Копирование текста и его озвучка без разрешения автора запрещены.
НАЧАЛО
-А чего это с нашим медведем?- я вдруг поняла, что его, с тех пор, как он сожрал пиццу не слышно и не видно.
-Ой, мамочки, – Рита сразу в панике схватилась за голову, - неужто мы его отравили?
-Чем мы его отравили, пиццей, что ли? Если бы она была ядовитая, то мы бы пали её жертвой первыми. Мы - то первые её ели.
- А у мишки плохой метаболизм, он бананов обожрался, - начала спорить Рита, - а вдруг одно наложилось на другое, и пришла беда.
- О, Господи, - вздохнула я, - ну, что ты на всё так бурно реагируешь, - и чтобы Рита успокоилась, принялась сканировать медведя.
Оказалось, что он просто заснул. Визуально вокруг была зима, и организм медведя сработал как ему и положено было сработать, он поел и впал в зимнюю спячку. Пришлось тащить его на себе в Тридевятое и устаивать ему там лежбище. Но, не надолго. На следующее утро Кирюша проснулся, как обычно рано, и даже не поев, трусцой побежал в бывшую конюшню, устраиваться посыльным к воеводе.
С того дня, как мы подшутили над богатыми девицами, у нас, как говорится, бабка пошептала. К нам народ пошёл прямо – таки толпами. Сработала антиреклама богатеньких дурочек. Три девицы приехали домой и так громко возмущались нашими подвигами, что их услышала прислуга. Впридачу ко всему, разбитые машины, после визита ко мне, оказались целыми, и простой народ поверил в чудо, потихоньку выведал у глупых хозяев, где нас найти, и пошёл к нам со своими проблемами...
Теперь мы каждое утро, вместе с Петькой и Ритой уходили на работу, оставив охрану государства на войско, а хозяйственные заботы на Анну и Елену Петровну, вернее теперь Елену Премудрую, к ней это имя прикрепилась накрепко. После того, как мы распределили её дар по всему телу, она начала худеть, и, как ни странно молодеть. Когда начал уходить вес, вместе с ним стала исчезать грузность, тяжелая походка, появилась легкость движения, и наше Елена подняла на уши всё женское население моего государства. Теперь они кучковались то в одном доме, то в другом, что – то варили, жарили, пекли. Принялись гонять наших девочек в рощу за бананами, чем-то вкусным одаривать великанов. Великаны, в свою очередь благодарили нас орехами, грибами, выделанными шкурами животных, драгоценными металлами. Подарки тут же шли в работу. Теперь у нас появилась целая ювелирная мастерская. Елена Премудрая так умудрилась повернуть исследования Григория, что теперь его лаборатория была сложена в сундуки, и он вместе с Марфой и Костиком, увлеченно изготовлял ювелирные изделия в своем сарае, и только, если очень нужны были камушки для какого-нибудь интересного проекта, садился за свои реторты и пробирки.
Когда мы с Ритой возвращались с нашего мира, как выжатый лимон, сказочная атмосфера Тридевятого и забота друзей, буквально за пол часа нас восстанавливала и мы умудрялись ещё заниматься делами здесь, в моём государстве. Нередко мне приходилось окунаться в наш бассейн с живой водой, чтобы смыть с себя негатив и болезни людей, взятых на себя. Тогда я возвращались домой полная сил и энергии и мой рабочий день мог длится трое, а то и четверо суток. Я это время использовала во благо государству. Теперь мое поселение утопало в яблоневых, грушевых и вишневых деревьях. По обочинам дорог, вперемешку росли тополя, березы, дубы. На опушках, между полями теперь находились небольшие рощицы. Туда я притащила и сосен, и елей, и ясеней с кедрами. В общем, перенесла, всё, что нашла в семенах или ростках вокруг своей поляны. Быстро вырастила деревья, разрешила своим ведунам их пилить на разные нужды. У нас появился ещё один ремесленник, резчик по дереву, у одного из ведунов вдруг всплыл такой талант. Теперь мы были окружены свистульками, стучалками, погремушками, в которые играли, в свободное от учёбы время, дети. Я не стала жадничать, и научила нашего ремесленника своему заклинанию обработки дерева, и в домах стала появляться причудливая, но очень удобная мебель. Я считала, что это здорово, почему бы и нет, в конце концов мы страна ведунов, профессия у нас такая людей удивлять.
