В тот же день приказом командующего эскадрой № 192 «Урал» был включен в состав Разведывательного отряда.
2 января на Мадагаскаре сорвавшейся грузовой стрелой тяжело ранило лейтенанта С. В. Евдокимова и убило прапорщика по механической части А. А. Попова, которого похоронили на местном кладбище. Там же похоронили умершего от солнечного удара во время стоянки на Мадагаскаре матроса Алексея Лубошникова.
Нагнав эскадру, мы вместе с ней в Носибе загрузили уголь. 30-го декабря я стоял на вахте. Во время погрузки лопнули брасы и топенанты стрелы темберлея, поднимавшей уголь: вахтенного офицера прапорщика Анатолия Попова убило наповал и ранило нескольких матросов и меня. Я, сброшенный с очень высокого мостика, лежал без сознания, и меня считали мертвым. Надо мной стоял молодой матрос радиотелеграфист Маркелов и горько плакал.
Вдруг он закричал: «Доктора! Доктора! Минный офицер по палубе пальцами шкрябает!» Тогда на меня обратили внимание и отправили лечить на госпитальное судно «Орел». У меня оказался треснут череп, сотрясение мозга и много ссадин и ушибов по всему телу. Я был сброшен с большой высоты, получил удары стрелой, блоками и стальным тросом.— Евдокимов С. В. Воспоминания контр-адмирала
К этому времени обстановка внутри экипажа подошла к критической точке. Командир и старший офицер корабля не нашли общего языка с остальными членами команды. "Начальники" не могли выработать судовое расписание и заниматься боевой подготовкой, так как сошлись на том, что такой беззащитный корабль в случае боя обречен и сразу же пойдет на дно.
Остальные офицеры пытались противодействовать пораженческим настроениям командира. В итоге капитан 2 ранга Истомин назвал одного из лейтенантов сумасшедшим, тот в свою очередь направил ему резкий рапорт и отказался подчиняться. Конфликт до конца разрешен не был- суд 8 февраля виновным признал лейтенанта, приговорив к увольнению с лишением чинов и наград. Однако приговор был смягчен до четырех месяцев «домашнего» ареста в каюте.
3 марта 1905 года эскадра, вместе с «Уралом», покинула гостеприимный Носси-Бэ. После выхода из Малаккского пролива на эскадре получили сообщение о том, что несколько дней назад у Сингапура были замечены большие силы японцев и опасаясь японских атак, Рожественский перестроил походный ордер эскадры. Впереди была поставлена завеса из кораблей Разведывательного отряда («Светлана», «Терек», «Кубань», «Урал», «Днепр» и «Рион»).
31 марта эскадра встала на стоянку в бухте Камрань. 6-7 апреля в рамках подготовки к сражению «Урал», «Кубань» и «Терек» увели из Камрани в Сайгон транспорты «Воронеж», «Киев» и «Князь Горчаков».
К 12 мая все вспомогательные крейсера Разведотряда, за исключением «Урала», отправили для самостоятельных действий на неприятельских коммуникациях, а отряд был усилен крейсером «Алмаз» из Крейсерского отряда.
В Корейском проливе все три разведчика, «Светлана», «Урал» и «Алмаз», шли в передовом дозоре. Истомин запросил у Рожественского разрешения глушить появившиеся в эфире переговоры японских сторожевых кораблей, но командующий запретил, опасаясь обнаружить эскадру-«Не мешать японцам телеграфировать».
Около 6-00 «Урал», подойдя полным ходом к флагману, семафором сообщил, что сзади эскадры ее курс пересекли справа налево четыре корабля, опознать которые не удалось.
В 8-00 утра Разведотряд получил приказ занять позиции в конце колонны и охранять транспорта. «Урал» занял место на правом траверзе. После появления японских броненосцев транспорты и крейсера охраны разместились справа от колонны броненосного отряда. «Урал» шел за транспортами.
