Копирование текста без разрешения автора запрещено.
Я спускалась по лестнице, перескакивая на одной ноге со ступеньки на ступеньку, напевая считалку из американской страшилки.
-Раз, два - Фредди заберет тебя,
Три, четыре - запирайте дверь в квартире,
Пять, шесть - Фредди всех вас хочет съесть.
Не знаю почему, но мне эта считалка никогда жуткой не казалась. Сказать больше, мне и фильм - то казался не страшным, а смешным, из-за каких – то дешевых, недоделанных, что ли спецэффектов. Поэтому сейчас я, не задумываясь, напевала эту песенку - считалку и скакала как какая – нибудь школьница по ступенькам своего подъезда с пятого этажа вниз.
Вдруг, на третьем этаже со скрипом открылась дверь и такой же скрипучий, как дверные петли голос позвал:
-Марьяша, детка, поди-ка сюда.
Марьяша это я, девица на выданье, как говорит моя бабушка, двадцати двух лет от роду, совершенно не желающая взрослеть, выходить замуж и даже строить глазки соседскому парнишке.
-Марьяша, я слышу, что это ты, - вновь раздался скрипучий голос из- за двери, к которой я уже подходила.
-Да, иду я, иду, баб Нюр, - ответила я и юркнула в приоткрытую для меня дверь.
-Марьяшенька, детка, у меня к тебе небольшое поручение, - начала старушка с порога, как только я закрыла за собой дверь, - сгоняй-ка вечерком, как стемнеет на кладбище, да поищи там могилку с именем Анна,- попросила старушка, изобразив на лице саму невинность.
-Бабуль, да ты чего? - невольно шарахнулась я, - я тебе гот какой – нибудь что ли по кладбищу шарахаться? Тем более ночью. Не, я не пойду. Я мертвецов боюсь, вот, - выпалила я все отмазки сразу, какие смогла придумать здесь и прямо сейчас.
-Ничерта ты не боишься, - отмахнулась старушка и не глядя на меня отправилась в зал своей старческой шаркающей походкой, - сходи говорю. Ты же не хочешь моей смерти? - она хитро посмотрела на меня снизу вверх.
-Бабуль, какая смерть, о чем ты говоришь? - возмутилась я, - вот я точно там помру от страха. Там же мертвецы и всё такое...
-Какое такое? - старушка сердито стукнула тростью об пол, - ну, чего ты сочиняешь. Ты же свой любимый сериал смотришь, там хоть раз мертвецы из могил поднимались?
-Ба, ну ты сравнила, где "След", а где настоящее кладбище, там же всё выдумка, а тут всё в натуральном виде. Не, не пойду, даже не уговаривай, - категорично ответила я, - если тебе так надо земли от - туда, иди сама. Хочешь, я тебе такси вызову и даже подожду в нем, пока ты могилку будешь искать.
-Да я рада бы, да грехи не пускают, - чуть не плача ответила моя собеседница, - не могу я туда пойти, нет мне туда ходу живой.
-О, Господи, - тяжело вздохнула я, понимая, что мне уже не отмазаться, - да что ж это такое? Чего ты там такое придумала, что вот прям земля и прям с кладбища, а?
-Марьяша, умоляю, - в глазах старушки появились слезы, - это очень, очень серьезно.
Слезы старушки для меня оказались сильным аргументом, и я сдалась:
-Ладно, схожу, - сказала я, и тяжело вздохнула, - будешь мне должна как земля колхозу.
-Вот и ладненько, - старушка вдруг шустро засуетилась и забегала по комнате, - вот и хорошо. Ты не подумай, что это моя прихоть, - бабуля достала из комода огромных размеров носовой платок, - вот, возьмешь им. Руками не вздумай землицу брать, хоть и не по твоему имени-то землица, но от греха подальше, поостерегись. Бери только платком, только платком. Ты уж прости старую, что ввязываю тебя в это, но честное слово, мне очень нужно. Обряд мне нужно сотворить, иначе мне кабздец.
Смешно было слышать из уст дряхлой старушки такие выражения, и я невольно улыбнулась. Как во сне я вышла из квартиры, сквозь туман, услышав, как за мной со скрипом закрылась дверь, и почему – то подумала:
-Ненавижу этот чёртов скрип, нужно петли смазать что ли. Чем там смазывают петли, машинным маслом? Нужно у Петьки спросить немножко, он всегда свой драндулет чем – то смазывает. Раз, два - Фредди заберет тебя, - начала я спускаться по лестнице, - тьфу ты, язык мой враг мой. Вот нафига эту песенку стала напевать? Да откуда она вообще всплыла, сто лет её не видела, не слышала. Видно правду мама говорит, что я некоторые вещи заранее задницей чувствую.
