Летний теплый день располагал к дружеской беседе. В кафе негромко играла спокойная музыка. Бегали официантки в легкой одежде пастельных тонов и белоснежных фартуках.
- Ваши мужья на вас обижаются? - Спросила вдруг, Софочка у своих подруг после непродолжительного раздумья. Они второй час сидели в кафе и разговаривали на разные темы, которые их интересовали, пили кофе с французскими булочками и ели мороженое. День соответствовал их прогулочному настроению и они блаженно разместившись в удобных креслах ловили кайф от тишины и свободы.
- За что? – Испуганно спросила Ирина.
- Нуууу, всякое бывает – неопределенно ответила София.
Нина пожала плечами:
- Бывает, и даже часто.
- А как они обижаются?
- Как, как? Зачем тебе? Что за допрос? – Смеялась Ирка, - но если вспомнить его лицо в этот момент… Мой, ой, он просто бегом бежит курить на балкон, потом возвращается, руки трясутся и взгляд такой, как у побитой собаки, смотрит на меня искоса, словно просит чего. И стоит мне только поцеловать его в щечку и почесать мочку уха… - Ирина замолчала.
- И что?
- И все! Он мой! – Заключила она. Победно поставила чашечку на блюдечко так сильно, что оно цокнуло. - Блин, чуть не разбила.
- Осторожно. Везет тебе. – Отозвалась Вероника. – Мой на такое, не спо-со-бен. Он дуется долго. Может целый день не разговаривать. Строит из себя неприступную крепость, глаза отворачивает. И главное, обижается на меня за то, что я ему указала, что он не так делает. Представляете? Он делает!!! А на меня обижается, что я ему сказала. Просто класс? - возмущалась она.
- И что ты делаешь?
- Готовлю… пельмени. Как только он чувствует запах пельменей, прибегает на кухню, хлопает в ладоши от радости и кричит: «Ага, пельмешки у нас!»
- Неееа, моего пельменями не соблазнишь. – Разочарованно произнесла Нина. – Ему надо больше.
- И что? – Опять спросила Софочка.
- Ой! – стеснительно произнесла подруга, хихикнула пару раз. – Романтический ужин и выполнение всех его желаний.
- Каких желаний?
- Вот, тебе все расскажи, как будто сама не знаешь. – Капризно ответила она. – Первый день замужем что ли? А почему ты вообще интересуешься такими вопросами.
- Да мы поссорились.
- И что? – поинтересовалась Вера.
- Ты что все время чтокаешь? Поссорились мы, да…, и не на шутку. Переживаю теперь. Вам хорошо, вы вон как быстро миритесь, а у меня не так. Мой губки надует, брови нахмурит, замолчит. День молчит, два молчит. Может уехать к маме или на дачу рвануть. А потом сам придет мириться, если ему что -нибудь надо от меня, а вообще может и неделю молчать. Иногда садиться в машину и адью. Только его и видели.
- Так он уже два дня молчит? Серьезно? – спросила Верочка, - значит, жди, прибежит мириться, как миленький.
- Нет девочки, боюсь я. Он ушел совсем, вещи в сумку сложил и все. Его уже неделю дома нет. И на звонки не отвечает. Вот думаю, сижу… Поругались в пух и прах. И было бы из-за чего, но, как всегда он сделал из мухи слона и уехал.
- Приедет, поголодает немного один и вернется. - Заверила ее Вероника.
- Это да. Готовить он совсем не умеет. Это тебе не Ивлев.
Илья лежал на кровати в дачном домике. Он так же ездил на работу и возвращался не домой, а сюда. В тихую гавань обиженного на весь мир мужчины. Благо, что лето на дворе. Зимой тут не поживешь. Он в сотый раз проигрывал в голове разговор с женой и не понимал, как так произошло, что он вспылил. Только теперь он точно знал, что жена была тысячу раз права, но как в этом сознаться. Внутри шевелился жалостливый червячок, он плаксиво просил еды, комфорта и любви. Только где взять это все на старой даче. Тут кроме моркови, огурцов, сорняка и петрушки нет ничего. А есть хотелось, особенно к вечеру.
- Курочку бы жаренную, с картошечкой, соусом и овощами. Или хотя бы супец, на худой конец, - думал он. Надо было идти мириться.
- Нет, я не могу пойти к ней первым. Пусть сама позвонит и попросит прощения. В конце концов я не школьник какой нибудь, а зрелый мужчина. Женщины должны нам подчиняться, должны понимать, что зависят от нас. Я деньги зарабатываю. я хозяин в доме! Но ведь и она зарабатывает, порой приносит домой больше, чем я. И готовит она, и продукты закупает она. И рубашки мне гладит. И чистит все тоже- она. Вот как раз этого мне теперь сильно не хватает. Рубашки какие- то серые стали от моей ручной стирки, и глажу я их плохо.