Когда, по моим расчетам в Тридевятом была середина октября, и народ ждал Покров, считая до него дни, чтобы квасить капусту, тетё Оле, Петькиной маме приспичило знакомиться с Аней. И повод был подходящий, в нашем мире наступало восьмое марта. Это мероприятие оказалось похлеще всякой шпионской операции. Ох, и добавило нам суеты это событие, спасибо Елене Премудрой, выручила, как никогда. И наряд подходящий подобрала в нашем мире, и подсказала какой подарок подарить родителям, и меню сообразила из продуктов Тридевятого. Мы очень боялись, чтобы наша Аннушка чего - нибудь современного не съела. Из нашего мира мы ничего, кроме соли без всяких примесей, решили в сказку не таскать, мало ли как могли сказаться на неокрепших организмах аборигенов всякие пищевые добавки. Два дня мы сидели всей честной компанией, и составляли легенду, кто такая Аня, откуда, как познакомились, и прочую ерунду, решили, что будет она сиротой староверов, живущей одиночкой в лесу, в родительском доме. А познакомились мы втроём, когда Петька повёз меня за грибами, и мы потерялись, и потом наткнулись на Анину избу. В общем, мы ещё ту придумали историю, любой бы сериал позавидовал сценарию, а сердобольная домохозяйка не раз бы пустила скупую слезу. После такого придуманного сюжета, мы просто не имели право упасть в грязь лицом, и целый день в новом доме морок наводили, согласно сценария, естественно.
Восьмого марта, Петька с утра взял машину у моих родителей, помпезно, прямо у подъезда, поздравил маму с праздником, и усадив в машину, повез своих родителей знакомиться. Направление мы решили не скрывать, всё равно Петькины родители в географии родного края были слабы и дальше города уезжали редко, так что парень спокойно довез их до Ивановской развилки. Затем, чтобы сбить с толку, и создать атмосферу глухого леса, полтора часа, с особой тщательностью катал их по разным лесным дорогам, мы заранее проработали маршрут. И, наконец, когда родители уже устали кататься и стали часто спрашивать, когда же они приедут, Петя сделал последний поворот, и вывез к избе, похожей на сказочный дом из книжки. У ворот встречала их Анна, в длинном платье, с длинными рукавами из весёленького ситца, и в руках держала каравай с солью на рушнике, вышитом красными петухами. Я, зная вкусы тети Оли, была уверена в том, что она вцепится в этот рушник, так оно и вышло. Она глаз с него не сводила, пока все не зашли в дом, и Аня не подарила ей набор таких рушников и скатерть, само собой собственного изготовления.
Я думаю что даже не нужно говорить о том, что в это самое время мы все, Рита, Елена Петровна и я, сидели у меня, в доме королевы ведунов, за столом, и сначала наблюдали за происходящими событиями, при помощи волшебного зеркальца а потом, когда все пришло к ожидаемому финалу, отключились от наблюдения и тоже сели праздновать. Только отключиться совсем не получилось, все наши разговоры возвращались к тому, что сейчас происходит в доме. Успокоились мы только тогда, когда в дверь робко постучала Анна. Петька уже увёз своих родителей домой, а девушка, прибравшись, и помыв посуду, направилась прямой дорогой, через лес к нам, захватив, подарок тёти Оли. Нас разбирало любопытство, и мы не стали долго гадать, что было внутри, только дождались, когда девушка сорвёт подарочную упаковку, и тут же сунули носы внутрь. Первой отошла от увиденного Елена Петровна и ут же выразила своё недоумение:
-М – да... Простите, девочки, но вам не кажется, что с родителями нашего мальчика что – то не так?