Я вышла из подъезда и плюхнулась на лавочку. Баба Нюра меня так озадачила, то я забыла куда шла. Во дворе, возле железных гаражей сидел соседский парень Петька и опять ковырялся в своем мотоцикле.
-Петь, а твой железный друг когда – нибудь поедет? – спросила я совсем без всякой задней мысли поиздеваться над ним.
-Издеваешься, да? – зыркнул на меня парень.
-Даже и не думала, - честно ответила я, - я просто подумала, что если бы он у тебя, наконец, завёлся, то ты бы меня отвёз вечером по делам.
-Если бы завёлся, то точно бы отвёз, - хмыкнул Петька.
-Петь, а у тебя машинное масло есть?
-Есть, - парень снова оторвался от своего железного коня и посмотрел на меня, - а тебе зачем?
-Да петли на двери у бабы Нюры хочу смазать, а то они так скрепят противно.
-Можно и смазать, - хмыкнул мой собеседник, только для этих целей лучше солидол пойдёт.
-А у тебя есть, смажешь? – снова спросила я.
-Есть, - деловито ответил Петька, - смажу. Только я никак не пойму, чего ты нянчишься с этой противной старухой?
-Она не противная, - вздохнула я, - просто несчастная. Она же совсем одна осталась, у неё же совсем никого нет.
-Угу, моя мать говорит, что она одна осталась как раз из-за того, что противнее её никого на свете нет.
-Да чтоб ты понимал, - возмутилась я, но в это время у Петьки внезапно завёлся мотоцикл. Парень отмахнулся от меня, тут же забыл про все на свете, что – то быстро прикрутил, и, нахлобучив на голову шлем, газанув пару раз, рванул со двора.
-Неплохо бы было, чтобы он не забыл о своём обещании, - пробухтела я себе под нос и окунулась в воспоминания.
Я всегда жила в этом дворе, и даже родилась здесь, под окнами собственной квартиры. Это были самые дурацкие роды, о которых я слышала за всю свою жизнь. Мама прекрасно знала, что ей пора ехать в роддом, но ехать не хотелось. Собиралась она долго, а когда собралась, то оказалось, что уже поздно. Пока она спустилась вниз, пока дождалась скорую помощь, у неё и воды отошли и схватки завершились. Единственное, что она тогда успела сделать, так это заползти на четвереньках в карету скорой помощи и тут появилась я.
Тогда, не смотря на злые пересуды, маме дождаться скорой помог только один человек, и это была ни доброжелательная соседка с медицинским образованием, любящая зацепить кого – нибудь из соседей за рукав и поболтать о жизни, а баба Нюра, которую все хаяли и в хвост, и в гриву. Все соседи, после того случая, дружно начали утверждать, что ничего хорошего для меня это не сулило, что видно ведьма присмотрела себе жертву и что в дальнейшем я об этом горько пожалею, но… Уж не знаю, связано ли моё рождение с дальнейшими событиями моей жизни или нет, но, три года назад, когда у старушки умер единственный сын, я оказалась тем самым человеком, который пожалел её.
Она стояла такая несчастная возле подъезда, опираясь на свою трость, смотрела вслед уезжающему на кладбище катафалку и тихо плакала, прижимая свободной рукой платочек ко рту. Она просто не смогла залезть в машину, чтоб проводить сына в последний путь, и ей никто не захотел помогать. Тогда меня поразила людская жестокость, я, молча, подошла к ней, начала гладить её по голове и говорить что – то утешающее. С тех пор мы и подружились. Я заходила к ней каждый день и интересовалась её здоровьем, а она, рассказывала и показывала мне всякие штучки, которыми потихоньку занимаются ведьмы в деревнях. Если честно, то мне это было совершенно не интересно, слушала я всю эту ересь в пол уха и только из-за того, что старушку было жалко. Иногда мне казалось, что старушенция, как будто старается закалить мою нервную систему для чего – то страшного, тяжелого, и специально гоняет меня туда, где Макар телят не пас. Вот и сегодня, она опять поймала меня на жалости и отправила на кладбище за землёй.