- Эх! Софа, что же ты натворила. Ну, зачем нужен был весь этот скандал на пустом месте.
Он повернулся к стене. Там сидел большой паук и плел свою сеть.
- Муху ждешь, бандит. Тоже есть хочешь. А может это я и есть муха. Ведь сам себя в капкан посадил.
- Если бы сумку не собрал, сидел бы теперь на своей кухне, ел пирожки с картошкой и любимый борщ.
- А Софа такой борщ варит, пальчики оближешь. Ой! Вспомнил. Есть хочу! У меня там еще банка тушенки была. Сейчас, я и сам с усами, сделаю не хуже.
Он вскочил, достал с полки последнюю банку тушенки. Отварил картошку и соединил с тушенкой.
- Ага, вот вам всем, - он показал не очень хороший жест рукой. Правда непонятно, кому он был адресован. Но это было не важно, в тот момент, победы над страшными голодными спазмами в животе.
Удовлетворенный своими действиями, он вышел на крыльцо, выковыривая из зубов, застрявшее мясо. Над землей нависли уже сумерки. Звезды шелестели в небесах, нагоняя на него тоску. Он поднял к ним голову и чуть было не завыл. Грустно и одиноко.
- А дома жена, Софочка, как она там без меня? Обнять бы ее. Телевизор. Я б сейчас футбол посмотрел по большому экрану. В телефоне что, не видно всех прелестей игры. Эх! Софа, Софа. Совсем ты меня не любишь, зайка моя. Ладно посмотрим. Кто кого.
Он еще раз тоскливо посмотрел на звезды, сходил к кустам смородины, чуть не наступил на ежа.
- У е… лазишь тут под ногами. Жить надоело?
Он вошел в комнату, выключил свет. И тут мысли о жене вновь вернулись к нему, летели потоком, не давая спать. Он жалел о содеянном, но все надеялся, что жена первая позвонит ему, соскучившись.
Сон незаметно захватил в плен его мозг и он стал посапывать. Ему снился хороший сон. Лужайка. Собака прыгает по траве и маленький мальчик все время бегает перед ним с красным мячиком. когда то в детстве и он так прыгал со своим Дружком. Веселое было время. Отец приходя с работы брал его на руки и высоко подбрасывал. при этом всегда твердил:
- Летчиком будешь! - Он смеялся радостно и тогда, подходил к матери, заглядывал в ее зеленые глаза и целовал, нежно, трепетно. В такие моменты я убегал к Дружку. Это их телячьи нежности, а унас были другие. мы играли с ним мячиком. Пес ждет, когда бросят мячик ему и заливается громким лаем. И тут все так же...
Он проснулся. На улице лаяла собака.
- Вот блин. Проспал, надо бегом мчаться, чтобы успеть на работу.
Он и чая не успел выпить. Ехал быстро, два раза чуть не попал в аварийную ситуацию. Но бог миловал, все обошлось. На работе мысли о Софии все больше занимали место в его голове. После работы он стал звонить жене.
- Софочка, привет. Еле до тебя дозвонился.
- Ой! Илья, наконец то. Как ты? Где? Что с тобой?
По тону жены он понял, она сильно беспокоилась о нем.
- Во, какая у меня жена. Думает обо мне, ждет! – пронеслось в голове.
- Софа, все хорошо. Приеду домой, поговорим.
- Да, давай. Мне тебе многое надо сказать.
- И мне тоже, люблю тебя, - выпалил он и немного присел. Он сказал это первым? Да. Это он сказал. И ему не было стыдно или неприятно. Наоборот. Он оживился. Купил цветы после работы и позвонил в дверь. Софа, с радостными криками: "Пришел", бросилась к нему на шею.
- А почему ты мне не звонила? – Спросил он потом.
- Так ты же телефон отключил.
- Точно, у меня зарядки не было, - он стукнул себя по лбу. Вспомнил, как в пылу страстей и обиды он заблокировал ее номер. Вот дурной!
- А что ты хотела мне сказать?
- Милый, у нас... будет... ребенок.
- Что?
Он присел перед ней и обнял ее ноги руками, положил к ей голову на колени.
- Милая моя, какое счастье. Я так долго этого ждал. Я люблю тебя и обещаю, больше никогда, слышишь, никогда, не буду уезжать от тебя даже на пять минут.
- И я тебя люблю… дорогой, - тихо шептала она.