Рита просто замотала руками и отошла, пытаясь не засмеяться, а я даже стеснятся никого не стала, а просто как конь заржала. В коробке лежала электрическая кофемолка.
Мы долго ещё потом отходили от этой встречи, но особо зацикливаться на этом было некогда. Закинув на чердак никому ненужный подарок, мы принялись за закваску капусты, а там уж и время подошло, и мы занялись сборами на ярмарку. Когда стали собирать весь товар у меня во дворе, и загружать его в телеги, то оказалось, что в нашем государстве нет столько транспорта, сколько мы наготовили за последние три месяца. Особенно расстаралась Елена Петровна со своими разносолами, она с женщинами столько наготовила, что нам только для пирогов потребовалось три телеги. Посовещавшись, мы решили завозить всё частями. Первой, на разведку поеду я, тихо, незаметно, расставлю свои палатки, поставлю защиту от татей, и от лихого глаза, разгружу товар, оставлю людей торговать, а сама вернусь с телегами, загружать новый товар.
Найдя надёжного проводника, из своих, мы накануне открытия ярмарки, встали ни свет ни заря, запрягли лошадей, и потихоньку тронулись в дорогу. Тратить время, чтобы добираться до границы, мы не стали, и переместились, вместе со своим скарбом к ближайшему к границе леску, и спокойно выехали из него, как будто мы там ночевали. Выехав на дорогу, миновали полосатый шлагбаум, сиротливо стоящий на дроге, посреди огромных убранных полей, кинули пограничнику по грошику за телегу, таможенный сбор, и дёрнули вожжами, заставив лошадей ускориться. Мы быстро миновали расстояние от границы до города, и уже почти достигши ворот, ведущих в город, встали в длинную очередь, таких же, как и мы гостей столицы, дожидаясь определённого часа, когда их гостеприимно распахнут для дорогих гостей. Я уже расслабилась, улеглась на телеге поудобнее, и закрыла глаза, чтобы вздремнуть, как вдруг все загомонили, стража у ворот засуетилась, ворота с грохотом распахнулись, и из них выбежал молодой парень, в богатом, расшитом золоте и жемчугами кафтане, в красных сафьяновых сапогах, и расталкивая стражу, побежал в нашем направлении, и истошно заорал на всю округу:
-Матушка!
Меня как током ударило, я сразу же поняла, что это обращение ко мне, но кто меня так мог назвать, сразу не сообразила. В Тридесятом государстве у меня знакомых не было. Я подскочила как ужаленная, посмотрела в сторону ворот, парень точно бежал ко мне, а за ним, намного отставая, собравшись в кучку, семенила свита, состоящая из одних стариков. Поняв, что мне ничего не угрожает, я спрыгнула с телеги, и пошла кричащему навстречу. Мы встретились почти на пол пути к воротам, парень остановился, как вкопанный:
-Матушка, – и в пояс поклонился мне.
Уже в последний момент, по глазам я поняла, кто стоит передо мной.
-Ваня, – радостно заорала я, и кинулась поднимать парня.
-Матушка, родимая, – не унимался он, и попытался бухнуться мне в ноги, я подхватила его за плечи и поставила на ноги.
-Ваня, – процедила я сквозь зубы, – не позорь меня, - парень прекратил попытки поклониться мне, встал на ноги, и я поняла, что он стал почти на голову выше, – Иван, – произнесла я, - да ты вырос.
-Да, я не только вырос, – улыбнулся парень, – я ещё и красивше стал.
-Неужто в трёх котлах искупался? – до меня, наконец стало доходить, всё происходящее, – Вань, так ты, что, теперь царь Тридесятого?