Но огромный силуэт небронированного лайнера был слишком заметным и крейсер получил попадание едва не в первом залпе. Снаряд взорвался на корме. Потом корабль получил ещё несколько попаданий, а в 15-35 снаряд пробил корпус корабля ниже ватерлинии в носовой части с левого борта. Прилегающие отсеки вместе с патронным погребом были затоплены. Крейсер получил крен на нос и до 4 градусов на левый борт. Одним из первых снарядов, попавших в крейсер, была разбита радиотелеграфная рубка и совершенно уничтожен радиотелеграф.
Снарядом вывело из строя рулевое управление и пришлось держать курс машинами. Рыская, «Урал» навалился на корму крейсера «Жемчуга», помяв ему лопасти правого винта и разбив заряженный минный аппарат. К счастью торпеда не взорвалась.
Завести пластырь на пробоину на ходу не удалось, а в это время ещё один снаряд пробил корпус по миделю правого борта ниже ватерлинии.
Командир крейсера поднял сигнал : «Имею пробоину, которую не могу заделать собственными силами», и в 15-30 приказал команде покинуть корабль. «Урал» остановился и открыл кингстоны. Нарушив флотскую традицию, Истомин покинул свой корабль далеко не последним.
Да и корабль был далеко не безнадежен, затоплены были лишь трюм №2 и частично 1 и 3. Когда борт был пробит вторым снарядом, получилось как бы контрзатопление и он выровнялся с дифферентом на нос.
Около половины третьего часа.. «Урал» получил подводную пробоину около 33 шпангоута с левой стороны. Я пошел на бак готовить к подводке пластырь, но когда на одиннадцати узловом ходу стали переводить цепочку, то она лопнула. Я поднялся на мостик и доложил командиру, что на таком ходу сделать ничего нельзя так как одни цепочки без пластыря и то не выдерживают и при этом прибавил, что если пластыря не подведем, то не велика беда, так как в это помещение (2 отсек) мы принимаем больше угля, чем может влиться воды, а чтобы не сдала переборка и вода не пролила в третий отсек, то я пойду укреплять его подпорками.
Командир мне казался спокойным. О том, что мы имеем пробоину, было передано по приказанию командира по телеграфу на «Суворов», но ответа не последовало, после чего был поднят сигнал, вероятно о том же самом. Переборка, отделяющая 2-ой отсек от 3-го не сдавала, но вода из под деревянной обшивки в нескольких местах просачивалась. Обшивку в этих местах сломали и дырья законопачивали деревом с ветошью. В четвертом часу последовало распоряжение оставлять крейсер. Люди из помещения вышли на верхнюю палубу.
Машина была остановлена. «Урал» имел небольшой дифферент на нос. Люди на верхней палубе разбирали спасательные пояса и приготовлялись спускать шлюпки. Я прошел на бак и заглянул в трюм. Вода больше не прибывала. Тогда я взял человек тридцать команды приготовлявшейся спускать шлюпки и с Лейтенантом Евдокимовым пошел подводить пластырь и об этом доложил встретившемуся мне, командиру, но Командир ответил, что уже теперь поздно и на мой вопрос: Что разве в машине есть вода? Сказал «Да; и в машине вода. Вообще нам оставаться нельзя мы служим мишенью».
После этого я спускался с Лейтенантом Евдокимовым (заведующим подрывной партией) и минером Паленовым в машину, а потом по выходе из нее сели на последнюю отходящую шлюпку. Командир дожидался нашего выхода на левой стороне верхней палубы... На миноносце я узнал у полковника Сперанского, что у него в машине было все исправно и воды не было. Поэтому я заключаю, что крейсер был оставлен преждевременно и что можно было бы, воспользовавшись темнотою ночи, прийти во Владивосток, обогнув Японию.— Показания старшего минного офицера лейтенанта Чоглокова.
Чоглоков в показаниях о второй пробоине не упоминает и не считает критичными повреждения крейсера.
Крейсер упорно не хотел тонуть, он еще несколько часов без экипажа держался на плаву, пока его не добил сердобольный японский корабль.
В самом начале была порвана снарядом проводка машинного телеграфа, вследствие чего управление машинами с переднего мостика производилось при помощи телефона. Далее хозяин трюмных отсеков Верин доложил мне о полученной «Уралом» пробоине в II отсеке и являющемся вследствие этого крене, который я ему приказал уничтожить, пополнением отсека № III с правой стороны. Крен не превосходил 4° и был быстро выправлен. Вода из отсека № II просачивалась через порог опущенной двери № 0, но очень немного, о чем мне доложил прапорщик по механической части Коноплин, которому я поручил осмотреть эту дверь.
