Публикация представляет собой часть интервью, которое осенью 1990 года дал томскому писателю-фантасту Юлию Буркину Борис Натанович Стругацкий. В этой части именитый участник знаменитого авторского дуэта раскрывает некоторые подробности о фильмах, снятых по книгам А. и Б.Стругацких, и сетует на то, что несмотря на то, что сценарии писались авторами этих книг, создатели фильмов нагружали их своими собственными идеями, которые практически во всех случаях с идеями Стругацких не имели никакого соприкосновения, и даже были совершенно противоположными.
Недавно я обнаружил в своем бумажном архиве старый-престарый журнал «Молодежь и Фантастика» за 1992 год, номер 2. Журнал этот издавался в Днепропетровске (Украина), и с 1991 по 1994 годы вышло всего шесть номеров. Как один из этих номеров оказался у меня – точно не помню, наверное, в 1992 или 1993-м я прикупил его на уличном лотке – я тогда скупал все фантастические и приключенческие журналы, которые попадались на глаза.
В общем, за 30 лет у меня на чердаке скопилась огромная коллекция подобной журнальной продукции, и я изредка в ней копаюсь, выбирая интересные раритеты, которых сегодня не встретить в Интернете. И, так как я сейчас интересуюсь всякими древними материалами по советским писателям-фантастам, то предпочтение отдаю по большей части документалистике, которая в большинстве случаев остается за бортом интересов большинства современных любителей интересного чтения.
Таким образом я и «нарыл» в этом журнале одно интересное интервью с Борисом Натановичем Стругацким еще в то интересное время, когда был жив не только он, но и его брат – Аркадий Натанович. Правда, в журнале «Молодежь и Фантастика», который я отыскал, под интервью, взятым еще в 1990-м году, появилась надпись в траурной рамке:
«…Когда верстался этот номер журнала, мир фантастики понес невосполнимую утрату – не стало АРКАДИЯ НАТАНОВИЧА СТРУГАЦКОГО…».
Как известно, А. Н. Стругацкий скончался в Москве 12 октября 1991 года после продолжительной болезни. На момент смерти ему было 67 лет. Так что когда в «Молодежи и Фантастике» было опубликовано интервью Бориса Стругацкого, данное им еще за год до смерти брата, Аркадия Стругацкого уже не было.
Вот это меня и побудило опубликовать это интервью, потому что в Интернете я его не нашел, и это очень странно, тем более что в «Молодежи и Фантастике» была опубликована только его часть, а целиком оно вышло в газете «Молодой ленинец», г. Томск за 19 октября 1990 года. Но никакого «Молодого ленинца» я в Интернете не нашел, как и, собственно, текста этого интервью из днепропетровского журнала «Молодежь и Фантастика».
И вот, я решил представить хотя бы то, что я отыскал, своим читателям, думаю, в этой части интервью содержится достаточно интересная информация, касающаяся экранизации некоторых произведений А. и Б. Стругацких, давно ставших классикой. По крайней мере, я некоторых данных, которые в этом интервью приведены, не встречал больше нигде.
Итак, вот это интервью, и называется оно так:
Сочиняем вслух…
В октябре 1990 г. в Прибалтике прошел IX семинар молодых писателей-фантастов. «Семинаристы» встретились с Борисом Натановичем Стругацким. Беседу с ним записал член редакционного совета нашего журнала Юлий Буркин, интервью полностью опубликовано в Томской газете «Молодой ленинец».
Мы помещаем в журнале часть этого интервью, не сомневаясь, что любителям фантастики, равно как и писателям-фантастам, интересно знать, чем живут и как пишут наши живые классики – братья Стругацкие. Тем более, что и по истечении года актуальность темы не изменилась.
~ Расскажите, пожалуйста, о технологии писания вдвоем.
Я часто слышал от писателей: «Не могу себя перечитывать. Противно». Нам не противно. Наверное от того, что мы пишем вдвоем, мы воспринимаем написанное как свое, и в то же время как чужое.
