Конструкторский поединок доктора Фердинанда Порше и Эрвина Адерса при создании тяжелого танка «Тигр» давно стал хрестоматийным примером конкурентной борьбы. Но в истории нашего танкостроения есть случаи не менее ожесточенного соперничества. В частности, противостояние двух самых известных и заслуженных конструкторов тяжелых танков Жозефа Котина и Николая Духова.
На первый взгляд, сама мысль о какой-то конкуренции Котина и Духова может показаться довольно странной. Котин возглавлял СКБ-2 ЛКЗ, затем после слияния с ЧТЗ руководил КБ Челябинского Кировского завода и, по сути, стал главным конструктором НКТП.
Духов был одним из ведущих инженеров Котина и не поднимался выше его зама, любой его проект, так или иначе, считался выполненным под руководством Котина. Так произошло, кстати, и с КВ-1, Духов не только предложил идею создания однобашенного тяжелого танка с усиленным бронированием, но и был ведущим конструктором проекта.
Быстрое продвижение немецких войск к Ленинграду вынудило советское правительство начать эвакуацию Кировского завода в Челябинск, на площади ЧТЗ. В начале июля туда отправили документацию по КВ-1 и группу инженеров во главе с Духовым, который получил должность главного конструктора отдела № 3. В этот отдел, помимо ленинградцев, влили практически все КБ Челябинского тракторного и ряд конструкторов с других предприятий. Но всё началось с того самого завода №100.
Что же это за "завод №100"?
Эвакуированные в Челябинск заводы танковой промышленности начале октября объединили в Уральский комбинат по производству тяжёлых танков КВ (в народе прозванный «Танкоградом»).
Слившиеся ЧТЗ и ЛКЗ стали Челябинским Кировским заводом (ЧКЗ). Директором объединения стал Зальцман, главным конструктором Котин. Причем они оба стали заместителями наркома Малышева. В роли зам. наркома Котин должен был курировать разработку бронетехники на всех заводах наркомата.
Первым делом Котин продавил Малышева, и создал Опытный завод №100, для изготовления образцов новых тяжелых танков.
Главным конструктором этого предприятия Котин назначил своего однокашника А.С. Ермолаева. Ослабленное созданием новой структуры КБ ЧКЗ возглавил Духов, в роли зама Котина. КБ опытного завода занялось перспективным проектированием, КБ ЧКЗ должно было заниматься освоением и серией. Фактически, всем управлял Котин, будучи главой Опытного завода №100 и главным конструктором ЧКЗ.
Такой симбиоз просуществовал довольно долго, но баланс был нарушен изменениями в руководстве НКТП. За срыв установленного для НКПТ плана производства Т-34 в июле 1942-го года сняли Малышева. Наркомом стал Зальцман. Но в июне 1943-го за провал с САУ СУ-76 Гинзбурга, Зальцмана сняли со всех постов, оставив только кресло директора ЧКЗ.
Котин тоже попал под раздачу. Его освободили от поста зам. наркома, как пишут его почитатели, « чтобы он мог максимально эффективно и плодотворно вплотную заняться инженерно-конструкторской работой». На самом деле, скорее всего за то, что Гинзбург был его заместителем, и его деятельность находилась в прямой зоне ответственности Котина. Заодно Котин лишился и должности главного конструктора ЧКЗ, на нее назначили Духова.
Несмотря на кажущуюся кардинальной перестановку, по сути, изменилось мало что. Котин остался директором завода №100 и разработчиком новой техники. А СКБ-2 ЧКЗ под руководством Духова поручили только конструкторское сопровождение серийных машин и отработку технологии.
Похоже, СКБ-2 не очень вдохновляла перспектива доводки разработанных Котиным машин. Да и Духову хотелось свой танк. Поэтому, став главным конструктором ЧКЗ он приступил к реализации весьма амбициозной идеи, проектированию «перспективного тяжелого танка для завершающего этапа войны и на послевоенное время». Работы финансировали из заводского бюджета.
В декабре с проектом ознакомили вернувшегося на пост наркома Малышева. Он одобрил, и «Объект 701» получил официальный статус и финансирование. Это привело к ухудшению отношений между заводом №100 и ЧКЗ, к концу года они обострились до предела. Оставшееся на вторых ролях КБ завода №100 вынуждено было заниматься доводкой пошедшего в серию ИС-2, в то время, как СКБ-2 полностью переключилось на «Объект 701». Вероятно, и эта разработка попала бы в итоге под Котина, но проблема с надежностью ИС-2 приобрела такие масштабы, что весной 1944-го года Котина вместе с КБ отстраняют от перспективного проектирования до доводки ИС-2.
В марте СКБ-2 завершило проектирование и приступило к изготовлению прототипа. Так что подписанное 8-го апреля Сталиным постановление ГКО об изготовлении опытного образца оказалось уже постфактум, 10-го объект вышел на испытания. По сравнению с ИС-2, «Объект 701» потяжелел на 10 тонн, и приблизился к «Тигру», но и защита (120-160 мм расположенной под наклоном брони) значительно превышала тигриную. Дизель В-12 (наддутый В-2ИС) развивал мощность 750 л.с., танк получил оригинальную трансмиссию.