Вода удалялась трюмной помпой. Около 4-х часов дня я получил по телефону приказание от Командира приготовиться открыть кингстоны для затопления машинного отделения и вслед за тем, скоро-же приказание, от него же, открыть кингстоны и спасаться на шлюпки. Тогда открыли приемные клапана циркуляционных помп с верхнего дна машинного отделения, пробили молотом отливную трубу правой циркуляционной помпы, открыли краны заливания и, в машинное же отделение, в окна машинного люка, были просунуты пожарные шланги, по которым полной струей лилась вода в машинное отделение.
Вся машинная команда вышла наверх, я же вышел последним и со мной, машинный квартирмейстер Авершин и хозяин трюмных отсеков Верин.— Показания старшего судового механика полковника КИМФ Сперанского
Еще жестче описывает ситуацию лейтенант Евдокимов.
Команда великолепно работала. Мы быстро завели обносные концы и уже подвели пластырь к пробоине, оставалось только спустить его за борт и обтянуть обносные концы. И тут раздалась команда вахтенного начальника лейтенанта М.А. Кедрова: «На все гребные суда спасаться!» Эту команду диким бабьим, полным ужаса голосом несколько раз повторил командир капитан 2 ранга М.Н. Истомин. Я был поражен этим распоряжением, поскольку считал, что, закончив работу, подведя пластырь, мы еще можем держаться и, выправив крен и дифферент, идти с эскадрой.
Несмотря на полную смятения команду, паники среди команды не возникло. Я крикнул: «Кто хочет спасти наш крейсер, продолжай подводку пластыря!» Почти все остались на своих местах. Командир полным ужаса голосом кричал: «На все гребные суда!» Я крикнул: «Остаюсь на крейсере и буду его спасать!» Тогда Кедров прокричал: «Я первым кончил корпус! Ты ничего не понимаешь, мы сейчас перевернемся!» Команда, которая в этом бою уже видела, как суда переворачиваются и гибнут, дрогнула, и многие кинулись к шлюпкам... Корабль несло течением и зыбью к острову Ики.
Мы боялись, что он может утонуть на малой глубине и тогда его поднимут японцы. Я хотел взорвать крейсер, но когда спустился в бомбовый погреб, там не оказалось подрывных патронов, которые во время пожаров выкинули за борт. Тогда мы решили открыть все иллюминаторы, которые были очень большие и уже наполовину находились под водой (их было очень много, как на коммерческих пароходах). Лейтенант Чоглаков открывал по правому борту, я и Паленый, который не отходил от меня, — по левому. После открытия иллюминаторов крейсер начал заметно быстрее тонуть при большом шуме вливающейся внутрь воды.— Евдокимов С. В. Воспоминания контр-адмирала.
На «Свири» оказались и наш командир капитан 2 ранга Истомин, и старший офицер капитан 2 ранга князь Ширинский-Шихматов, и денежный сундук «Урала». Истомин решил, что на маленькой «Свири», никем не преследуемой, ему легко будет дойти до Японии и сдаться в плен японцам. Командир «Свири» отказался идти в Сасебо. Тогда Истомин начал требовать полного подчинения, пользуясь тем, что был здесь старшим. Командир «Свири» прапорщик Розенфельд обратился ко мне за помощью. Я с револьвером в руке вошел в каюту, где находился Истомин, и заявив, что никто не должен выходить из каюты, кто же попробует выйти, будет мною убит, а идем мы прорываться в Узунг и Шанхай. Со старшим офицером от волнения произошел легкий удар. Прапорщик Розенфельд (швед или финн) был человеком исключительного мужества, с глубоким сознанием долга, храбрейший моряк. ...
Не простившись с нами, капитан 2 ранга Истомин и капитан 2 ранга князь Ширинский-Шихматов, взяв денежный сундук «Урала», съехали на берег в Шанхае и в 1-м классе на пароходе «Месежири Маретим» ушли в Россию.— Евдокимов С. В. Воспоминания контр-адмирала.