-Эх, хорошо бы Петька вспомнил своё обещание, - тяжело вздохнула я и побрела в магазин, потому что только что вспомнила, что вообще – то я шла за хлебом…
Время неумолимо приближалось к вечеру. Я с тоской смотрела в окно и наблюдала за заходом солнца. Ехать абсолютно никуда не хотелось, что, в общем – то было и понятно и я поймала себя на мысли, что может, никуда и не ехать? А что, отойти подальше на пару кварталов и взять земли с клумбы и сказать, что ездила на кладбище.
-Нет, нельзя, - тут же одёрнула я себя, - кого я обманываю. Баба Нюра просечёт обман в два счёта.
Я не знаю, как она это делала, но старушка действительно могла буквально на глаз определить, откуда принесена земля. Я тут же вспомнила, как однажды, при мне пришла тётка, желающая загнать в гроб свою свекровь, и до умопомрачения спорила с бабкой, что земля у неё именно та, которую просила ведьма. Старушенция тогда рыкнула было на неё, но потом ехидно ухмыльнулась и ответила, что ей, бабе Нюре до лампочки кого прикапывать, лишь бы заплатили, всё равно смертный грех на тётке будет, и сделала заговор. А через два дня снова прибежала та тётка, и, рыдая, призналась старушке, что наврала. Она и вправду принесла землю с кладбища, но не с той могилки, что нужно. Женщина с испуга просто схватила гость земли с первого попавшегося захоронения и даже не посмотрела на имя. А нынче днём она съездила туда, и обнаружила, что на памятнике имя её мужа. Она валялась в ногах у бабы Нюры и умоляла всё отменить, но ведьма была непреклонна. Уже потом, когда рыдающая женщина ушла, старушка честно призналась мне, что она и в правду ничего не смогла бы сделать, заговоры на смерть обратной силы не имеют. Я, конечно, тогда похихикала, но позже узнала, что муж той тётки действительно погиб. На минуту мне стало нехорошо, но потом я сочла это за совпадение и забыла эту историю. Но сегодня она, как никогда ни кстати вдруг всплыла в моей голове.
-Значит, будем сегодня кого – то мочить, - сказала я, шумно выдохнув, но тут же встрепенулась, - а собственно, мне какое дело? Меня это не касается. Да и вообще, ерунда это всё, бабкины глупости. Так, хватит тупить, подняла зад с дивана и пошла, пошла, пошла, - начала подгонять я сама себя.
Я дотянула до последнего, видно это наша семейная черта, и сейчас мне действительно нужно было торопиться, чтобы успеть вернуться последним автобусом домой. Перспектива идти пешком четырнадцать километров ночью с кладбища мне совсем не нравилась.
-Маринка, ну, сколько можно тебя ждать? – услышала я возмущенный возглас Петьки, как только вышла из подъезда, - ну, мы же договаривались.
-Господи, благодарю, - вознесла я молитву Богу и тут же сердито заворчала на соседа, - да я же откуда знала, что ты меня ждёшь? Ты бы хоть как – то обозначил себя, что ты приехал. Бибикнул бы хотя бы пару раз.
Я, без всяких церемоний шустро взгромоздилась на пассажирское сиденье парню за спину и начала натягивать шлем.
-Ну, куда тебя везти? – спросил Петька и крутанул ручку газа.
-На кладбище, - крикнула я, - стараясь перекричать рычащий двигатель.
-Куда? – переспросил ошарашенный парень и снял руку с гашетки, двигатель тут же затих.
-На кладбище, - заорала я на весь двор, не ожидая от него такого подвоха.
Мой крик разнёсся по всему двору и эхом и ударился о стену дома. Мне показалось, что все жильцы дома тут же прильнул к открытым от жары окнам. Я съежилась, пытаясь превратиться в маленького червячка. Подняв голову, посмотрела на окна родного дома и с облегчением поняла, что не увидела там никого, кроме бабы Нюры, грозно показывающей мне кулак.
-Маринка, да ты что, с дуба рухнула? – Петька резко повернулся ко мне, бедный как мел, - кто же на кладбище, на ночь, глядя, едет? – практически шепотом произнёс он.
-Что ссышь? – я зло зыркнула на него и ткнула его кулаком в бок, мстя за мелкую обиду, - ладно, не ссы, я ни такая. Никто там ритуалов совершать не собирается, я ненадолго. Мне всего – то и надо забежать туда, найти могилку с нужным именем и обратно. Бабке земля зачем – то понадобилась.