-Ну, да, – по простецки ответил он, и тут же приосанился,- а по сему, прошу пожаловать ко мне, – и смущённо добавил, – жена заждалась.
-Ой, Ванечка, – я подхватила его под руку и зашептав на ушко, повела в сторону ворот, – у меня тут такое дело, можно мне по свойски пропустить телеги по – быстренькому, а то мне на второй заход нужно.
-Матушка, да для тебя всё, что угодно, – ответил улыбаясь Иван, и махнул страже, – эй, стража, подите – ка сюда, - охрана, бросив свой объект, обежала приближающуюся к нам свиту и встала между нами и ими, – вот эти телеги пропустить, – приказал Иван, - и на царском дворе разместить.
Служивые кинулись исполнять команду.
-Да, зачем на царском – то, – начала тихо возражать я, глядя как наши телеги объезжают очередь, – мы можем, как и все.
-Не можете, – тихо ответил Иван, – я же знаю тебя. Ты же сейчас разгрузишь телеги и исчезнешь, а народ – то будет волноваться. Скажет, нечистая сила у меня в государстве завелась, а дальше и сама знаешь...
-Ты, посмотри, какой ты стал умный, – удивлённо воскликнула я, – вот что делают волшебный перстень и три котла, ты уже государственными категориями начал мыслить. Ты, вот что, нас тогда куда – нибудь подальше определи, в конюшню, что ли...
-Да, как же я, матушка тебя в конюшню – то... – опешил парень, – я же ж тебя в хоромы собирался пригласить.
-Да, не меня, балда, - тихо ответила я, – а хозяйство моё, ну, а я могу и в хоромах, – громко сказала я.
И тут до нас, наконец – то добралась боярская братия, там даже к Рите ходить не нужно было, всё по одежде видно. Такой дурацкой верхней одежды, как у них, ни у кого больше не было, одни длинные рукава, чего стоили. Бояре окружили нашего Ваню, и загалдели как цыгане, а мне того и нужно было, я быстро ускользнула от Ванюшиного внимания, и кинулась вслед своим телегами, но они так быстро двигались, что догнала их уже в воротах. Нас прямиком привели на царский двор, и я собиралась было растеряться, но тут позади нас снова появился Иван.
-Ваше величество, так как на счёт конюшни? – крикнула я.
-Сейчас, матушка, сейчас, – в ответ крикнул он, и что – то рявкнул боярам. Те даже подпрыгнули и кинулись врассыпную.
-У, как тут всё серьёзно, – покачала я головой, и даже подумала, - это счастье, что государство у меня не такое прогрессивное, и что в тереме не заседают бояре. Вернее, целая куча никому ненужных, совершенно бесполезных бояр, – я не удержалась, и ухмыльнулась, глядя на этих бегающих туда – сюда старичков,- дурость какая – то, нужно сказать Ивану, чтобы он не издевался так над старостью. Пусть лучше посадит их в какой – нибудь зал, в удобные креслица, и пусть они там спят себе на здоровье и делают вид, что думу думают. А если у них нет удобных кресел, то мы им подгоним, по свойски почти за даром.
Пока я наблюдала за двором Тридесятого государства, моих подопечных уже пристроили в какое-то помещение. Оно было просто огромным, но на конюшню не было похоже, скорее, это был каретный двор. Там стояло две кареты, одна поменьше, отделанная красным бархатом, другая поменьше, вся в зеленом. Наши десять телег прекрасно вошли туда вместе с лошадями, и мы не почувствовали себя в тесноте. Я приказала своим подопечным разгрузить товар в дальнем углу, подальше от карет, чтобы не дай Бог их не зацепить, поставила защиту на все помещение, а сама забрала телеги и вернулась за остальными.
Там тоже всё было наготове, поэтому на погрузку много времени не ушло. Теперь, зная куда нужно перемещаться, я перенесла телеги прямо на каретный двор.
