Уважаемые друзья, в течение всего времени приема заявок мы будем публиковать яркие сюжеты, необычные повороты, потрясающие развязки и завораживающие прологи из присланных на наш конкурс текстов!
Сегодня предлагаем вашему вниманию яркий исторический эпизод, посвящённый легендарному булгарскому городу Ашлы:
1.
За дубовыми стенами булгарского града Ашлы*, расположенным на возвышающемся над окрестностями просторным мысу начиналось обычное летнее утро.
Оживали, наполнялись суетливым шумом полуземлянки, напоминавшие округлые шалаши; глинобитные хижины, плетёные из камыша и обмазанные глиной; деревянные дома с плоскими и реже двускатными крышами. Потянулись работники к теснящимся на окраине хозяйственным постройкам.
Над жилищами поднимался густой дым от раскочегаренных очагов. Резкие порывы ветра в вышине разрывали его в лоскутья, то прижимая к земле, то вознося над темнеющим гребенчатым частоколом дубовых стен града из-за которых доносился приглушённый лай собак.
В городских кварталах, расположенных ниже острога, кипела жизнь: дымили горны гончаров и металлургов, слышался стук молотков и кувалд кузнецов, стук топоров плотников. Скрипели колёса повозок, звучали голоса городского люда, торговцев, прерываемые то смехом, то плачем детей.
За стенами града, где располагались летние юрты слышалось ржанье лошадей, рёв быков, мычание коров, блеяние овец. Раздавались резкие щелчки кнутов. Пастухи погнали пасти стада на низовые луга за лесом.
Айсун, дочь Рамзиса, военного советника бека, решила этим солнечным утром прогуляться за стены града в поле. В девушке сразу можно было признать знатное происхождение: гордая осанка, смугловатое ухоженное лицо, словно бирюзовые бусинки глаза, чёрные реснички с изящным крылатым изгибом; две чёрные косички озорно выбивались из-под кожаной лёгкой шапки с золотым шитьём. Высокий лоб девушки прикрывала полоска из серебра – очелье. Одета она была в лёгкий льняной длиннополый халат с длинными рукавами, опоясанный шёлковым поясом с серебряной пряжкой. На кожаном поясе прикреплены бляшки и подвески в виде фигурки уточки, а также кожаная сумочка для хранения гребня и бронзового зеркала. На ногах надеты приятно пахнувшие красные сафьяновые сапожки.
Сосновый двухэтажный дом с плоской черепичной крышей военного советника Рамзиса стоял в надёжно защищённом стенами и валом остроге, где жила городская знать и богатые горожане. Центральное просторное помещение на первом этаже дома было с деревянным полом и подпольным отоплением. Своды дымохода и большая часть стен были выложены из обожжённого кирпича. У стены была устроена печь со сводчатым перекрытием, стоявшая на кольях, вбитых в землю. По бокам её были отрыты две ямы для хранения зерна, обложенные досками.
Стены главного помещения были покрыты штукатуркой, окрашенной в голубой цвет. Фундамент дома, подина печей, часть стен и вымостка двора были выполнены из сырцового кирпича. Во дворе дома стояли амбары-клети, колодец, цветник, за которым ухаживала сама Айсун. Её комната располагалась на втором этаже и из окна каждое утро она любовалась цветущими всё лето яркими цветами.
Недалеко от домов знатных и богатых горожан на площади шумел базар, а на другой стороне площади находились деревянные мечеть и медресе. Ниже, в стороне от острога располагалась слобода, где в бревенчатых домах жили ремесленники и мелкие купцы.
Айсун зашла в гончарную мастерскую. Ей нравилось наблюдать за работой мастеров гончаров.
Они словно чародеи под завораживающее потрескивание огня в горне превращали куски глиняного теста в чудесные сосуды. Под навесом, сплетённым из ивовых прутьев и покрытым жёсткой сухой травой одни мастера готовили тесто из глины, смешивая его с толчёными ракушками и добавляя в него какие-то растения, другие ловко превращали густое месиво в посуду разной формы и разных размеров на гончарном ручном круге, палочками делали насечки на горлышках и углубления в стенках, третьи раскочегаривали огонь в горне и сверху на перекрытия аккуратно расставляли для обжига приготовленные сырые сосуды.
Айсун залюбовалась замечательными глиняными изделиями: сосудами из красной лощёной керамики с линейным и зубчатым орнаментом, кринками с ручками красного цвета со сглаженной поверхностью и отверстиями в виде петушиной головы, тонкостенными кувшинами с фигурными ручками и с завитками в верхней части, горшками с цветочным и лиственничным орнаментом. У некоторых плоскодонных горшков были интересные налепы по краям чаш, напоминающие гладкие ручки бронзовых котлов.
Девушка обратилась к главному мастеру:
– Молчун, почему вы гончары добавляете в глину какие-то растения?
– Это наш секрет, но тебе, красавица, его открою: мы добавляем в глиняную смесь цветы одуванчика. В кувшинах из такого теста долго не скисает молоко.
– Давно хотела спросить: почему у тебя такое странное имя Молчун? Не скажешь вовсе, что ты не говорун.
– Матушка баяла, что когда родила меня, я совсем не плакал. Правда потом наверстал своё.
– Как ты оказался в нашем граде Ашлы, ты же родом из суздальской земли?
