Вот чего не отнять у представителей мужской половины царской династии Романовых, так это их какой-то сумасшедшей сексуальной энергии. Один член императорской семьи носил её столько, что хватило бы на пятерых, а то и на десятерых обычных мужчин.
Но даже среди этих романовских жеребцов был один тяжеловес, способный дать фору любому из предков и потомков своего рода.
Кто же он?
По партнёрам, как по ступенькам
Представляем: великий князь Николай Константинович — внук императора Николая Первого, племянник императора Александра Второго, кузен императора Александра Третьего, двоюродный дядя императора Николая Второго и последнего.
Он начал проявлять выдающиеся постельные способности с младых ногтей. В юности поразил домочадцев оглушительным рекордом: за одну ночь в его спальне перебывало 12 (прописью — двенадцать!) особ женского полу различных возрастных и социальных характеристик. Говорят, все остались довольны.
И это не анекдот, а фактический факт.
Подобный подвиг, разумеется, не мог остаться без награды. Она последовала в форме весьма распространённой тогда венерической болезни — сифилиса. От коего пришлось лечиться долго и за границами.
По возвращении домой, в родной столице произошла судьбоносная встреча. На одном из маскарадов великого князя приветила и взяла в сладкий полон девица, назвавшаяся Фанни Лир. Американка начинала осваивать науку обольщения в дешёвых борделях своей заокеанской родины. Поднимаясь по партнёрам, как по ступенькам, достигла немалых высот и считалась уже не проституткой, но — куртизанкой.
Ей исполнилось 23 года, Николаю — 21. Великий князь познал с мисс Лир такие захватывающие нюансы науки сладострастия, что полностью покорился новой возлюбленной, желая лишь удовлетворять все её прихоти. Тем более что их было совсем немного: постель и драгоценности.
На первое Николая хватало с избытком, со вторым дело обстояло хуже. Великий князь получал лишь денежное содержание, которое по сравнению с аппетитами мисс Лир выглядело, как жалкое пособие для безработного.
И тогда Николай решился на небывалое: с драгоценной иконы в спальне своей матушки ободрал три крупных бриллианта. И презентовал их ненаглядной Фанни.
В роду Романовых бывали безумцы, обманщики, клятвопреступники, даже убийцы встречались, но воров доселе не наблюдалось. Император Александр Второй пребывал в страшнейшем гневе. Более от того, что не понимал, как быть дальше. Ну не судить же родного племянника. И спускать нельзя — скандал в царском семействе стал широко известен.
В конце концов было найдено простое решение. Американку — вон из России! Чтобы, по случайной, но точной оговорке, и пахом её тут не духло. Николая же срочно лечить от проявившегося безумия. Для чего выслать великого князя в Крым, в родовое имение под строгий надзор.
Любовь в Крыму — всё в дыму
Молодого человека приняли в свои объятья роскошная природа и отчаянная скука. Он, привыкший к энергическому времяпрепровождению, просто умирал от уныния и одиночества. Ему глубоко сочувствовал начальник охраны, адъютант его отца князь Ухтомский. Добрый старик только и мог, что развлекать его разговорами.
— Ах, ваше императорское высочество, представляю, каково вам приходится.
— Да оно бы и ничего, милый князь. Но скушно, скушно. Ведь и поговорить толком не с кем.
— А знаете, ваше императорское высочество, тут неподалёку графиня Демидова поселилась. Из знаменитого семейства, близка вашему кругу. Почему бы вам с ней не беседовать?
Красавице-графине Александре Демидовой было в ту пору ближе к 22, но она уже успела подарить мужу — отпрыску знаменитой фамилии, вошедшей в фавор при Петре Первом — пятерых детей. Видимо, ей до того нравился сам процесс выделывания потомства, что муж не однажды заставал её за данным занятием с другими производителями. И, вспомнив замашки работяги-предка, вразумлял ветреную супругу всем, что попадалось под руку. Да так, что она бежала из дому в Крым.
Беседы с великим князем под расслабляющий рокот моря обернулись ожидаемо: деятельная графиня забеременела, родила крепенького мальчика, названного по отцу Николаем.
Князь Ухтомский отправил покаянный доклад императору, с трепетом ожидая высшего решения. Оно последовало незамедлительно: великого князя в обстановке строжайшей секретности перевезти в село Тырново Рязанской губернии. Демидову к нему не допускать.
К удивлению Ухтомского, Николай Константинович воспринял свой перевод совершенно спокойно. Заявил охраннику, что излечился от страсти к Демидовой и намерен посвятить досуг научным занятиям.