Кто теперь на царстве в Тридесятом, я никого не предупредила, и решила, что пусть это будет для остальных сюрпризом. И сюрприз не заставил себя долго ждать. Как только мы расставили телеги по местам, дверь распахнулась, и на пороге оказался Иван.
-Ииии, - завизжали от счастья девочки, - как мы тебе рады, Ванечка, - кинулись ему на шею, и принялись закидывать вопросами, - как ты здесь живёшь, а ты кто, боярин, как у тебя дела?
Ваня, так и остался скромным Иваном, потому что пока его все теребили, он молчал, или просто отшучивался, не пытаясь самоутвердится или возвысится нам друзьями детства. Пришлось мне самой наводить порядок.
- Девочки, отстаньте от него, займитесь делом, это теперь не просто сын нашего большака, это теперь царь Тридесятого государства Иван.
Все, даже те, кто был в самом дальнем углу, ахнули, а девчонки робко от него отступились и отвесили поклон.
- Матушка, да, ну, ладно, чего уж там, - смущенно начал оправдываться парень.
- Ну, ладно-не ладно, а ты теперь царь, и как бы там ни было, а должен держать марку. За тобой бегает целый табун бояр, и небось ждёт – не дождется, когда ты совершишь ошибку. Так, девочки и мальчики, моя просьба к вам, не нужно к Ивану обращаться по простецки, как бы то ни было, но он теперь государь огромного царства, и нас необходимо с ним торговать, ладить.
- А я пришел вас за стол звать, - расстроенно сказал парень.
-Ну, и чего ты нос повесил, а, - я тихонько приобняла его, – конечно же мы пойдём, нам ещё с твоей женой поболтать нужно, – я подмигнула царю, - только пойдём мы не всем гуртом, – я строго посмотрела на свою команду, - а по очереди. Первыми пойдут те, кто уже освободился, – распорядилась я, - а те, у кого груз не разобран, остаются и разбирают. Никто никуда не уходит без разрешения, все ждут нас. Если я буду занята, Алёна вами займётся. Алёна, – строгим голосом позвала я, девушка подбежала к мне, – мы сейчас идём в терем, если я занята, вы кушаете, сидите, столько, сколько положено для вежливости, чтобы не обидеть хозяина, и меняете их, – я кивнула на работающих, - понятно? – Алёна кивнула, – и не забывайте, груз у нас ценный, важный, без присмотра оставлять нельзя. Ты, - я ткнула пальцем в сторону девушки, - помни, что вы не одни и кушать все хотят. Вопросы есть? – спросила я.
-Нет, - дружно ответила моя команда.
-Вот и замечательно, – спокойно ответила я, - а теперь пошли.
Мы вышли из каретного двора и тут же нарвались на бояр, толпящихся у лестницы терема. Как только они увидели Ивана, так сразу же кинулись к нему. Парень поморщился, и недовольно цокнул языком. По его виду было понятно, что они ему так надоели, что уже в печёнках сидят. Он стремительно пробежал мимо них, делая вид, что очень занят, взбежал по лестнице, и не оборачиваясь махнул нам, мол, пошли. Мы молча прошли мимо бояр, и я прямо – таки кожей почувствовала, как от них исходит боль и страх. Ну, страх хоть как – то можно было объяснить. Иван на царствование недавно, политика его не ясна, что делать они не знают, растерялись, а вот боль – то откуда? Может, от старости.
Мы поднялись в терем, нас у порога встретила счастливая, улыбающаяся Царь – девица, мы раскланялись, и я вдруг поняла, что не знаю как её зовут. А ещё я поняла, что нас привели в какие – то покои, потому что накрытых столов не было видно. Я уже хотела скорчить недовольную физиономию, и спросить в чём дело, но царица вцепилась мне в руку и зашептала на ухо:
-Матушка, родимая, выручай, мы в правителях совсем недолго, всего лишь вторую седьмицу, что делать не знаем, править не умеем. За нами бояре бегают толпами, и всё время от нас что – то хотят.