– В Ашлы много мастеров из разных земель. В наших краях беспокойно стало, а в булгарской земле стояли мирные времена. Пригласил меня и моего помощника Никодима торговец Мунис из Ашлы. Побывав в Суздале купил он у меня расписные позолотой кувшины, которые приобрела у него жена самого бека. Сосуды понравились ей. По поручению правителя, меня и пригласили в ваш город, выделили место под мастерскую.
2.
– Ты тоскуешь по родине, Молчун? – спросила участливо Айсун.
– Я хотел бы побывать снова в родном крае. Сейчас идёт месяц червень, его в наших местах ещё называют месяцем русалок. И хотя жители давно уже приняли христианскую веру, мы по-прежнему чтим старинные обычаи. Ты веришь в русалок? – с улыбкой спросил Молчун.
– В детстве верила, представляла их очень красивыми девушками с длинными косами и крыльями. Они живут будто бы на краю света, а к нам приходят лишь однажды в году весною и в нужное время орошают дождём хлебородные нивы. Они выливают росу из рога, и хлеб начинает колоситься.
– Так вот, – продолжил Молчун, – после Троицына дня в праздник русалий крестьяне устраивают встречи и проводы русалок: парни рядятся козлами, свиньями и кто-то обязательно конём, надевают маски и под музыку и звон сковородок и печных заслонок пляшут и скачут, переходя из села в село. Впереди несут чучело коня с настоящим конским черепом на шесте; толпа идёт за околицу на пшеничное поле, где в честь русалок выделяется бойкая девушка, которая с палками в руках скачет взад и вперёд.
Выслушав внимательно мастера, Айсун начала свой рассказ:
– Наши предки тоже почитали коня, как и мы в нынешнее время. И у нас сохранились старые обычаи, хотя большинство жителей приняли мусульманскую веру. В некоторых местах жители молятся небесному святому духу Тенгри на рассвете и на закате – лицом к небу, считая, что он распоряжается судьбой человека. Ему подчиняется всё в мире, все духи и, конечно, человек. Невидимый небесный мир будто состоит из разных ярусов. На самом возвышенном ярусе находится бог неба – Тенгри. Рядом обитают божественные духи – ангелы. Они перемещаются на конях, поэтому рядом с погибшими в битве героями хоронят коня. Конь – священное животное, дар небес человеку, считается, что кони разгоняют нечистых духов. Отпечаток копыта коня называют следом ангела. Горсть такой земли заворачивают в тряпочку и кладут под подушку младенцу, щепотку такой земли добавляют в воду и купают ребёнка. Земным миром управляет дух Ильгюнь –- правитель дня, он создаёт всё в этом мире, который населяют божества и духи природы: хозяева гор, лесов, вод, перевалов, источников. В честь них проводятся обряды. Лес, воды, подземный невидимый мир населяют злые силы. Любая впадина или трещина в земле могут оказаться входом в подземное царство. В нижнем мире правит дух Ерлик – правитель подземелья, куда отправляются души грешников. У него ужасный вид, и он может погубить человека, поэтому купаться в реках и в ручьях нельзя. Особое отношение у верующих к земле, даже обувь не должна без надобности царапать землю, поэтому булгары носят обувь с загнутыми вверх носками – «башаки» и «айккабы».
Молчун заслушался рассказом Айсун.
– Интересно, но ты отвлекаешь меня от работы, – проворчал он и вернулся на своё место.
А в соседней мастерской были заняты выплавкой железа мастера – металлурги. Металлургические горны представляли собой печи полукруглой формы из сырцовых кирпичей. К печи подводилось воздуходувное устройство. В горны загружалась мелко измельчённая железная руда, перемешанная с древесным углём. Жарко в помещении, работники постоянно хватали кувшины с холодной ключевой водой, жадно глотали, ополаскивали разгорячённые красные лица.
Немало работы у мастеров: одни выплавляли серпы, ральники, ножи, удила для лошадей. Другие – оружейники выковывали воинское снаряжение: кольчуги, шлемы, боевые топоры, ножи, наконечники копий и стрел. Ещё одна группа оружейников готовила большие луки, стрелы и колчаны, насаживали наконечники на древка, выковывали сабли с заклёпками, – внутри скобок вставляли деревянные пластинки, обтянутые кожей. На дощатых подставках лежали готовые военные изделия: кинжалы, булавы, кольчужные рубахи, втулчатые наконечника копий.
Айсун не смогла долго находится в жаркой тесноте, она поспешила наружу. Прошла, не задерживаясь мимо навеса, крытого сухим камышом, под которым трудились мастера косторезы, вырезавшие из кости рыболовные крючки, амулеты из медвежьих и кабаньих клыков. Далее через дорогу, в глинобитной хижине располагалась ювелирная мастерская. Войдя в неё Айсун увидела, как за деревянным возвышением колдовал ремесленник над тиглем с расплавленной бронзой. Девушка обратилась к нему:
– Здравствуй, Сулейман, что за украшение ты мастеришь?
– Мне заказала изысканные бусы жена начальника стражи почтенного Мехмеда ханум Сайжи. Сказала, что у вас намечается свадьба с её сыном Бегимбаем, правда? – Айсун при этих словах смутилась, потупив взгляд. – Ханум Сайжи хочет выглядеть достойно на людях. Ей непросто угодить, на её тонкой шее я видел изысканные янтарные и перламутровые бусы, необычные стеклянные круглые бусины с жёлтыми глазками из зелёного стекла, привезённые торговцами с далёких берегов Хазарского моря.
