— Черт! — Юрген выругался. Джип подпрыгнул, потом нырнул передним колесом то ли в яму, то ли в чью-то нору и остановился, чихнув движком.
— Вылазь! — Юрген, ткнувшись в руль, обратился к своему волосатому спутнику.— Приехали!
Дальше уже про себя: «Словом не с кем перекинуться и с макакой заговоришь!».
Проколесив по грунтовкам Уганды, он точно убедился, что жителям этой страны решительно не до судеб зверей.
Чем дальше он отъезжал от более благополучных Кении и Танзании, тем чаще группы вооруженных людей попадались на глаза. Полученную независимость новые местные властители рвали друг у друга из рук, не жалея крови и жизней тех, кому эта независимость была обещана как мгновенное избавление от всех бед, пороков, несчастий. Не лучшее время для природоохранных инвестиций.
Юрген бросил взгляд на волосатое существо, копошившееся в машине, и на секунду застыл в замешательстве. Примат пристально смотрел на него своими близко посаженными на морщинистом личике глазками.
«Это ваша эволюция?» — сочувственный комментарий без усилий читался в узких зрачках высшего, но всё-таки пока примата.
Только сейчас Юрген заметил, что заехал в приличную глушь. Саванна африканского плоскогорья с сухой жёлтой травой и зелёными шапками акаций, растущими поодиночке или рощицами, раскинулась перед ним в диком, первозданном виде. Но были тут и сооружения, воздвигнутые не мертвой стихией, а уже живыми существами. Близ старых акаций стояли постройки высотой два-три метра, напоминающие готические храмы, возведённые без инструментов, проектов и чертежей — термитники.
Осмотрев ландшафт вокруг места вынужденной стоянки, Юрген затем убедился, что с подвеской авто всё в порядке, а яма, куда он въехал, не что иное, как чья-то нора. Хозяин, впрочем, скоро объявился. Ушастый зверёк с носом, как хобот, выскочил из норы, как только Юрген, дав задний ход, высвободил колесо из плена.
Трубкозуб! Небольшое животное, не заморачиваясь, сделало нору рядом со своим источником пропитания — термитами, которые вылавливались длинным языком, выскакивающим из удлиненной, зауженной в иглу, мордочки. Прочные, как бетон, стенки термитников трубкозуб разрушал лапами, напоминающими экскаваторные ковшики, затем пускал в ход свой клейкий язык.
— Хоть бананов бы принес, — Юрген отдал Бонобо остатки тушёнки в открытой консервной банке. Бонобо, уписав остатки консервов, тут же залез на ближайший трёхметровый термитник, осмотрелся и, спрыгнув вниз, исчез в высокой траве. Вернулся он через полчаса, но не с бананами, а с полной банкой, наполненной кусочками разрушенного термитника, с ползающими в нем беловатыми насекомыми.
Извини, в местном супермаркете бананов не было, — шимпанзе устроился на первом сиденье и как будто добавил, — это вместо десерта. Хочешь?
Пока Юрген пил кофе с молоком, Бонобо лакомился термитами. Сухую травинку он опускал в банку и ждал, когда потревоженный термит схватит её челюстями. Затем хитрец аристократическим жестом отправлял насекомое в рот.
« Только салфетки не хватает», — Юрген завел мотор и сосредоточился на дороге. До Абера оставалось около сотни километров. Не доезжая километров двадцать, надо свернуть к реке и ждать катамаран. Бензина оставалось литров семь, когда, наконец, Юрген нашел съезд к руслу. Шимпанзе продолжал лакомиться термитами. Шёл четвертый день путешествия.
***
— Смотри, — Крог толкнул Бонобо локтем и указал на знакомые очертания плывущего по реке судна, — похоже наш катамаран. Юрген удачно выбрал место, где был сделан привал. Тростник рос тут не так интенсивно и позволял видеть достаточно большую часть русла реки вверх по течению. Спустя каких-то три часа после остановки, он увидел приближающееся судно и поделился радостью со своим спутником: шимпанзе одобрительно ухнул. Люди радовались друг другу как будто не виделись целый год. Но, если прибывшие на джипе Юрген и Бонобо выглядели неплохо, то двоим на катамаране путешествие далось нелегко. Особенно досталась Хелен: вся в царапинах от осоки, искусанная чудовищными комарами, пока сидела в тростнике, боясь пошевельнуться, она выглядела если не подавленной, то сильно усталой.
Река после спокойного участка вновь стремительно несла свои воды к границам Уганды: начинался ее головокружительный спуск к озеру Альберт. Река делала бросок со стометровой высоты, образуя каскад падающих потоков воды редкой красоты — Мерчинсонские водопады. Спрыгнуть с водопада на катамаране было бы полным безумием, а был ли более плавный путь спуска с возвышенности, спутники не знали.
Этот кусок реки, где остановились и соединились участники, выглядел достаточно цивилизованно — сказывалась близость населенных пунктов. Ниже по течению русло реки пересекали рыбацкие лодки. На раскрытой Хелен карте кусок заштрихованной области упирался в северо-западную границу Уганды с Демократической республикой Конго и Южным Суданом. После обмена впечатлениями от событий последних дней с момента, как группа разделилась, Хелен поняла, что никаких фактов, следов, зацепок, кроме мистических видений или умозаключений добыть не удалось.
Хелен устало опустила руки. Они были изрезаны осокой и искусаны летающими кровососами.
«Они высасывали не кровь, а остатки надежды, хоть и призрачной и нелепой, узнать судьбу Дрейка».
Что дальше? Хелен понимала, что каждый задаёт этот вопрос себе, но отвечать должна Хелен. К тому же путешествие стало крайне опасным. Слишком много оружия гуляло по стране, и находилось много рук, готовых взять и примерить к себе гладкий деревянный приклад или ощутить холод металлического ствола и запах ружейного масла.
Тревожные мысли не волновали только Бонобо. Он, похоже, собрался угостить термитами всех присутствующих. Он протягивал банку с мусором из термитника то Табибу, то Юргену, затем подошёл к сидящей на корточках Хелен и демонстративно вывалил содержимое банки перед ней, расковырял веточкой и поймал последнего термита. Но Хелен термит не интересовал. Она выхватила у обезьяны прутик.
---
Автор: Александр Ярлыков