Около 17-00 на призыв о помощи отозвался миноносец «Грозный», он принял девять человек команды. Остальные разместились в шлюпках, направившихся к транспорту «Анадырь», крейсеру «Светлана», буксирному пароходу «Свирь» и трем миноносцам, находившимся неподалеку.
В 17-40 рядом с уже оставленным крейсером прошел 1-й боевой отряд японского флота. Японцы обстреляли его главным калибром, 305 мм снаряд с одного из японских броненосцев (скорее всего с "Микасы" и "Сикисимы") попал в машинное отделение.
«Урал» упорно держался на плаву. Примерно в 17-50 его добил торпедой авизо «Тацута» или броненосец «Сикисима» с 10 кбт.
Случайным снарядом во время боя разбило одну из шлюпок, на которых спасалась команда ( согласно показаниям матросов ее перевернуло волной от проходившего рядом буксира «Свирь», 10 человек через полтора часа подняли на борт миноносца «Грозный»).
Во время сражения погибло 22 и было ранено 6 (1 офицер и 5 нижних чинов) членов экипажа. Девятнадцать человек доставил во Владивосток миноносцем «Грозный».
337 человек (лейтенанты М. А. Кедров, М. Р. Анцев, прапорщик A. M. Шпернгер, врач Б. А. Гужевский, священник отец Маркел, 5 кондукторов, 325 нижних чинов и 2 вольнонаемных) подобрал транспорт «Анадырь» (он вернулся в Либаву).
Ещё 96 человек (офицер (капитан 2 ранга Истомин, два кондуктора и 93 нижних чина) спас буксирный пароход «Свирь», который в 7-00 17(30) мая передал их на транспорт «Ярославль». Позднее их распределили между пароходами "Воронеж", "Владимир" и "Ярославль", а в Шанхае перевели на борт английского парохода "Мюнхен", на котором они вернулись на Родину.
В вахтенном журнале буксирного парохода Свирь о сражении у острова Цусима вахтенным офицером 14 мая (27 мая по новому стилю) 1905 года записано несколько строк с другими данными :
«С крейсера Урал спасены: Командир крейсера 2 ранга «Урал» капитан 2 ранга М.К. Истомин и денежный сундук с 200 тысячами рублей (по словам командира) Старший офицер крейсера 2 ранга «Урал» капитан 2 ранга князь Сергей Александрович Ширинский-Шихматов Минный офицер лейтенант С. В. Евдокимов Прапорщик по морской части О. Ю. Тидеман Прапорщик по морской части Лазарь Павлович Хачиков Прапорщик по механической части Михаил Александрович Ремезов два кондуктора и 92 нижних чина. Истомин приказал идти в Шанхай. С парохода Русь Командир капитан 1 разряда Берниц, и его два помощника, механик и его два помощника, 22 члена команды»
Всего с вспомогательного крейсера Урал были спасены 6 офицеров, два кондуктора и 92 нижних чина.
Оставшиеся 57 человек высадились со шлюпок на японский берег и были взяты в плен ( в провинции Нагато, в районе бухты Сузи, к берегу прибило баркас с тремя офицерами, кондуктором и 30 нижними чинами; другой баркас одним офицером и 22 нижними чинами на борту оказался в провинции Ивами в 12 милях к западу от порта Хамада).
Официальное исключение потопленного крейсера из списка флота состоялось 2 сентября 1905 года. Координаты гибели корабля: 34°27'19"N 130°14'5"E.
А вот здесь надо перейти на личности и посмотреть на детали ситуации. Командиром вспомогательного крейсера «Урал» был капитан 2-го ранга Михаил Константинович Истомин (16 июля 1860 — ?). И таки да, не однофамилец. Родной племянник прославленного героя обороны Севастополя контр-адмирала В. И. Истомина. Из большой адмиральской семьи. Сын адмирала, председателя Главного военно-морского суда и члена Адмиралтейств-совета Константина Ивановича Истомина 2-го (один из десяти детей). Племянник вице-адмирала П. И. Истомина.
.
