В предыдущей публикации этого цикла мы говорили о 33 богатырях, как о прообразе Великой подводной Стены, защищающей Россию - Камня, на котором основана Русь. Но, возможно, в представленных Пушкиным цифрах есть и другая весть - уж очень напоминают они станции Исхода, Русского Исхода.
Вспомним, что 33 богатыря - родные братья, а царевна Лебедь - их сестра. Плюс Дядька Черномор. В общей сложности мы имеем 35. Если добавить к этому три полета Гвидона к царю Салтану, то перед нами число 38. А следующим после этого событием (номер 39) является приезд царя Салтана и его свиты к Гвидону и коронация Гвидона в государи.
Возможно, это соответствует 39-ой станции Русского Исхода (или 2025-му году), когда будет восстановлена на Руси монархия и будет явлен Белый царь, о чем мы говорили еще годы назад.
Вряд ли сам Пушкин, когда он писал Сказку, вполне осознавал всю значимость написанного. Но так бывало и со многими библейскими пророками, которые не вполне понимали, что они писали - но писали. Так, к примеру, было даже с мудрейшим из пророков - Даниилом:
И я, Даниил, изнемог и болел несколько дней; потом встал и начал заниматься царскими делами; я изумлён был видением сим и не понимал его. Даниил 8:27.
(Эта серия - про Рыжую телицу - невольный отголосок сказа о Рыжей белке)
Но читаем дальше:
Князь у синя моря ходит,
С синя моря глаз не сводит;
Глядь — поверх текучих вод
Лебедь белая плывет.
«Здравствуй, князь ты мой прекрасный!
Что ты тих, как день ненастный?
Опечалился чему?» —
Говорит она ему.
Князь Гвидон ей отвечает:
«Грусть-тоска меня съедает—
Диво б дивное хотел
Перенесть я в мой удел».
(Часть Сказа, говорящая про Алатырь)
«А какое ж это диво?»
— Где-то вздуется бурливо
Окиян, подымет вой,
Хлынет на берег пустой,
Расплеснется в шумном беге,
И очутятся на бреге,
В чешуе, как жар горя,
Тридцать три богатыря,
Все красавцы молодые,
Великаны удалые,
Все равны, как на подбор,
С ними дядька Черномор.
Об этих "богатырях" знают "ткачихи и поварихи." Они и проболтались об этом. Но Бог покажет эту Стену Гвидону. И у его острова Буяна - надежная охрана:
«Вот что, князь, тебя смущает?
Не тужи, душа моя,
Это чудо знаю я.
Эти витязи морские
Мне ведь братья все родные.
Не печалься же, ступай,
В гости братцев поджидай».
Князь пошел, забывши горе,
Сел на башню, и на море
Стал глядеть он; море вдруг
Всколыхалося вокруг,
Расплескалось в шумном беге
И оставило на бреге
Тридцать три богатыря;
В чешуе, как жар горя,
Идут витязи четами,
И, блистая сединами,
Дядька впереди идет
И ко граду их ведет.
В предыдущей публикации мы говорили уже, что эти невидимые легендарные богатыри олицетворяют собой Бел горюч камень Алатырь - "средь камней богатырь". Сначала это открылось Гвидону - он был первым, кто увидел Стену богатырей со своей башни. Потом это увидят и находящиеся с ним. А позднее новость донесется и до царя Салтана. И тогда уже ничто не удержит его от того, чтобы принять благословенного Гвидона. Но читаем дальше:
С башни князь Гвидон сбегает,
Дорогих гостей встречает;
Второпях народ бежит;
Дядька князю говорит:
«Лебедь нас к тебе послала
И наказом наказала
Славный город твой хранить
И дозором обходить.
Мы отныне ежеденно
Вместе будем непременно
У высоких стен твоих
Выходить из вод морских,
Так увидимся мы вскоре,
А теперь пора нам в море;
Тяжек воздух нам земли».
Все потом домой ушли.
Вот, мы не видим Стены - под водой она - но она охраняет нашу славную страну, стоит дозором. Я, возможно, частенько повторяюсь, говорю об одном и том же. Это так. Но в данном случае я в хорошей кампании - Александр Сергеевич настоящий мастер бесчисленных повторений:
Ветер по морю гуляет
И кораблик подгоняет;
Он бежит себе в волнах
На поднятых парусах
Мимо острова крутого,
Мимо города большого;
Пушки с пристани палят,
Кораблю пристать велят.
Пристают к заставе гости.
Князь Гвидон зовет их в гости,
Их и кормит и поит
И ответ держать велит:
«Чем вы, гости, торг ведете?
И куда теперь плывете?»
Корабельщики в ответ:
«Мы объехали весь свет;
Торговали мы булатом,
Чистым серебром и златом,
И теперь нам вышел срок;
А лежит нам путь далек,
Мимо острова Буяна,
В царство славного Салтана».
Говорит им князь тогда:
«Добрый путь вам, господа,
По морю по Окияну
К славному царю Салтану.