– Сулейман, готова ли подвеска для меня? – терпеливо выслушав ювелира, спросила Айсун.
– Тонкая работа, требует много времени. Непросто изготовить украшение под стать твоей красоте, алтыным Айсун. Вот взгляни: бусины из литого золота, к ним привешены лунообразные бронзовые подвески – лунницы. Они будут украшены невиданными волшебными зверями, плетёным узором, похожим на изображения на арабских монетах-дирхемах. В центральном кольце я сканью выложу уточку. Сын почтенного Мехмеда джигит Бегимбай ослепнет от твоей красоты.
Айсун благодарно улыбнулась в ответ. Её внимание привлекли височные кольца из медной проволоки, обмотанной золотой филигранной проволокой, с изысканными бусинами овальной формы на кольце.
Сулейман заметил вспыхнувший огонёк в нежно голубых глазах Айсун:
– Твоё украшение будет изысканнее, чибер, не сомневайся.
Айсун высыпала в ладонь мастера горсть серебряных монет-дирхем:
– Изготовь побыстрее подвеску, мне не терпится примерить украшение.
3.
Айсун вышла на восточную окраину города, откуда доносился стук топоров. Она увидела мастеров, которые с помощниками заканчивали возведение на шишкообразном валу вокруг поселения второй ряд бревенчатых крепостных стен. Между рядами дубовой стены работники насыпали и утрамбовывали землю.
На башнях, в проёмах стен и у ворот расположилась стража, вооружённая стрелами и копьями.
За стеной, по внешней сторон вала шёл глубокий ров, наполненный водой, откуда торчали острыми кольями брёвна. За рвом тянулась внешняя линия вала, по верху которого шёл частокол из дубовых брёвен с заострёнными концами.
Перед стенами была возведена главная сторожевая башня, упиравшаяся в небо, на вершине которой дозорные днём и ночью следили за окрестностью и в случае опасности готовы были в любое время зажечь костёр, давая сигнал о нападении вражеского отряда. Огонь его будет виден на противоположном берегу Итиля в Великом граде, откуда придёт помощь.
Ночью пронёсся ураган и прошёл ливень с грозой, поэтому дежурный костёр на самом высоком месте перед городскими укреплениями погас. Двое стражников, опустившись на колени, разжигали снова костёр высекая огонь железным кресалом из кремня с помощью трубицы с трутом.
Айсун прошла через мост, перекинутый через ров, проследовала через проход во втором ряду вала. Оглянулась на град.
Удачно был расположен Ашлы, в стороне от Итиля, с реки его и не разглядишь, а нынче неспокойно стало на берегах, повадились с набегами ушкуйники из суздальской земли. В высоком крутом береге Итиля ещё в прежнее время была прорыта широкая дорога, ведущая к Ашлы, по которой доставлялись товары от пристани. Эта дорога и для вражеского войска была удобна чтобы подступиться ко граду, да только надёжны его укрепления.
Айсун вышла в поле.
Стояло яркое солнечное утро. В ослепительно голубом небе парили прилетевшие от Итиля белокрылые чайки. С правой стороны переливалось зелёными волнами пшеничное поле, слева тянулся заросший густой травой луг, на котором паслись мирно лошади. За пшеничным полем начинался густой дремучий лес, куда направлялись с луками за добычей охотники в сопровождении лающих довольно собак.
Айсун набрала пёстрый букет полевых цветов. Заметила, как в стороне за ней наблюдал подъехавший незаметно всадник. Воин крепко сидел на степном широкогрудом коне. Длинные чёрные схваченные узкой повязкой, развевались на ветру. На нём был надет длинный кафтан, шаровары из барсовой шкуры, мягкие без каблуков сапоги из кожи. На правом боку висел колчан, в руках – изогнутый лук. К левому боку на двух ремнях прикреплена сабля в ножнах.
Айсун узнала его: сын начальника стражи Мехмеда Бегимбай. Джигит, конечно, видный: статный, с завораживающим взглядом карих глаз под строгими чёрными стрелками бровей; храбрый воин, в прошлом году участвовал в походе на Чудь Заволодскую и на ростовские земли, во время которого получил ранение, но благополучно вернулся. В начале этого лета после праздника жертвоприношения духу неба Тэнгри во время Джиен – дня массовых гуляний Бегимбай был первым в состязаниях по стрельбе из лука и конным скачкам. И на охоте Бегимбай был удачлив, даже однажды в дальнем лесу медведя поразил, клык убитого зверя батыр с гордостью носил на шее. И всё-таки, на взгляд Айсун, Бегимбай был высокомерным, чересчур навязчивым, его повышенное внимание тяготило Айсун. Вот и сейчас – самоуверенно уперев руки в пояс насмешливо оглядел девушку:
– Не для меня ли букет собираешь, гюзель Айсун? – подъехав ближе с усмешкой спросил Бегимбай.
Она отвернулась, давая понять, что беседовать с ним вовсе не намерена. Айсун не могла подавить в себе обиду за то, что в день Джиен на конных скачках не смогла обойти Бегимбая и пришла только второй, хотя держалась в седле не хуже заносчивого джигита.