Во время мадагаскарской стоянки русской эскадры разошелся во мнениях с большинством офицеров крейсера. По воспоминаниям большинства сослуживцев открыто высказывал намерение сдать свой корабль врагу. До Рожественского какая-то информация об этом дошла, хотя прямых донесений не обнаружено. В любом случае Рожественский не отстранил его и не предал за преступные разговоры суду военного трибунала.
Скорее всего, трезво оценил связи выходца из столь прославленной семьи и свои возможности. Но и в свободное крейсерство, как другие вспомогательные крейсера, не отпустил, оставил при эскадре.
Истомин и сам не отличался наличием боевого духа и создавал подобную атмосферу на корабле.
В бою еще вполне боеспособный вспомогательный крейсер русского флота «Урал» был позорно брошен своим командиром.
По возвращении офицеров «Урала» в Либаву Истомин и Кедров устроили шикарный обед, где, подпоив офицеров, пустили для подписи лист, в котором говорилось о доблестном поведении в бою на крейсере «Урал» Истомина и Кедрова. Офицеры начали было подписываться, но тут очередь дошла до прапорщика Коноплина. Последний отказался поставить свою подпись, вспомнив при этом добрым словом лейтенанта К. А. Чоглакова, минера Алексея Паленого и меня. Он сказал, что все изложенное в листе – ложь, и порвал его.......
Так как случившееся дошло до начальства, то, как я слышал, несмотря на огромные связи Истомина и хлопоты великого князя Александра Михайловича, Истомину было предложено подать в отставку, что он и исполнил, дабы избежать позора и суда.
18 сентября 1905 года он был уволен в отставку, но тем не менее 6 декабря 1905 года получил Капитана 1-го ранга. Дальнейшая его судьба неизвестна.
Из офицеров крейсера можно отметить еще несколько человек, команда у него оказалась, несмотря на недолгую службу, довольно интересной.
Князь Сергей Александрович Ширинский-Шихматов (5 июля 1866 — 13 августа 1916, Петроград) служил с 21 апреля 1904 по май 1905 на крейсере старшим офицером, с Истоминым имел хорошие отношения. После гибели крейсера был доставлен в Шанхай буксирным пароходом «Свирь». Дослужился до контр-адмирала Русского императорского флота, участник Первой мировой войны.
Константин Аполлонович Чеглоков (Чоглоков) (11 (23) мая 1870 — после 1917) служил на крейсере минным офицером, лейтенант. Дослужился до капитана 1-го ранга. Последняя известная должность — командир линейного корабля «Цесаревич» (27.04.1915-1917).
Михаи́л Алекса́ндрович Ке́дров (1 (13) сентября 1878, Епифань, Тульская губерния, Российская Империя — 29 октября 1945, Париж, (Франция), служил на броненосце «Цесаревич». После того, как «Цесаревич» после боя прибыл в порт Кио-Чао, Кедров в течение двух месяцев находился на лечении в германском госпитале. Затем, желая продолжить участие в войне, добрался до бухты Кампанг, куда прибыла 2-я Тихоокеанская эскадра под командованием адмирала З. П. Рожественского. Был назначен артиллерийским офицером на вспомогательный крейсер «Урал». Кедрова подобрал в море транспорт «Анадырь». Нашел с Истоминым общие интересы. Во время Гражданской войны — командующий Черноморским флотом Вооружённых сил Юга России.В 1920 году стал вице-адмиралом. Увел русскую эскадру в Бизерту.
Сергей Владимирович Евдокимов (26 сентября 1878, Севастополь — 22 апреля 1960, Нью-Йорк). Служил на крейсере минным офицером, лейтенант. После того, как крейсер, получивший подводную пробоину, был покинут экипажем, вместе с лейтенантом Чоглоковым и минёром Алексеем Паленым добровольно остался на борту, чтобы затопить корабль. Тяжело контуженный, был подобран из воды буксирным пароходом «Свирь» и доставлен в Шанхай. Участник Первой мировой и гражданской войн, контр-адмирал (1917). Белоэмигрант.
систематизированный каталог статей канала-по ссылкам:
Флоты мира 1860-1945. Справочник.
Флот 21-го века.
Фото и иллюстрации взяты из открытых источников и принадлежат их авторам
