- Промчался мимо меня, как ветер! Аж свист стоял!
Это маман рассказывает про ангела её души Вениамина Карловича. ВениаминКарлыч, он же Веник, он же Веня, он же Венюшочек-говнюшочек (каюсь, моё личное изобретение. И горжусь!) – это повелитель всея квартиры моих родителей. Котик.
Ну, как котик… Что-то около семи килограммов покрытой длиннющей шерстью кошачьей массы – это же всё равно котик, правда?
Котик обладает всяческими и неоспоримыми достоинствами и талантами. Как то: великолепный фальцет плюс неуёмное желание петь (адское сочетание, клянусь! Я слышала в телефон!), необыкновенная грация и изящество (на процесс запрыгивания Веника с подлокотника кресла на подоконник можно, как на огонь, смотреть вечно. Но он же не виноват, что соскальзывает! В конце концов, всегда есть кое-кто, кто подсадит Вениамина на ручках. Подсказка – это не я).
И наконец – смелость. Веник – очень смелый, даже отважный кот! Просто скромный очень. Всем хвалиться – прямо-таки неприлично, мы с Веником считаем. В общем, он стесняется.
Меня он стесняется вообще перманентно. Казалось бы – из помоеШного выкормила, выпестовала, а он?! Но это нормально. Вот вы знаете, как подростки начинают стесняться маму, если она случайно зайдёт в ванную, когда он принимает душ? Хотя казалось бы…
Это называется взросление и сепарация!
Так что Веник меня не боится! Он просто повзрослел и сепарировался. А то, что он сепарируется от меня под ванной или за креслом – просто ему так удобно, понимаете?
Ну так вот. Ничего не подозревающая маман мирно крутилась на кухне, как вдруг!
- Промчался мимо меня, как ветер! Аж свист стоял!
Чтобы Веник нёсся так, чтобы поднять ветер – это он должен был сильно прям сепарироваться…
Промчавшийся «как ветер» Вениамин Карлович завершил свой манёвр неожиданно: влетел головой между стенкой кухонного шкафа и батареей отопления. И застрял.
Ну шопаделать: Венюшочек внезапно забыл, что с того времени, когда он изящно ввинчивался в это пространство, чтобы спрятаться от меня или ещё от кого-то страшного, прошло около четырёх килограммов…
- Веня?! – удивлённо охнула маман. – Что ты, Венечка?!
Вениамин засучил задними лапками, но не продвинулся ни на миллиметр: пузные меха плотно сидели в межстеночном пространстве. Более того: назад тоже не получилось!
Полагаю, ассоциации с Винни-Пухом мои читатели деликатно оставят при себе, правда? Культурные же мы люди!
Взволнованная маман попыталась аккуратно вытянуть Венечку из щели, но Карлыч взвыл таким утробным фальцетом, что как-то сразу стало ясно: не надо! И не потому что застрял! А потому что снаружи намного неуютнее, чем тут, в узкой, но такой родной щели.
- Что ж там такое случилось?! – размышляла маман, разглядывая пышный филей, странно гармонирующий с обоями, батареей и кухонным шкафом.
Филей время от времени нервно дёргал хвостом, но попыток выбраться не предпринимал и звуков никаких не издавал. Учитывая, что застрял он капитально, это было более чем странно. Значит, там, в прихожей, случилось что-то кошмарное.
Выйдя в прихожую, маман ожидала увидеть как минимум перевёрнутый шифоньер или разбитый вдребезги трельяж. Должно же было Вениамина Карловича что-то напугать до состояния каталепсии?
Но в прихожей было тихо, темно и мирно. Маман вошла в комнату.
- Сима, что там случилось? – спросила она у задумчиво сидящей на подоконнике Серафимы. – Чего Веник так испугался?
Маман неделикатно называет вещи своими именами!
Кошка лениво оглянулась и пожала плечами:
- Он придурок. Его вчера ворона напугала: каркнула возле окна. Твой Веник чуть не обделался. Жирный трус.
Серафима не любит Вениамина Карловича. Иногда бьёт ему красивое лицо. Всё по причине того, что Веник и Сима не могут поделить несколько вещей: мамин плед, отцовское кресло и чья очередь смотреть телевизор возле хозяйки.
- Может, приходила почтальон? – размышляла маман по пути к входной двери.
Веник опасается почтальона, хотя и безосновательно: та только хвалит Венину шубу, но физически ни разу на неё не претендовала! Но пенсию приносили позавчера, а больше почтальону тут делать нечего.
- Может, чужая кошка забрела и трётся под дверью?
Но Веник всё-таки хоть и трус, но уж не настолько, чтоб от баб бегать. Вот наоборот – да, мог бы и дверь выломать, чтобы хотя бы посмотреть на чужую кошку: не так уж много их видел в жизни.
- Может, соседи зашумели?
Но соседи в отпуске и вернутся только через пару недель.
- Да что ж там такое?! – маман накрутила себя основательно и готова была уже ввязаться в любую битву.
За дверью дворник мирно шаркала шваброй по лестничной клетке и удивлённо посмотрела на маман, которая не успела расправить лицо обратно из боевого в приветливое.
- Здравствуйте, - приветливо поздоровалась маман с боевым видом, потом смутилась и захлопнула дверь.
За дверью снова раздался мерный шелест швабры. И этот шелест непонятным образом раздражал и наводил ощущения о змеином свисте.
- Вон оно что! Веня! Ты испугался уборщицы? Венечка, это просто швабра, ты чего?
- Бу-бу-бу…
- Венечка, вылезай!
- Бу-бу-бу…
Бурчание наводило на мысль, что Веник влип конкретно. Вытягивать Веничку за задние конечности или даже – нидайбох! – за хвост не представлялось возможным: при попытках извлечения Вениамин начинал орать и брыкаться этими самыми конечностями. Да, швабра его напугала весьма и весьма серьёзно. И маман оставила Венюшочка в покое. Похудеет – сам вылезет, - так она решила.
Еще через полчаса она поняла, что Веник пережил такой стресс, что уснул прямо в пространстве между стенкой шкафа и батареей. Вывод такой она сделала, увидев, как мерно двигаются пушистые бока и по характерному похрапыванию.
«Прям похудел от нервов», - переживала маман, а вслух сказала:
- Веничек! Ты ужинать, видимо, не будешь сегодня?
- Да щаз! – сказал Веня.
Поднатужился, пару раз скребнул пухлыми лапками и – вуаля! – живой и невредимый, вот он – готов к принятию ужина!
А мисочка – о ужас! – оказалась пустой! Всё-таки маман не ожидала, что из стресса можно выйти так же стремительно, как и влететь в него.
- Ой, да не ори ты! – в сердцах сказала он. – Сейчас положу!
И положила, конечно. Потому что лучшее средство от стресса и дворника – правильный режим питания.