Айсун вдруг заметила, как вдали, над берегом Итиля начали подниматься клубы густого синего дыма. Прислушавшись, она различила мерные звуки боевых труб и флейт.
– Что там? – встревожилась Айсун.
Бегимбай всмотрелся вдаль в сторону реки. Лицо его вдруг резко изменилось:
– Похоже ушкуйники суздальские. Забирайся быстрее на моего коня, надо спешно возвращаться в град под защиту дубовых стен, поднимут мосты стражники, закроют ворота, останемся одни против вражеского войска!
Айсун нехотя подошла к коню. Бегимбай хотел было помочь ей, но Айсун уверенно отвела его руку, и, выбросив букет под копыта коня, сама ловко запрыгнула на спину коня позади всадника.
Они помчались в град. Едва успели проскочить по мосту, который стражники начали было уже поднимать.
4.
Князь Святослав Всеволодович по приказу своего брата великого князя Владимирского Юрия Всеволодовича в месяце июне 1220 года пришёл в булгарскую землю. Вместе с ним в поход на булгар отправился брат его Ярослав из Переяславля, а также пришёл полк муромский – племянника князя Василько Костянтиновича из Ростова и ещё другой полк из Устюга.
Собрались дружинники у устья Оки и поплыли вместе вниз по Итилю. В пятнадцатый день месяца июня проследовали мимо устья Ак-Итиля**.
Пристальным взглядом всматривался князь Святослав Всеволодович в медленно плывущий вдоль крутобокого борта ладьи обрывистый берег Итиля, выискивая удобное место для высадки войска. По правую руку от князя стоял верный и бывалый воевода старейшей опытной дружины Еремей Глебович. С горящими глазами, вздёрнутой кверху чёрной бородой, готовый по первому кличу ринуться в бой. Позади, на других ладьях и насадах с высокими набитыми бортами следовали полк Ярослава, ростовцы, устюжане, муромцы. Никто не устоит перед такой силой.
Из-за поворота показался остров Исады, напротив которого открылся вдруг среди возвышавшихся гор пологий берег.
– Неспроста вырыт широкий проход в крутом высоком береге! – воскликнул князь, сверкнув очами и поправляя на поясе прохладную рукоять меча. – Там за бугром должно быть богатый город!
Князь Святослав решительно надел шлем, изготовленный из металлических пластин, соединённых между собой заклёпками и украшенный серебряными и золотыми накладками с узорчатым орнаментом.
Предводитель Младшей дружины Мирослав Лихой стоял по левую руку от князя Святослава. Воевода вслед за князем надел на голову шлем, сбивая пламя развевающихся на ветру густых русых волос.
Князь прикрыв ладонью глаза от солнца довольно промолвил:
– Сейчас ладьи развернутся и разом высаживаемся на берег! Ратникам быть наизготове!
Передняя ладья уткнулась носом в прибрежный песок, и дружинники, увлекаемые князем с гиканьем стали выпрыгивать на берег.
Высадившись на берег, изрядил Святослав полки: ростовский по правую руку, переславский – по левую, сам же князь встал посередине с муромским полком. Один полк оставил у ладей, все остальные отправились в боевом порядке через лес к городу.
Минуя лес, дружинники вышли в поле.
В низинах и оврагах вокруг города стелился сизый туман.
Шедший во главе Младшей дружины Мирослав Лихой присмотрелся к равнине, раскинувшейся между оврагами, и замер: сквозь причудливо клубившиеся облака тумана вдруг проявились смутные очертания города. Высокая дубовая стена с башнями, на валу — изготовившиеся к бою лучники. От посада к мосту, перекинутому через глубокий ров, бежали ремесленники, спешно покинув свои мастерские с дымившимися горнами. Слышался бешеный лай собак и испуганное карканье ворон, беспорядочной стаей удалявшихся к лесу, стеной темневшему вдали. На валу раздавались отрывистые команды начальника стражи, а из-за стен доносились женские причитания и плач детей…
Булгарские всадники с князем своим во главе, выстроившись в ряд встретили непрошеных гостей перед стенами града.
Наступать на Ашлы со стороны Итиля полкам Святослава было с руки — яркое июньское солнце светило защитникам города в глаза.
– Пойдём к ним вборзе! – повелел Святослав.
Выпустили булгары стрелы во врага и, развернувшись, помчались ко граду под защиту крепких стен.
Подъехав ближе, осмотрел Святослав укрепления Ашлы. Крепко острог утверждён: высокий дубовый тын, два выдвинутых вперед оплота перед ним, меж ними вал насыпан, на валу и на стенах – готовые к бою лучники.
Нарядил князь людей с факелами и с секирами, а за ними послал стрельцов и копейников. Подступили те ко граду навстречу булгарам, и завязался между ними ожесточённый бой. Подрубили воины тын дубовый, разрушили оплоты и зажгли их. Укрылись булгары в городе.
Начался приступ. Защитники оборонялись отчаянно: метали стрелы, бросали камни, лили кипяток со стен.
– Ермила! – позвал князь Святослав Охотина. – Ступайте с братом и вашими людьми к северным воротам, подожгите их, а мы с этой стороны отвлечём их! Вам в помощь отроки во главе с Мирославом Лихим!