Мало кто понимает, что значит работать вдвоем. Большинство писателей никого и ничего кроме себя не видят, как бабочки в коконе. Мы же предельно открыты друг для друга, находимся как бы под постоянным прицелом критики друг друга. Технология? Мы перепробовали все возможные варианты: писали по очереди - по главам, обменивались письмами (я живу в Ленинграде, а Аркадий - в Москве), писала каждый по варианту главы, затем выбирали лучший и редактировали...
К счастью, на поиск оптимального способа у нас ушло немного времени - лет пять. Уже в 60-м году мы писали тем самым образом, каким пишем сейчас. А именно - сочиняем вслух. Для этого нужно разработать план. Как в школе. Особенно тщательно - начало и еще более тщательно - конец. В середине можно импровизировать, но только если четко знаешь, чем все кончится, вещь приобретает нацеленность, стройность.
Обычно Аркадий Натанович сидит за машинкой, я же печатаю плохо, потому - или валяюсь на диване, или расхаживаю по комнате (в зависимости от экспрессивности того, что пишется в данный момент). И вот излагается фраза за фразой, слово за словом, ищется, ищется... Ну, например: «В переднем ряду сидел молодой человек и пристально глядел на выступающего...». «Почему же он молодой? Он же у нас доктор наук». «Мало ли что, бывают и молодые доктора наук». «Нет, это неинтересно». «Ладно, давай «пожилой человек». «Нет, это скучно. Пожилой... Слово какое-то затертое... Давай, «потертый человек». «Тогда уж «потертый мужчина», так противнее, а?» И Аркадий печатает: «В переднем ряду ЗАВИС потертый мужчина»... Буквально так. Пять минут на фразу, десять на особенно важную. Это непрерывное редактирование, оттого-то у вас почти нет черновиков. То, что писатель-одиночка вычеркивает и переправляет по 40 раз, мы 40 раз произносим, а записываем уже окончательный вариант.
~ Как вы относитесь к киноверсиям своих книг?
- Пока нет ни одного фильма СТРУГАЦКИХ. «Чародеи» - это безбожно испохабленный «Понедельник начинается в субботу», «Сталкер» - талантливая вещь, но не наша, а Андрея Тарковского.
Личный опыт общения с Андреем у меня невелик: два раза встречались с ним на квартире Аркадия Натановича. Оба раза мы по нескольку часов говорили. Это не был разговор с умным человеком, ведь ум - это в том числе и способность четко формулировать некие идеи. Андрей же формулировал их щелканьем пальцев: «Ну, мне нужно тут что-то такое...» и щелкает пальцами. А мы пытались догадаться и предложить вариант. Он был крайне обаятелен и талантлив. Нам очень нравились его ленты «Андрей Рублев», «Зеркало», потому мы не спорили с ним, а потакали как могли.
И вот это разгадывание его щелчков вылилось у нас я восемь вариантов сценария. По восьмому-то он и ставил фильм. Фильм шел трудно, Андрей нервничал, снимал его около двух лет. А потом эта лента была запорота при тиражировании. Мы подозреваем, что это подстроил сам Андрей, уж очень он был недоволен фильмом. А под предлогом испорченной ленты он сумел выбить право на пересъемку, и первое, что он сделал, - срочно потребовал от Аркадия новый, 9-й, сценарий.
Я был вызван из Ленинграда, примчался как угорелый, два часа бегал по комнате Аркадия и проклинал Тарковского. А Аркадий орал мне, что Тарковский - гений, но он не знает, чего он хочет, он знает, чего он НЕ хочет.
Потом мы успокоились и часа два корячились, выдумывая нового сталкера. И выдумали того религиозного фанатика, который так понравился Тарковскому. По новому сценарию он и снял фильм. За полтора-два месяца. Уникальный фильм.