Итоговое заключение комиссии после испытаний гласило, что «Опытный образец тяжелого танка (объект № 701) по своим основным боевым качествам: бронированию, вооружению и маневренности, является наиболее современным тяжелым танком, превосходящим по броневой защите все существующие танки, а танки противника, кроме того, по вооружению и маневренности».
На это Котин мог ответить только созданием конкурентоспособной «Объекту 701» машины. Невзирая на запрет, в глубокой секретности он начал разработку. Это стало причиной грандиозного скандала между Котиным и военпредом, которому не понравилось, что ведущие конструктора вместо доводки ИС-2 привлечены к совсем другой работе. ИС-2 довели до ума к лету, машины, в основном, стали принимать с первого предъявления, поток рекламаций сошел практически на нет. Запреты с Котина сняли. На этот момент подпольный проект был доведен до такой стадии, что Малышев счел нецелесообразным его останавливать.
ИС-6, получив более мощную броню, тоже набрал массу, но немного меньше конкурента. Сделали его в двух вариантах. Оба не без элементов креатива. Один из них стал первым советским танком с электромеханической трансмиссией, как на машинах Порше. К ней предъявили те же претензии, что немногим раньше выслушал и доктор Порше. Она была тяжелее, перегревалась, требовала много дефицитной меди (хоть ресурсов и побольше, чем у Германии, но меру знать надо).
Да еще образец умудрился сгореть на испытаниях. Второй с механикой отличался ходовой частью с большими катками без поддерживающих роликов, как на Т-34. Большие катки тоже не впечатлили, а кроме защиты других преимуществ перед собратьями не имел.
Между тем, опыт боевого применения ИС-2 показал, что броня не соответствует реалиям современного боя, 75-мм орудие KwK 42 L/70 пробивает в лоб, как корпус, так и башню. Для исправления ситуации ГКО на разработку улучшенного варианта отвел не более трех месяцев.
Оба проекта «Объект 701» и ИС-6 нуждались в длительной доработке и не являлись прямым развитием ИС-2, что затруднило бы их внедрение. Первыми это сообразили в СКБ-2 Духова. Вернулись к идее глубокой модернизации танка ИС-2, сосредоточившись, главным образом, на защите. Сначала, используя наработки «Объекта 701» выпрямили лобовой лист, такие корпуса начал получать серийный ИС-2. Защиту башни усилить было сложнее. Один из ведущих специалистов СКБ-2 Балжи предложил литую башню с переменной толщиной брони и обтекаемой формой приплюснутой полусферы. Разработал ее Крученых. Подобная форма стала прорывом в проектировании.
Объединили все решения в танке «Кировец-1», который представлял собой ИС-2 с доработанным корпусом и башней Балжи-Крученых. На испытаниях он показал худшие результаты, чем «Объект-701», но это и ожидалось, так как его считали переходным вариантом от ИС-2 к «Объекту 701», который можно было быстро запустить в производство.
Немного позже спохватились и на заводе №100. Хотя от борьбы за ИС-6 Котин отказываться не собирался, и, даже в конце 1944-го года отправил его на испытания в Москву, где он оказался конкурентом уже «Кировцу-1». Впрочем, было поздно. ИС-6 и раньше не рассматривали в качестве основного варианта, а с появлением «Кировца-1» целесообразность продолжения работ вообще отпала. Но и с модернизацией ускорились, параллельно с ИС-6 разработав проект ИС-2У.
Главной фишкой ИС-2У стала предложенная Таротько форма носа корпуса. V-образная верхняя лобовая часть (в официальной переписке «двухскатный наклонный нос») не только повысила стойкость, но и освободила на крыше отсека управления место под люк мехвода.
Строить ИС-2У не стали. Малышеву, похоже, надоело это соревнование, и он принял решение объединить оба проекта модернизации ИС-2. О чем совместно с начальником ГАБТУ Федоренко и написал письмо Сталину. Танку, получившему обозначение ИС-3, от ИС-2У достался характерный «щучий нос», от «Кировца-1» приплюснутая башня и все остальное. За этот танк Духова досрочно повысили до генерал-майора и присвоили звание Героя Социалистического Труда с вручением ордена Ленина. Этим же указом Котин был награжден орденом Суворова. Это было первое поражение Котина в конкурсных проектах с его участием.
Повоевать ИС-3 не успел, но показанный на Параде Победы 7 сентября 45-го года произвел полный фурор своими формами. «Щучий нос» потом появлялся на французских AMX и Lorraine, шведском Krv, американских Heavy M103 и Medium M48, английском Chieftain.
Это Владимир, канал «Две Войны». У меня есть Одноклассники, 📍YouTube, Телеграмм. Пишите своё мнение! Порадуйте меня лайком👍
Как Вы думаете, насколько совершенным танком был ИС-3?