Князь взглянул искоса на Мирослава:
– Изготовить меч! Что ж ты замер как красная девица перед помолвкой? Поведёшь отроков на приступ с тыльной стороны!
С севера защитников было намного меньше. Воевода Ермила с братом Вавилой пробились к воротами и смоляными факелами подожгли их. Мирослав с отроками изготовились к приступу.
– Они прорвались через дальние западные ворота! – крикнул Вавила. – Все туда, наперерез!
На приступ шли с разных сторон. Город был охвачен огнём, и всё вокруг покрылось дымом. Ветер тянул от города на полки Святослава, людей не было видно. Дым, зной, а пуще зноя жажда заставили штурмующих отступить на время.
Некоторые ратники так утомились от сражения и опасности от многого стреляния булгарского, хотели уж отступать: да был тут на валу Ермил сын Охотин, дворянин Васильков, который видя, что много людей напрасно гибнет, сжалился о том, и обратился к своим дружинникам:
– Братья, стыд нам великий, если отступим, а стоять нам на сем месте без пользы, но весьма досадно видеть, что неприятели над нами насмехаются, и лучше с честью умереть, и славу князей и нашей земли сохранить, нежели со стыдом отступить, а вы что рассудите?
И взяв меч в одну руку, факел в другую, бросив доску перескочил чрез оплот и за ним, не медля, ринулся брат его Вавило и начали сечь булгар. Дружинники, увидев это с вала, поражённые бросились снова в бой, поддерживая отчаянного воеводу. И подойдя ближе разметали оплот и зажгли самый град. Булгары же прежде нежели к Ермилу помощь подоспела, отступя множеством, обоих братьев убили.
Оглядел князь Святослав охваченный огнём Ашлы, и неожиданная мысль мелькнула в его разгорячённой голове:
– Пойдём с поветрия, с другой стороны! Жечь там тын и оплоты! – повелел князь. – Братья и дружина, сего дни нам подлежит один лишь выбор: или добро или зло, да пойдём же на приступ отчаяннее!
Бросился князь впереди всех ко граду. Вслед за ним устремились дружинники.
5.
Со всех сторон загорелся град. Среди бушующего огня слышались громкие вопли. Князь ашельский с малой дружиной смог прорваться через другие ворота, там, где дым был плотнее. Те же жители Ашлы, что пешими пытались спастись следом, были побиты. Иные булгарские защитники в отчаянии сами секли мечами жён своих и детей, а потом и себя кололи.
Посад был охвачен полностью огнём, тесные деревянные хижины были хорошей приманкой для огня. Воины же в остроге продолжали обороняться, не желая сдаваться без боя.
Мирослав Лихой с дружиной отроков пытался прорваться в острог, ворота в который храбро оборонял отряд булгар во главе с молодым бесстрашным предводителем, который и не помышлял об отступлении. Мирослав размахивал мечом направо и налево, не замечая, пал ли кто от его отчаянных ударов, он упорно пробивался к знатному юному всаднику, который поразил уже не одного наступавшего дружинника.
Когда отряд защитников был почти повержен и Мирослав, наконец, смог приблизиться к юному всаднику, перед ним неожиданно возник другой вражеский воин, подставляя себя под удары меча Мирослава и загораживая собой юношу. Воин что-то крикнул юноше, указывая левой рукой на ворота. Тот резко повернул коня вправо и помчался к воротам, намереваясь скрыться из города.
– Настигни его и рази! – крикнул Мирославу воевода Ярослав Переяславский. – Видать, знатный воин, пленить бы его надобно!
Разгорячённый сражением Мирослав бросился вдогонку за юношей. Один за другим они проскочили через охваченный огнём мост на северной стороне, промчались сквозь разрыв во втором валу перед градом, а за ним вырвались на простор и помчались в открытое пшеничное поле.
Ловок был ашельский джигит, никак не удавалось его настигнуть. Тогда Мирослав применил хитрость: заметив впереди густые ивовые кусты в неглубоком овражке посреди поля, направил своего коня в обход зарослей. На несколько мгновений Мирослав потерялся из виду булгарского всадника. Тот поджал поводья узды, приостанавливая стремительный галоп своего коня. Тут Мирослав выскочил на своём вороном из-за кустов наперерез джигиту, конь которого от неожиданности отпрянул в сторону, сбросив с себя всадника, не успевшего отреагировать на резкий поворот.
Мирослав соскочил с коня, подбежал к упавшему и выхватив меч из ножен, замахнулся им, намереваясь поразить врага. Тот увернулся от удара. Меч Мирослава скользнул со звоном по шлему булгарского воина. Мирослав застыл в недоумении: из-под слетевшего с головы юноши шлема выскользнули длинные чёрные, как смоль густые волосы и рассыпались на плечи юноши. Приглядевшись, Мирослав понял, что перед ним стояла девушка: большие, бирюзового цвета глаза, в которых не было ни капли страха, насмешливо наблюдали за застывшим в недоумении вражеским воеводой.
Воспользовавшись замешательством, девушка подхватила с земли выпавший меч и отчаянно бросилась на Мирослава. Завязался поединок. Девушка сражалась на равных, но Мирославу удалось изловчиться и выбить меч из её рук, но добивать её он не посмел.
– Чего ты ждёшь? Бей! – вызывающе бросила ему девушка.