Да скажите ж: князь Гвидон
Шлет-де свой царю поклон».
Гости князю поклонились,
Вышли вон и в путь пустились.
К морю князь, а лебедь там
Уж гуляет по волнам.
Князь опять: душа-де просит...
Так и тянет и уносит...
И опять она его
Вмиг обрызгала всего.
Тут он очень уменьшился,
Шмелем князь оборотился,
Полетел и зажужжал;
Судно на море догнал,
Потихоньку опустился
На корму — и в щель забился.
Ветер весело шумит,
Судно весело бежит
Мимо острова Буяна,
В царство славного Салтана,
И желанная страна
Вот уж издали видна.
Мы говорили уже о том, что образ маленького насекомого (комар, муха, шмель) на большом корабле развозчиков новостей находит свое реальное воплощение в современной Сети - в интернете, и нашем в нем коллективном участии. Купцы и их корабли везут, как самое главное богатство, не ковры, не булат, не злато - а новости, информацию. И эта информация решает исход дела:
Вот на берег вышли гости.
Царь Салтан зовет их в гости,
И за ними во дворец
Полетел наш удалец.
Видит, весь сияя в злате,
Царь Салтан сидит в палате
На престоле и в венце,
С грустной думой на лице.
А ткачиха с поварихой,
С сватьей бабой Бабарихой,
Около царя сидят—
Четырьмя все три глядят.
Царь Салтан гостей сажает
За свой стол и вопрошает:
«Ой вы, гости-господа,
Долго ль ездили? куда?
Ладно ль за морем иль худо?
И какое в свете чудо?»
Корабельщики в ответ:
«Мы объехали весь свет;
За морем житье не худо;
В свете ж вот какое чудо:
Остров на море лежит,
Град на острове стоит,
Каждый день идет там диво:
Море вздуется бурливо,
Закипит, подымет вой,
Хлынет на берег пустой,
Расплеснется в скором беге—
И останутся на бреге
Тридцать три богатыря,
В чешуе златой горя,
Все красавцы молодые,
Великаны удалые,
Все равны, как на подбор;
Старый дядька Черномор
С ними из моря выходит
И попарно их выводит,
Чтобы остров тот хранить
И дозором обходить —
И той стражи нет надежней,
Ни храбрее, ни прилежней.
А сидит там князь Гвидон;
Он прислал тебе поклон».
Ну, что могут сказать великие мира сего, когда им докладывают, к примеру, о Великой подводной Стене? Наверное то же самое, что сказал и царь Салтан:
Царь Салтан дивится чуду.
«Коли жив я только буду,
Чудный остров навещу
И у князя погощу».
И тут, конечно, вступает в дело Грима Гнилоуст в лице сватьи бабы Бабарихи. Ведь царь Салтан почти готов поехать на Буян (Алетырь) и на весь хрестьянский мир рассказать о чуде Божием - о Бел-горюч камне богатыре - Алатыре. И тогда... Но царь даже не знает, какие еще великие сюрпризы ожидают его на Буяне. Алатырь, как компас, приводит его к массе других удивительных находок, о которых он не подозревает, но которые перевернут жизнь его страны. А вот Бабарихи там разные - знают. И не пускают. Но и они очень смутно знают - что их ждет на Буяне, и кто такой Гвидон.
Повариха и ткачиха
Ни гугу — но Бабариха
Усмехнувшись говорит:
«Кто нас этим удивит?
Люди из моря выходят
И себе дозором бродят!
Правду ль бают, или лгут,
Дива я не вижу тут.
В свете есть такие ль дива?
Вот идет молва правдива:
За морем царевна есть,
Что не можно глаз отвесть:
Днем свет божий затмевает,
Ночью землю освещает,
Месяц под косой блестит,
А во лбу звезда горит.
А сама-то величава,
Выплывает, будто пава;
А как речь-то говорит,
Словно реченька журчит.
Молвить можно справедливо,
Это диво, так уж диво».
Гости умные молчат:
Спорить с бабой не хотят.
Здесь Пушкин (великий он хулиган) сводит вместе, в одной картинке - две церкви: старую Бабариху и Царевну Лебедь. Мы уже говорили прежде о том, что Пушкин не хотел обижать формальную правящую церковь - образ которой он скрывает под сватьей бабой Бабарихой. Он выразил свое отношение к Бабарихе в следующем четверостишье Сказки:
Чуду царь Салтан дивится —
А царевич хоть и злится,
Но жалеет он очей
Старой бабушки своей:
Вот, Пушкин использует здесь теплый образ "старой бабушки" в отношении "Бабарихи". Но Пушкин не удержался - как тот шмель он куснул-таки зарвавшуюся Бабариху, которая была, хоть и тайно, во главе заговорщиков против государя, и продолжает еще пудрить мозги царю:
Он над ней жужжит, кружится —
Прямо на нос к ней садится,
Нос ужалил богатырь:
На носу вскочил волдырь.
А о том, кто эта прекрасная Царевна-лебедь надеюсь поговорить в одной из последующих публикаций.