-И чего ты вечно носишься с ней, - Петька снова газанул, - подведет он тебя когда-нибудь под монастырь. Мать говорит, что она черная ведьма и колдовство у нее черное.
-А ты больше её слушай, - парировала я, - старуха как старуха, одинокая и несчастная. Какое к черту колдовство. Была бы колдунья, то смогла бы сына спасти, а она ничего не сумела. Она просто придумала себе свой сказочный мир, и живёт в нём, сочиняя всякую чушь. Ей так жить легче, понимаешь? Так едем мы или нет? - сердито спросила я.
-Ладно, хрен с тобой золотая рыбка, уж если обещал – отвезу, - с неохотой отозвался парень, и мы тронулись, напоследок обдав пылью тётю Тоню, соседку медичку, которая явно вышла из подъезда, чтоб подслушать наш разговор.
Дело было к ночи, на дорогах машин мало, поэтому мы пересекли город буквально за пятнадцать минут и выехали на шоссе. Петька включил дальний свет, чтоб освещать дорогу, а я с тоскою наблюдала за последними лучами солнца, потому что стала понимать, что неминуемое неизбежно. Мы проехали по трассе пару километров, и наступила ночь. Такая ночь, какая показывается в американских фильмах ужасов, ну, луна во всё небо, набегающие тучки, и всё такое. В моей голове, как издёвка, начала крутиться та самая дурацкая считалка, с которой начался мой день.
-Раз, два - Фредди заберет тебя,
Три, четыре - запирайте дверь в квартире. – зазвенели детские голосочки в моей голове.
-Какого чёрта, - пробурчала я и тряхнула головой, да так тряхнула, что долбанула своего водителя шлемом о шлем.
Мотоцикл вильнул и тут же выровнялся на дороге.
-Маринка, дура, тебе что, жить надоело? – завопил Петька, - если надоело, так прыгай сама, на такой скорости как раз шею себе свернёшь. А меня за собой тащить не надо.
-Петечка, прости, прости, - начала извиняться я, - я нечаянно.
Парень проехал ещё пару километров по трассе, свернул на дорогу к кладбищу и остановился.
-Всё, как хочешь, а я дальше не поеду, - заявил он, слезая с мотоцикла и снимая шлем, - ночь на дворе, а я мертвецов боюсь. Фонарик у тебя есть?
-Фонарик? - удивилась я, - какой ещё фонарик?
-Маринка, да в своем уме ли ты? - хохотнул Петька, - ты прёшься на кладбище в самое темное время суток и даже не берешь с собой фонарика. Как ты собираешься нужную могилу искать?
-А ведь точно, - ахнула я, - слушай, а я об этом даже и не подумала.
-Не подумала она, - передразнил меня парень и загремел чем-то в сумке, прикрепленной сзади, - на.
Он сунул мне в руки тяжелый металлический фонарик. Я взяла его, проверила работу, включив и выключив несколько раз, тот светил как хороший уличный фонарь, освещая метров, пятьдесят и с надеждой посмотрела на спутника.
-Петь, ну, раз у нас такое крутое светило, может, ты сходишь со мной, а?
-Не, не, не, - даже и не уговаривай, - он вытянул руки вперёд, как будто стараясь дистанцироваться от меня, - всё, что могу. Я, конечно герой, но только в некоторой степени. Ты уж извини, но я дальше не пойду, боюсь, а вдруг там и вправду мертвецы гуляют. Я ж обделаюсь как сопливый пацан и потеряю в твоих глазах элементарное уважение.
-Можно подумать, что после твоего отказа уважение возрастёт, - буркнула я, и резко сорвавшись с места, направилась в сторону кладбища.
-Но, клятвенно обещаю тебе, что что бы не случилось, я буду ждать тебя здесь, - крикнул мне вслед сосед.
-Да пошел ты…дятел, - проворчала я, не оборачиваясь, и, съежившись от страха, зашагала по дороге.
-Раз, два - Фредди заберет тебя,- опять зазвенели детские голоса.
-Да чтоб тебя, - разозлилась я, и замахнулась фонариком на невидимого собеседника.