Он в растерянности опустил меч.
– Кто ты? – ещё не до конца придя в себя спросил он. – Ликом больше похожа на русинку. И говоришь по-нашему. Ты славянка?
– Нет, я булгарка из племени эскелов.
– Где ты так научилась верховой езде и так искусно биться на мечах?
– Я с детства росла среди храбрых воинов, стражников нашего града. Многому научилась у них.
– Кто научил тебя нашему языку?
– В граде есть немало ремесленников и торговцев из русских земель.
Мирослав заинтересованно спросил:
– Как зовут тебя?
– Айсун. – Девушка с любопытством стрельнула голубым взглядом в Мирослава. – А кто ты и почему не добиваешь меня?
– Я Мирослав Лихой, воевода князя Святослава Всеволодовича, возглавляю Младшую дружину отроков. Я не могу тебя убить потому что я не сражаюсь с девицами.
– Я прежде всего защитница родного града и снисхождения не жду. Зачем ваш князь пришёл воевать нашу землю?
– Святослав во главе владимирского войска был послан старшим братом великим князем Владимирским Юрием Всеволодовичем в ответ на походы булгар. Ваши отряды разорили Городец, Муром, доходили до Рязани…
– Это было ответом на разбойный поход суздальцев. Наши торговцы дважды обращались ещё к князю Всеволоду с просьбой положить конец нападениям разбойников на булгарские города и селения, прекратить нападения, грабежи булгарских купцов.
– Князь Всеволод Юрьевич посылал в города приказы ловить ушкуйников…
– Но они всё равно продолжали разбойничать. Булгары не могли с этим смириться. Теперь вы пришли разорять наш город. Разве мы не можем жить в мире? Ведь земли хватит на всех, зачем нам воевать?
Айсун вдруг закрыла ладонями лицо:
– Горит мой родной град Ашлы, а там мои родные. Не знаю, живы ли они? Что же теперь будет?
Неожиданно от охваченного пламенем и дымящего града к ним подскочил на коне князь Ярослав Всеволодович с отрядом дружинников. Воевода с удивлением взглянул на девушку, одетую в воинские доспехи:
– Видать знатная барышня, – обратился он к Мирославу. – Вези её к ладьям, князь Святослав будет доволен!
Мирослав замешкался. Вдруг из ближней рощи выскочил небольшой отряд булгарских всадников и помчался к русским дружинникам с намерением отбить девушку. Айсун бросилась было навстречу им, но двое переяславских воинов, соскочив с коней схватили её, связали руки и ноги, уложили поперёк на спину коня Мирослава.
– Скачи к реке! – крикнул воевода Мирославу. – А мы с ратниками отобьёмся от них!
6.
Дружинники князя Святослава, осмелившиеся войти в город для грабежа, едва спаслись от пламени, многие сгорели в нём.
Подождав, пока город догорит, Святослав, сопровождаемый полками и толпами пленников, отправился к ладьям. Шла дружина по полю под победные звуки бубен, труб и ивовых флейт-сопелей. Повелел князь своим воеводам облачиться в брони и, развернув стяги, изготовить к бою полки. Пока добрались до берега, нагрянула буря с дождём. Поставив ладьи в укрытия у островов ниже по Волге, полки расположились в заветрии на самом большом острове готовясь на нём переночевать. Развели костры, выставили сторожей.
Князь Святослав заметив рядом с Мирославом Лихим связанную пленницу подошёл к ней.
– Вижу по одежде и лику что ты из знатной семьи?
Айсун с презрением отвернулась от князя.
– О, да ты гордячка. Мне по душе такие дерзкие. Возьму тебя в наложницы.
– Не бывать этому! – огрызнулась Айсун.
– Ты и глаголишь на нашем языке! Добре! Сторожи её бдительно! – повелел князь Мирославу. – Да присматривай за ней, она борзая. Головой отвечаешь!
Мирослав с Айсун сидели у костра на траве в стороне от дружинников, устроившихся на ночлег.
– Развяжи меня, – потребовала Айсун с вызовом. – Ты же не боишься, что я обезоружу тебя и сбегу? – Она усмехнулась.
Он развязал ей руки.
– Где ты научилась так хорошо говорить по-нашему?
– Немного от бабушки, она была славянкой. Мой дедушка был воеводой, ходил воевать в суздальскую землю и вместе с огромной и богатой добычей, доставшейся ему после кровавой битвы, привёз в плен русскую девушку–красавицу. Он сделал пленницу своей женой; уговаривал её переменить веру. Но после многих напрасных убеждений позволил ей остаться христианкой и даже исполнять христианские обряды. Когда наступал пост, она удалялась в другую сторону реки Итиль, на святое для христиан место, где стояла часовня. Там, живя в небольшой келье, постилась и молилась богу, а когда оканчивался пост, возвращалась в город к мужу. Ещё меня учил говорить по-вашему гончар по имени Молчун. В граде нашем живут… – Айсун осеклась, – жили ремесленники из разных земель, в том числе и из суздальской земли. Среди них гончар Молчун. Он много рассказывал о земле славян–русов.
– Что означает твоё имя?
– «Прекрасная, как луна».
– Ты и правда прекрасна. Ты из знатной семьи?