-Вот же блин, – вспылила я, слава Богу, про себя, – нашли у кого спрашивать! Нашли, блин, няньку себе, мне бы со своим государством – то справиться, а они на меня чужое вешают, – если честно, мне захотелось придушить обоих, но я взяла себя в руки, приняла серьёзный вид, и спросила, – а вы спрашивали у них, чего именно они от вас хотят?
-Ой, что ты, матушка, мы боимся, – доверительно шепнула Царь – девица.
-Ну, вы, блин даёте, – не удержалась и громко высказалась я, – так делать нельзя. Нужно же, в конце концов, выслушать людей. Может, всё очень просто разрешится, и они, как раз и подскажут, что вам делать.
-Так, что же нам делать? – растерянно спросил Иван.
-Тьфу ты, - разозлилась я, – ну, для начала, покорми, что ли. А уж после, вечером, когда все разойдутся по домам, будем решать, как тебе поступать дальше.
-Прошу отведать, чем Бог послал, – нарочито громко сказала Царь – девица, и низко поклонилась мне. А когда выпрямилась, то я тихо её спросила:
-А как зовут тебя, царица, имя – то у тебя есть?
-Анна, – скромно опустив глаза, ответила она.
-Ну, Анна очень красивое имя, – подбодрила её я,- можно сказать, международное, - а сама подумала, – жалко, что не Марья.
Иван, пропуская вперёд, жестом пригласил нас в другую комнату, но я тут же остановилась, и покачала головой.
-Негоже царь, вперёд себя гостей впускать, будешь так делать, даже крестьяне тебя уважать не будут. Ты государь, тебе и первым входить. Потом уж царица, а мы после.
Иван кивнул, приосанился, я не удержалась, и для большего эффекта применила дар, и театрально громко, распахнула дверь. В залу с накрытыми столами, вошел уже не конюх, а истинный, уверенный в себе царь...
В зале, за столами стояли бояре, и с надеждой смотрели на государя. Тот сел на свой трон, дождался, когда уселась рядом Анна, и снова жестом предложил сесть в первую очередь нам. Мы не стали перечить и сели, хотя очень хотелось подойти к царю и дать ему хороший подзатыльник. Иван начал что - то мне говорить через зал, а бояре так и остались стоять. Несчастные, уставшие, больные старики.
- Вот болван, - подумала я, и стала показывать глазами на них царю.
Наконец, он догадался, чего я тут моргаю и кошу глазами и велел боярам сесть. Те буквально рухнули на лавки и вздохнули с облегчением.
- Бестолочь, - подумала я, - ну, ладно Иван, а эта – то, девица царского рода, чего? Ну, должны же ее были чему-то дома научить. Она же должна знать придворный этикет, или что там у них в средневековье. Или, может, она двоечницей была, типа, не хочу учиться, а хочу жениться. А что, похоже... Судя по тому, как она ела...
Меня оторвали от раздумий, речи бояр. Они поднимали кубки за меня и благодарили за то, что я к ним приехала. Я тоже толкнула речь, поблагодарила за приём. Появились музыканты, началось веселье. Мои подданные поменялись, и те, что только что пришли, тихонько жевали яства с царского стола, поглядывая на все происходящее, широко раскрытыми глазами, и уже не единожды пытались спросить у меня, что тут творится, и почему Иван так обращается с своим двором. Я отмахивалась от них, сама была в шоке от его воспитания, и ждала с нетерпением вечера, когда всё закончится, чтобы выписать этой царственной паре по первое число. И дождалась, но только не того, чего ждала...
Когда веселье шло к завершению, народ был довольно – таки пьян, а мои подопечные отправились восвояси, неожиданно, ко мне подсел боярин. Он тяжело плюхнулся рядом со мной на лавку, вытер лоб огромным расшитым платком и шепнул мне на ухо:
-Здравствуй, матушка, рад тебя видеть живой и в здравии.