Фонарик описал большую дугу, и я успела заметить промелькнувшие в отблесках света высокие ворота с металлическим крестом на арке. Странно, но мне казалось, что когда я приезжала сюда в последний раз, тут не было никаких ворот. Правда я приезжала сюда днём, на машине, с родителями и из- под палки, но точно помнила, что никаких ворот не было. Поднятый шлагбаум был, два низеньких столба были, а ворот точно не было.
-Может, городские власти, наконец – то решили кладбище облагородить? – предположила я, и юркнула в приоткрытые ворота.
-Марьюшка, ну что ж ты так долго, мы уж заждались, - передо мной как из – под земли появился сухенький старичок, и я заорала во всю свою луженую глотку.
Орала я долго, пока не охрипла, и в моих лёгких полностью не закончился воздух. Я захлопнула рот, но тут же открыла его снова, чтобы схватить побольше воздуха. Старик всё это время стоял спокойно рядом, и смотрел на меня удивлённым взглядом и ждал, когда я закончу. Он дождался, когда я отдышусь и так же спокойно, можно даже сказать равнодушно спросил:
-Всё, прооралась, оглашенная?
-Ну, дедуля Вы даёте, - не удержалась я, и вспомнила комментарий своего спутника, - Вы чего так подкрались – то, я ж тут чуть не обделалась.
-Чего я подкрался? Ничего я не подкрался. Я же обозначил себя, так сказать, поздоровкался, сказал, что мы тебя ждём.
-Ага, очень смешная шутка, - огрызнулась я, - подходит к тебе дед ночью, на кладбище, называет тебя по имени и заявляет, что тебя ждёт. Ха-ха-ха, как смешно.
-Да я вовсе и не шутил, - пожал плечами дед и направился вглубь кладбища, - я мог вообще к тебе не подходить и ничего не говорить. Просто Нюра за тебя шибко просила, вот я тебя и встренул, чтоб ты не боялась.
-Да я и не боялась, - немного с обидой ответила я, - пока тебя, блин не встретила.
-Не понимаю я вас – старик снова пожал плечами, - чего тут вообще можно бояться. Это же кладбище! Тут тишина и покой.
-На кладбище мертвецы, - почти шепотом ответила я, - вот их – то люди и боятся. И я тоже не исключение. Я их тоже боюсь.
-А чего нас, мертвецов бояться, мы же мирные, - хитро ухмыльнулся дед, и мне показалось, что он мне подмигнул.
-Ой, дедуля, - я покачала с укором головой, - ну и шуточки у Вас.
-Вот и поговорили, - как – то невпопад ответил мой сопровождающий, и снисходительно сказал, - ладно, с каким именем – то землица с могилки нужна?
-Анна, - как – то по - дурацки проблеяла я, дед как в замедленной съёмке повернулся ко мне спиной и вытянул левую руку вперёд.
Я тоже медленно, повернула голову в том же направлении, и увидела рядом с собой заброшенную могилку без оградки. «Анна Павловна Смирнова» было написано большими буквами на слегка покосившемся памятнике.
-Ну, надо же, как просто, - обрадовалась я, и полезла в карман за платком, чтобы сделать, как велела баба Нюра.
Земля на удивление оказалась рыхлой и мягкой, но не это удивило меня по настоящему. Когда я уже поднималась, краем глаза заметила дату смерти «30 июня 2020 года» и испытала лёгкий шок.
-Что за чертовщина, - ругнулась я, и, не стесняясь своего сопровождающего, направила фонарик, который всё это время светил в землю, прямо на плиту.
Нет, я не ошиблась, всё было именно так, как было. Другой бы просто пожал плечами и сказал, что это ошибка, что это просто косяк пьяного гравировщика, но только не я, не здесь, и не сейчас. На этой заброшенной, заросшей травой могиле стояла очень дорогая гранитная плита, на которой были выгравированы только фамилия, имя, отчество. Даты рождения не было, вместо неё на камне были четыре прочерка, ну, а, дата смерти - сегодняшний день. Да, да! В этой заброшенной могиле лежала женщина, которая никогда не рождалась и умерла сегодня!
-Дед, тут какая – то ерунда, - тихо сказала я, пятясь от могилки на дорогу.
Но в ответ прозвучала только тишина. Я оглянулась, и обнаружила, что сопровождающий мой исчез.
-Ладно, - буркнула я себе под нос и, положив землю в карман, направилась к выходу, но тут же обнаружила, что никаких ворот нет.
Ни ворот, ни дороги, и даже кладбищенской часовни, которая стояла на входе сколько помнила себя, не видно. Я стою где – то в глубине кладбища, окружённая могилами.