– Мой отец военный советник самого бека, не раз ходил в походы, – с гордостью ответила Айсун. Помолчав она заговорила отрывисто: – Разве не можем мы жить дружно – мы булгары и вы русы? Мне рассказывал мастер Молчун, что ещё князь Владимир завещал жить русам и булгарам в мире. Совершил поход князь Владимир в булгарские земли, а после победы сотворил он мир с булгарами и дали клятву меж собою, и решили булгары и русы: тогда не будет между нами мира, когда камень начнёт плавать, а хмель – тонуть. Князь позволил торговать булгарам в русской земле свободно…
– В душе я был против этого похода, но не подчиниться воле князя невозможно. Славяне и булгаре больше дружили, чем воевали. В окружении князей владимирских было немало булгар. Владимир Святой, как и его отец Святослав Игоревич были женаты на булгарских принцессах. Жёнами князей Всеволода Большое Гнездо и его брата Андрея Боголюбского были булгарские девушки. Вторая жена князя Андрея была его пленницей после похода в Булгарскую землю. Говорили, что именно она вошла в число заговорщиков, убивших князя Андрея. Наверно, она мстила ему за то, что он силой взял её в жёны.
– Булгарские женщины такие, – улыбнулась чуть заметно Айсун. – Какая судьба была у неё?
– Ставший князем после Андрея Боголюбского Всеволод Юрьевич и его брат Михалко Юрьевич учинили жестокую расправу над заговорщиками – убийцами князя Андрея. Их зашили в короба и пустили в них по реке. А жену утопили в соседнем озере. Говорят, что вода не приняла заговорщиков, и они обречены до скончания веков плавать по ней, а стоны их и сегодня можно услышать.
– Печальная история, – вздохнула Айсун.
– Да, но и после этого сохранились хорошие отношения между русами и булгарами. Так, на похороны Андрея Боголюбского прибыло посольство от булгар.
– Мне рассказывал отец, что булгарский эмир Отяк был женат на рязанской княжне Вышелюбе. А когда случился большой голод в русской земле эльтебер послал великому князю Юрию Всеволодовичу дар в три десятка речных насадов гружёных пшеницей. В тот же год был составлен договор: купцам ездить в обе стороны не возбраняется, рыболовам не чинить препятствий, иметь любовь и мир, пленников всех освободить, а если будет ссора, судить судьям с двух сторон съехавшись на меже.
– Да, могу добавить, что в град стольный Владимир привозили булгары материал для постройки церквей и приглашали мастеров. Есть поселения булгар в разных русских городах…
– Тебе нравится наш край? – спросила Айсун.
– Он похож на нашу землю, но вашу жизнь я знаю плохо.
– Знаешь ли ты, что наш град – главный град булгарского племени эскелов Ашлы основал сам Искандер Зулкарнаин?
Мирослав с недоверием посмотрел на Айсун:
– Разве Александр Македонский заходил так далеко на север? Я обучался грамоте во Владимире в школе при церкви святого Михаила. Там были греческие иноки, они читали нам «Александрию» – описание жизни и походов древнего полководца Македонского, он совершил поход в Азию, до этих мест он не добрался.
– Мне бабушка о том поведала, я ей верю больше, чем вашим учёным книжкам, – немного смутившись, ответила Айсун.
Мирослав попытался сгладить неловкость:
– Расскажи о вашем крае, мне интересно слушать тебя.
Помолчав, Айсун заговорила:
– Народ наш земледельческий и возделывают всякого рода зерновой хлеб: пшеницу, ячмень, просо, полбу, чечевицу, горох. Богат наш край мёдом, а особенно мехами разными– собольими, горностаевыми, беличьими, лисьими, куньими. Мех раньше служил деньгами. Эльтеберу каждый год жители должны платить по собольей шкуре от дома. Каждый, кто устраивает у себя свадьбу или пир, должен выделить правителю часть: обычно ковш медового напитка и часть пшеницы. Торгуют наши купцы белужим клеем, бобровой струёй, мёдом, скотом, шапками и обувью из сафьяновой кожи – «булгари», из неё мастера изготавливают мягкие ичиги, кошельки, из грубой кожи готовят футляры для лука, сбрую. Из шерсти делают кожевники войлок для покрытия юрт, паласы, шапки. Летом живём в поле в юртах, душно бывает в пыльном граде в знойную пору. В юрте есть очаг с дымоходом, над входом бабушка подвешивает пучки сухой полыни от злых духов по старым обычаям. Если молния ударит в юрту, к ней больше никто не подходит – это божий гнев. Когда солнце поднимается на длину повода коня и его первый луч освещает внутренний круг дымохода в юртах пастухи выгоняют скот на пастбище, а когда опустится солнце на длину повода коня пора придёт загонять скот в хлева и доить коров.
– Благодарю тебя за рассказ, – произнёс Мирослав, когда Айсун замолчала. – Что означает твоё необычное украшение на подвеске в виде уточки?
