– Милая, как я давно этого ждал. Любимая, ты так прекрасно, - шептал Пьер, стаскивая с себя рубашку, расстегивая ее платье, скидывая с кровати очень скромных размеров покрывало. Лера страстно отвечала на его поцелуи, ее руки скользили по его худым плечам, спине, стремясь все ниже и ниже.
– Милый, подожди еще минуточку, мне нужно в ванну, освежиться, - нежно проговорила Валерия.
Когда девушка вернулась, готовая познать ласки французского любовника, Пьер уже крепко спал, и никакая женщина в мире не сумела бы заставить его проснуться.
– Мда… Только русский мужик может столько выпить и остаться в строю, а мы, глупые, этого не ценим, – усмехнулась Лера.
В тишине ночи она впервые за весь день вспомнила, что же ее так мучило последние сутки и она посетовала про себя на судьбу: "Ну, почему это со мной случилось? То пусто, то густо". Это было последнее, о чем она подумала, погружаясь в крепкий сон, без сновидений, какие бывают у детей разведенных родителей после дня с отцом в аквапарке.
Утром она проснулась первая, встала, оделась, приготовила завтрак и разбудила горе-француза. Стоит ли рассказывать, как он был смущен, потерян, как пылок и настойчив. Но уже никакой мужчина в мире не мог бы заставить Леру изменить тому другому, оставшемуся в России.
– Пьер, надо торопиться. Самолет вылетает через четыре часа, я бы хотела быть в аэропорту за два.
Пьер смирился. Пришлось. Между ними возникло какое-то напряжение. Оба это чувствовали, но ни один не поднимал этого вопроса: он боялся, ей было уже ни к чему.
"Нет, я не могу жить с нелюбимым даже здесь. И почему я решила, что могу? Но ведь я думала, что люблю именно его, Пьера. Он хороший... Но я тогда еще не знала Сашу, – думала девушка, идя по огромному залу аэропорта, постоянно ощущая присутствие нелюбимого, и это уже начинало ее раздражать, – Это была всего лишь интересная познавательная поездка... Очень познавательная".
– Любовь моя, не уезжай, давай поменяем билет, улетишь завтра, - прервал ход ее мыслей Пьер.
– Я же говорила, что это не возможно, – немного резко сказала Лера, и ей сразу стало стыдно за себя и жаль его. В чем он виноват перед ней. Нет, это она должна просить прощенья.
– Послушай, Валерия, тебе вообще не обязательно возвращаться в Россию. Оставайся, – он был жутко смущен, начал запинаться. Это не предвещало ничего хорошего, – я еще вчера вечером хотел сказать, то есть просить тебя, – тут он резко оторвал свои огромные серые глаза от пола, который он так тщательно изучал последние несколько минут, и с удивительной для него уверенностью произнес, – Валерия, будь моей...
Но Лера не намерена была брать еще и это на свою и так перегруженную совесть, она прервала его легким почти дружеским поцелуем в губы.
– Мне пора, Петя, а то я опоздаю. Удачи тебе, – она ободряюще улыбнулась и ушла, ни разу не оглянувшись на его худенькую фигуру.
– Ну, как Париж? – еле вымолвил Александр, после жгучего поцелуя, которым Лера наградила его за ожидание.
– Париж прекрасен, – искренне сказала она, и, передав ему сумки, легкой походкой радостно зашагала рядом.
"Но мне не нужен Париж без любви", – подумала девушка, нежно смотря на своего спутника.
Конец