Казалось бы, тишь и спокойствие наконец-то воцарились в сельском далеке. Пока слуга великого князя однажды в неурочный час не заглянул в его гардеробную. Там на широкой кровати нежилась графиня Демидова, жмурясь, как сытая кошечка.
Снова в Санкт-Петербург полетели донесения, а обратно — приказы с требованием убрать, убрать немедля распутницу. Но та опять была беременна, и Николай угрожал покончить с собой, если разлучат с матерью его уже двоих детей. Однако император был непреклонен. Великого князя спешно отправили в Оренбург. Больше он не увиделся с Александрой Демидовой, которая родила дочь Ольгу в отсутствие отца.
В чистом виде — неслыханный мезальянс!!
Оренбург был в те годы унылой пыльной провинцией. Это понимал и император, ослабивший режим содержания своего племянника. Николай стал бывать в тамошнем обществе. Сблизился с полицмейстером фон Дрейером. Тот был основательно польщён вниманием высокопоставленного подопечного.
— Ах, ваше императорское высочество, надеюсь, ваше пребывание здесь не слишком утомительно для вас?
— Ну что вы, полковник. Во всяком месте есть свои милые свойства. Вот только скушно, скушно, Александр Густавович. Ведь и поговорить толком не с кем.
— Осмелюсь предложить, ваше императорское высочество, общество моей дочери Наденьки. Она получила прекрасное образование, вам наверняка будет о чём побеседовать.
Вскоре в столицу понеслось известие, шокировавшее императорскую семью. Великий князь тайно обвенчался с дочерью оренбургского полицмейстера Надеждой фон Дрейер.
Мезальянс! В чистом виде — неслыханный мезальянс!! Царская кровь осквернена полицейской примесью!
Ровно 145 лет назад, 29 августа 1878 года вышел высочайший указ, коим великий князь Николай Константинович Романов лишался всех привилегий, воинских званий, наград, состояния, имущества, прав. Морганатический брак с девицей Дрейер объявлялся не действительным — это решение узаконил Синод.
Дворянин Николай Романов оказался в Ташкенте. Сюда он был сослан на вечное поселение, режим содержания предписан с большими ограничениями. Однако ему разрешили взять с собой как бы недействительную жену.
Бес ударил под ребро
Казалось, теперь-то уж Николай Константинович остепенился. Неожиданно он взялся за обводнение Голодной степи. И много в том преуспел — голые допрежь пески покрылись зеленью. Преобразователь природы организовал переезд сюда казаков, которые насадили сады, отстроили посёлки — жизнь пришла в степь, которая перестала быть голодной. Население боготворило своего благодетеля.
Есть присловье, что в сорок пять баба — ягодка опять. Николаю Константиновичу как раз стукнуло 45, когда бес ударил его рогами под ребро. Новой избранницей оказалась дочь казака Дарья Часовитина, которой едва исполнилось 15.
Для юной избранницы на окраине Ташкента был выстроен премиленький домик, куда великий князь наведывался часто и оставался подолгу. Один за другим в домике стали появляться малыши — Дарья, Святослав, Николай.
Но и Надежда оставалась на положении жены. В её доме резвились два мальчика Артемий и Александр. И часто можно было видеть Николая Константиновича, гуляющего по городским улицам в сопровождении обеих своих возлюбленных и чад. Французы называют такое положение менаж-а-труа — любовь втроём.
Но когда это русские следовали французским определениям? В 1901 году ташкентские семьи Романовых были потрясены известием о новой женитьбе своего главы. Неугомонный Николай Константинович, которому исполнился 51 год, взял в жёны 16-летнюю Валерию Хмельницкую, выплатив её матери 10 тысяч рублей отступных.
Пришлось и Николаю Второму решать судьбу своего дядюшки. Валерию оторвали от груди новобрачного и отправили в Тифлис. Но девушка оказалась под стать своему супругу. Не страшась путевых невзгод, переоделась мужчиной, обманула охрану, бежала из Тифлиса. Добиралась до Ташкента разными путями и способами, еле убереглась от изнасилования, едва не погибла. Однако на самом пороге своего счастья всё-таки была перехвачена жандармами и отправлена обратно.
Так завершился последний роман Николая Константиновича. Он застал свержение царя, отправил телеграмму Временному правительству, в которой выражал восторг по поводу падения самодержавия.
Скончался он в феврале 1918 года от воспаления лёгких. Большевики в специальном бюллетене оповестили, что к его смерти они отношения не имеют.
Хоронили бывшего великого князя Николая Константиновича Романова с красными знамёнами под пенье «Интернационала».