– Мне бабушка поведала небылицу, будто бы в давние–давние времена, когда ничего ещё не было, кроме света и тьмы, бог Род, творец мира, создал Небо, Землю и Воду. Но Земля была тяжела и утонула в Воде. Тогда из пены была сотворена серая уточка, которая плавала по морю, нигде не находя места для гнезда. И Род приказал уточке нырнуть в море, и достать землю. Трижды ныряла уточка, и достала–таки землю и волшебный Алатырь камень. Камень начал расти, и образовалась земля. А Алатырь превратился в волшебную гору. Уточка же свила гнездо и отложила три яйца – бронзовое, железное и золотое. Из бронзового вылупились силы Яви – мира, в котором мы живём, из железного – силы Нави – мира потустороннего, а из золотого – силы Прави – всесильные боги для равновесия мира. С того времени наши предки стали считать уточку священной птицей…
Айсун неожиданно замолчала, оглянулась на берег, откуда доносился непонятный шум.
– Наши должны на помощь прийти, выручить нас из плена… – Она всплеснула руками. – Я будто вернулась в мирную жизнь, мне показалось, что там на холме по-прежнему стоит наш прекрасный град Ашлы.
7.
Доволен был походом князь Святослав Всеволодович, много пленников и добычи привезёт он в стольный град своему брату великому князю Юрию Всеволодовичу. Радость великая сверкала в глазах Святослава: праздник будет во Владимире–граде, одарит его и дружинников князь великий тремя днями праздными да дарами великими: златом и серебром, и портами разноличными, и конями, и оружием, и паволокой, и бельём, и воинов Святославовых одарит повелику, каждого по достоинству.
На рассвете затрубили тревожно трубы. Князь Святослав объехал на коне выжившие полки:
– Нам надо уходить, весть пришла – в Великом граде и иных градех собрались конные и пешие дружины булгар и во главе с их князем спешат на помощь жителям Ашлы. Подъехав к Мирославу указал:
– Отправишься с пленницей во второй ладье, вслед за мной!
Опоздала помощь из Великого града. Когда булгарский князь подошёл к Ашлы, Святослав со своими полками был уже на ладьях и насадах. Отплыло войско вверх по Итилю.
Булгары из разных городов собрались на острове Исады и там ожидали русское войско. Святослав с дружиной прошёл мимо острова не вступая в битву.
Булгары, идущие по берегу видели пленников – кто отцов своих, кто сыновей, кто дочерей, кто братьев и сестёр, а то просто соплеменников. И плач слышался с берега по уводимым в неволю женщинам и детям, стенали сердца пленников, и очи смыкались от печали...
На ладье Мирослава Лихого дружинники были отвлечены показавшимися на берегу булгарскими воинами, пускавшими стрелы вдогонку русским судам.
Айсун обратилась тихо к Мирославу:
– Я ни за что не стану наложницей вашего князя. Лучше утоплюсь в Итили…Клянусь! – решительно заявила она. – Я могла бы стать твоей женой, ты мне пришёлся, ты совсем не такой, какими я представляла ушкуйников. Отец хочет выдать замуж меня за Бегимбая, сына начальника стражи Мехмеда. Но я не хочу этого. Я уговорю отца, надеюсь, он жив, отдать меня тебе в жёны.
– Ты мне тоже по душе, но это невозможно. Перечить и идти против воли князя я не могу.
– Тогда помоги мне бежать, ты же не хочешь причинить мне зла?
Айсун взглянула пристально на Мирослава и взгляд её сверкнул ярким голубым огнём, от которого воевода вдруг смутился. Его сердце дрогнуло.
Мирослав незаметно развязал ноги Айсун. На мгновенье она прижалась благодарно головой к его плечу. Изловчись вскочила на крутобокий борт ладьи и, взмахнув руками, будто чайка прыгнула в воду.
Дружинники на ладье растерялись. Один из них, дождавшись, когда девушка вынырнет из воды, наставил в неё стрелу из своего лука и прицелился. Мирослав толкнул воина, тот успел выстрелить, но стрела пролетела мимо, плюхнувшись в воду рядом с плывущей отчаянно к берегу девушки.
– Ты её отпустил? – крикнул с передней ладьи князь Святослав. – Пожалеешь об этом жестоко!
Мирослав молча наблюдал за плывущей Айсун. Только бы она доплыла до берега. Там уже стоял булгарский отряд воинов, которые, заметив плывущую к берегу девушку тоже стали стрелять в неё из луков, приняв её сначала за вражеского воина.
Айсун то скрывалась под водой, то вновь показывалась на поверхности, ловко увёртываясь от стрел с двух сторон. Наконец, она приблизилась к берегу. Стрелы с ладей уже не могли её достать, а стоявшие на берегу булгарские воины наконец разглядели, что это девушка и опустили луки.
Айсун выбралась на берег. К ней подбежал воин в дорогих доспехах. Приглядевшись Мирослав узнал его: тот самый воин, заслонивший во время боя собой Айсун, которую Мирослав принял сначала за булгарского молодого воеводу. Это был сын начальника стражи Бегимбай. Он приобнял Айсун, о чём-то спрашивая её. Она отстранилась резко от него и оглянулась на уплывавшие вверх по Итилю суда, выискивая глазами ладью, с которой только что вырвалась на свободу.
Мирослав стоял молча на корме, вглядываясь в медленно удалявшийся берег, постепенно растворявшийся в сизой утренней дымке.
------------------
-----------------------------
* Средневековый булгарский город Ашлы (в русских летописях упоминается как Ошель) существовал в X-XIII вв. предположительно на территории Богдашкинского городища в Тетюшском районе Республики Татарстан.
** Прежнее название нижнего течения Камы.