Я не ожидала такого обращения, и брови мои, от изумления, предательски полезли вверх.
Пришлось опять сочинять на ходу. Я медленно повернулась к подсевшему, и злобно сверкнув глазами, процедила сквозь зубы:
-Ааа, так вот кто мне смерти желал.
Старик шарахнулся от меня и принялся креститься:
-Помилуй, матушка, какая смерть... Да, ты не узнала меня, что ли, это же я, Митрофан.
Я посмотрела на него внимательно. Нет, ни в одном из снов я его не видела, но сделала вид, что узнала.
-А Митрофан... То – то я смотрю... И что ты хочешь от меня, Митрофан?
-Поговорила бы ты с Иваном, матушка, пусть он примется за дела. Зима не за горами, а у нас в государстве праздник, никто не работает, не запасает на зиму дрова.
-Дрова? – удивилась я, – а чего же вы летом – то делали?
-А летом мы, было начали, – плаксиво заговорил боярин,- да старый царь Андриан всё истратил, когда костры жег под котлами.
-О, Господи, - покачала я головой, – ладно, поговорю. Иван не дурак, просто, наверное, растерялся очень, а вы навалились на него толпой, вот он и...
-Сбежал, – вздохнул старик, – да, нет... не растерялся он, и он совсем не дурак, он просто присматривается к нам. Охо-хох, грехи мои тяжкие, прогонит он скоро нас, - тяжело вздохнул мой собеседник, - да, Бог с ним, пусть прогоняет, старый, я уже стал для государственных дел, только вот, пусть прикажет дровами запасаться на зиму, иначе зимой народ перемрет от холоду, без приказа.
- Ничего, не перемрет, - я по дружески похлопала старика по руке, - даже если всё будет очень плохо, мы поможем. Люди и ведуны должны жить дружно и выручать друг друга, – а сама подумала, что странная у них жизнь, ну как можно приказывать, или не приказывать собирать дрова, тем более царю, это же не его уровень. нужно сказать об этом Ивану.
Митрофан удивленно посмотрел на меня, покачал головой, и улыбнулся:
-Наступают золотые времена, жаль, что мне не удастся пожить в них, хоть немного. Он встал и медленно побрел из зала.
Угу, золотые, - проворчала я, себе под нос, - губу раскатал. Думаешь, что у меня само собой всё вырастает и собирается, думаешь, я всё это бесплатно делать буду? Нашли дурака. Я вам дрова, а вы мне зерно, бартер, иначе никак, – и тут я заметила его тяжелую походку, – блин, как его там, – я начала лихорадочно вспоминать, как его зовут, – остановись, Митрофан, – крикнула я, старик обернулся и начал оседать.
Те, кто это заметил, ахнули и стали вставать, но я не стала доводить ситуацию до абсурда. Подхватив старичка, я зло зыркнула на правящую чету, и не спросила, не попросила, а поставила перед фактом:
-Нужна свободная комната, – и для того, чтобы все начали соображать лучше, рявкнула, - срочно.
Иван часто – часто заморгал и показал пальцем на маленькую дверь, находящуюся недалеко от меня. Мне некогда было разводить церемонии, поэтому я просто начала действовать даром. Распахнула дверь, перенесла старика, уложила его на лавку, и принялась сканировать от макушки до пяток, всё время спотыкаясь об длинные рукава его верхней одежды. Не знаю почему, но меня это очень разозлило, я вытянула руки его по швам, и завязала эти дурацкие рукава на груди боярина, и оказалось, что сделала правильно. Потому что дело тут же пошло по накатанной. Потратив на лечение буквально пол часа, я поставила старика на ноги и прочитала лекцию о вкусной и здоровой еде.
-Тебе, батенька, не о могиле думать нужно, а о том, что пора бы прекратить обильное употребление медовухи, и не жрать, пока не лопнешь, жареную курочку.