-Ладно, - ещё раз буркнула я и начала вспоминать, в каком направлении от странной могилы была дорога, - я стояла так, дед показал так, значит, мне от могилки идти туда.
Я, на всякий случай, чтобы сориентироваться, посветила на могилку и от испуга икнула. Именно в том месте, где только что находилось захоронение, которое повергло меня в шок, было пусто. Ни травы, ни надгробия – ничего…
-Упс,- тихо произнесла я, хотя, если честно хотелось выматериться от души, и начала крутиться на месте, лихорадочно направляя свет фонарика на всё, что меня окружало.
-Раз, два, - медленно начала заводиться всё та же дурацкая песенка.
-А ну молчать, - тут же среагировал мой мозг
-Фредди заберет тебя,- уже быстрее зазвучали детские голосочки.
-Да, заткнитесь вы, честное слово не до вас, - снова я мысленно рявкнула сама себе.
-Три, четыре, - почти шепотом продолжили они.
-Отче наш, Иже еси на небесех! – вдруг вспомнила я молитву, которую часто бормотала бабушка, когда слышала, что я заходила к баб Нюре.
Голоса в голове сразу же замолкли, я услышала, как где – то вдалеке проехал автомобиль, и поняла, что мне нужно именно туда. Я шагнула навстречу этому звуку и врезалась головой в металлические ворота, в которые буквально несколько минут назад я заходила.
-Уже уходишь? – спросил старик, появившийся из ниоткуда.
На этот раз я точно видела, что он не вышел из-за угла, а именно появился, сформировавшись в воздухе передо мной. И тут я не выдержала и разразилась такой тирадой нецензурной брани, что деда отнесло метра на три от меня. Старик, выслушав всё, что я о нём думаю, покачал головой, откашлялся, как будто мои маты забили ему глотку и тихо сказал:
-Нюрке привет передай. Будет время, пусть заглядывает.
Я вышла с кладбища, громко хлопнув створкой ворот и кинулась практически бегом к ожидающему меня Петьке
-Маринка, блин, ты чего так долго? - возмутился тот, когда я стала приближаться к мотоциклу.
-В смысле долго? – возмутилась я, - ты сам меня за километр высадил, я что по – твоему, должна была летать?
-Ну, не летать, - Петька никак не мог успокоиться, - но и черепахой ползти не нужно было.
-Какой черепахой? - начала заводиться я, - минут пятнадцать туда, ну, столько же обратно, ну, там минут пять, ладно, пусть будет десять, итого сорок минут.
-Каких сорок, - завопил Петька, ты на часы – то посмотри. Мать, тебя не было два с половиной часа.
Я растерянно посмотрела на телефон и удивлённо хмыкнула, из моей жизни действительно куда – то исчезли пара часов.
-Я пока тебя ждал, тут чуть не обделался от страха, - уже поспокойнее начал рассказывать парень, - ты только ушла, я телефон достал, игра ещё не успела загрузиться, вдруг, где – то рядом как кто – то заорёт.
Мне стало невыносимо скучно слушать откровения труса, и я перебила его:
-Слушай, Петь, а можно ты мне расскажешь об этом завтра и желательно в светлое время суток.
-Что, испугалась? – ликующе произнёс он и протянул мне шлем…
Мы подъехали к нашему подъезду ровно в половину двенадцатого.
-Марин, а ты сейчас бабке землю понесёшь? - спросил парень, устраивая на ночлег своего стального коня.
Пока Петька мне не задал этот вопрос, я даже и не задумывалась об этом. Я даже и не знаю, как поступила, если бы он не спросил. Скорее всего, без всякой задней мысли, просто бы зашла и положила платок на трюмо в коридоре и так же тихо ушла, но сейчас вопрос собеседника вверг меня в ступор.
-А я не знаю, - честно призналась я.
-Тебе бабка что сказала, когда отправляла туда? – настырно докапывался мой сосед.
Я на секунду задумалась и пожала плечами:
-Да она мне вообще ничего не говорила по этому поводу.
-Ну, значит, и сомнения не было, что принесёшь в другой день, - сделал вывод из сказанного Петька, и потянул меня в подъезд, - ладно, погнали, а то я спать хочу.
Я посмотрела на темные окна дома, стараясь понять, спит баба Нюра или просто закрыла окна тёмными шторами.