Но ни от «Пикника на обочине», ни от Стругацких там нет ничего; идея же его чуть ли не противоположна.
Следующая лента - «Дни затмения» по повести «За миллиард лет до конца света». Эта история началась в 79-м году. Был жив такой прекрасный парень, сын известного актера, киновед Петр Кадочников. И он мечтал поставить что-нибудь Стругацких. Выбрал «За миллиард...», показал своему другу Саше Сокурову. Тот загорелся. И, несмотря на то, что чиновники, видя вашу фамилию на бумагах, подписывали их с перекошенными от ненависти рожами, авторитет отца Пети Кадочникова, репутация Саши Сокурова как «молодого, перспективного» делали свое дело.
Я тогда лежал в больнице, они приходили ко мне, я надиктовывал сценарий. Сценарий утвердили... Но потом что-то стало пробуксовывать, начались бесконечные хождения по инстанциям, где спрашивали что-нибудь вроде: «Как, Стругацкие разве не выехали в США?..». Потом вдруг обратились непосредственно к нам: «Фильм можно снимать, при одном маленьком условии: ставить его будет не Сокуров».
Мы, естественно, отказались... Короче, когда он наконец начал снимать этот фильм, он, видимо, уже перегорел им и принялся со своим другом-сценаристом выдумывать что-то совсем новое. Яркий фильм, но опять чужой. Невнятный.
~ А «Трудно быть богом»?
- Много лет назад нас буквально снасильничала организация под названием «Совэкспортфильм», которой почему-то очень хотелось продать право ставить «Трудно быть богом» в ФРГ. Мы были категорически против, мы и сейчас считаем, что эту книгу может экранизировать только русский режиссер. Но нас сломали, пригрозив: либо продаем, либо ни один ваш сценарий никогда не появится в советском кино. Мы ругались года два или три. Потом сдались.
Первоначально сценарий был написан Далем Орловым. Мы прочли, пришли в ужас и написали резкий протест. Тогда нам выслали другой сценарий - некий добротный боевик с небольшими потугами на философичность. Нам как-то уже стало все равно. Мы не ответили ни да, ни нет. А по условиям контракта это означало согласие. Этот-то фильм вы и видели. Там есть хорошие эпизоды, добротные съемки. Но видно, это манера такая у режиссеров: вкладывать абсолютно свои идеи в экранизацию, даже если эти идея противоречат тому, что хотел писатель.
~ Что вами движет - любовь или ненависть?
- По большому счету - любовь. К человеку и человечеству. Но толчком часто бывает злость. Злость - это вообще эффективнейшее средство для стимуляции творчества. А любовь, наоборот - расхолаживает. Недаром нет понятия «спортивная любовь», а есть «спортивная злость». «Трудно быть богом» мы писали в великой злобе - сразу после встречи Хрущева с художниками в Манеже. Тут мы впервые поняли, что нами правят враги культуры, враги всего того, что мы любим. И мы получали злое, дикое наслаждение, описывая государство Арканар - с таким же точно хамским правительством и с такими же раболепными, льстивыми подданными.
~ Многие молодые советские фантасты вам подражают. Как вы к этому относитесь?
- Думается, нет ничего зазорного в том, что молодой писатель подражает более маститому. Пушкин подражал французским поэтам, Гоголь - немецким романтикам, ничего тут такого нет. Ради бога. А избавиться от этого можно только одним способом: исписать кипы бумаги. Нужно ВЫПИСАТЬ из себя Стругацких.
Ю. Буркин, октябрь 1990 г.
МОЖЕТ БЫТЬ, ВАМ ПОНРАВЯТСЯ И ЭТИ ПУБЛИКАЦИИ:
Рассказ «Человек из Пасифиды» ~ одно из первых произведений А. и Б. Стругацких а-ля Роберт Шекли
Фантастическая повесть Стругацких «Извне», 1958 г., - и первый бестселлер, и первый успех