-Так, матушка, как же не жрать – то, если Бог подаёт, – начал оправдываться боярин.
-Тебе Бог подаёт курицу, и даёт выбор. Ты её можешь отварить, или зажарить на маслице, ты, что выбираешь? Жирно пожрать, вот это тебя в могилу и сводит.
-Так, матушка, – снова попытался мне возражать Митрофан, - жареная курочка, намного вкуснее варёной...
-Молчать, - рявкнула я, – ты жить хочешь? - старик захлопнул рот и начал быстро кивать,- вот то – то же. Если не будешь выполнять то, что я тебе сказала, долго не протянешь, и умрёшь в страшных мучениях. Сразу говорю, меня можешь больше не звать, не приду. Делать мне больше нечего, как бегать туда – сюда по просьбе зажравшегося старика. Понял?
-Понял, понял, – закивал старик, пятясь к двери.
-А раз понял, так иди, – и я, опять же, чисто для театрального эффекта, щелчком пальцев создала ему в организме ускорение, в виде поноса.
Боярин толкнул дверь задом, та распахнулась, и я увидела, что за дверью столпилась вся Дума государства. У Митрофана уже не было выбора, он щучкой нырнул в толпу, протолкался к выходу, и побежал трусцой из терема. Это, почему – то у бояр вызвало особое уважение, они тут же поклонились мне в пояс, поднялись и загалдели, перекрикивая друг друга. Минуты две я пыталась хоть кого – нибудь понять, затем рявкнула:
-Тихо, – и уже добавила спокойным тоном, – пусть говорит старший.
-Так, нет старшего, – подал голос кто – то из бояр, и снова начался ор.
-Молчать, – снова рявкнула я, у меня от собственных воплей уже начала побаливать голова, – есть же кто – то, кто следует за Митрофаном по возрасту, пусть говорит он.
-Позволь, матушка, скажу я, – из толпы вышел сухонький старичок, – мы все пришли к тебе с просьбой. Окажи милость, излечи нас. Каждый из нас, по-своему, но очень сильно болен. Сама понимаешь, старость никогда не приносит здоровья.
Я посмотрела бояр. Они были уверены, что я, вот прямо сейчас всё брошу, и кинусь им на помощь, потому что должна... Чего именно я им должна, я так и не придумала, но всё равно мне это не понравилось. Мне вообще не понравились бояре Тридесятого царства, какие – то они были неправильные, что ли... Так как правильных бояр я не встречала, а точнее сказать, я не встречала вообще никаких бояр, то я решила отложить их лечение на завтра. Все разговоры будут после того, как я поговорю с их правителем. О чём, я собственно им и сообщила.
А после у нас был тяжелый разговор с пацаном, который умудрился стать царём, и не знал как управляться со своим царством. Особенно я заострила внимание на том, что нужно бы прижучить этих наглых стариков.
-Да, как же я их прижучу? – схватился за голову Иван, если они меня не слушают.
-А они и не должны тебя слушать, они должны давать тебе советы и исполнять твои приказы, не зависимо от твоего решения.
-Да, как они могут давать советы, – схватился за голову Иван, – они же начинают в голос орать, прямо как моя семейка...
-А ты им не давай орать, как только они начинают, ты молча встаёшь и уходишь. Спросят почему, ответишь, что если они сами себя не уважают, то ты не должен их уважать, и что разговор состоится только тогда, когда они цивилизо... нет, такое слово они не поймут, когда они по-человечески не начнут разговаривать.
-Но, как же так, матушка, ты же сама нас учила, что старость нужно уважать.
-То о старости говорится, а здесь другое. Если ты себе эту старость на шею посадишь, то она там и будет сидеть, и тобой понукать. Если бояре начнут управлять государством, то я уверена, что через год, не будет Тридесятого государства, а будет множество мелких княжеств, воюющих между собой. Ты понял меня?