Моë первое ранение, повезло, что лëгкое. Нахожусь в прифронтовом госпитале. Вместе со мной товарищ из одного набора. Нас затрëхсотило в один день, в одном и том же накате. Из боя вышли сами, дохромали до пункта эвакуации, а потом тряслись в пикапе.
С нами находились ещё двоë парней из нашей штурмовой группы, но у них были более тяжëлые ранения и их на следующий день увезли в Луганск. Мы остались вдвоëм в одной палате с ранеными из других штурмовых отрядов.
На второй-третий день мы уже освоились с больничными порядками.
К этому времени мы отмыли окопную грязь. Конечно сидеть на табурете и поливать себя из ковшика совсем не горячей водой, так себе удовольствие. Но после нескольких недель в окопах на июльской жаре, без возможности помыться - это было неописуемое удовольствие.
Также мы сдали вещи в стирку, а носки с нижним бельëм и обувью отмывали сами. Вода была чёрная.
Освоились и с распорядком дня в госпитале, включавшем перевязки, уколы и приёмы пищи.
И у нас было много свободного времени. На этажах располагались шкафы с книгами. Я облазил их все. Первое время чтение давалось с трудом, буквы расплывались из-за контузии, не мог сосредоточиться.
И конечно мы с товарищем гуляли по территории больницы. В первый день мне дали костыли, но чрезмерная гордость не позволила мне ими пользоваться. Я предпочëл морщиться от боли и сильно хромать.
На территории госпиталя росли груши, каштаны, яблоки. Двое перевязанных хромых трясут дерево - та ещё картина.
Когда я смог нормально читать, то пару раз отказался от прогулок и мой товарищ ходил один. Он из тех самодостаточных людей, которым интересно и в компании и наедине с самим собой. Иногда он уходил ничего не говоря. Я не придавал этому значения.
Но вот мой пытливый ум заметил одну странность, товарищ отказался от еды в столовой. Вот это действительно странно. После пайков хочется есть всë что ни приколочено. Да тем более горячее с кухни. Кормили нас даже очень прилично на мой непривередливый вкус. А тут на тебе: "Я не хочу…"?!
А потом притащил всякой домашней вкуснятины в виде выпечки. И этим просто подогрел моë любопытство до предела.
Товарищ мне рассказал, что когда я отказался от прогулки из-за чтения, он отправился гулять один. Во время прогулки заметил бабушку с большими авоськами, которая еле их тащила по территории госпиталя. Как я понял местные жители срезали через него дорогу с остановки к себе в частный сектор.
Мой Товарищ, как настоящий интеллигент, а он такой и есть, предложил свою помощь бабушке и помог донести их до дома. Благо жила она рядышком с госпиталем. Та радушно пригласила его к себе, напоила, накормила и разрешила сходить в летний душ в саду.
Они мило пообщались, и она пригласила его заходить к ней. Бабушка жила одна, ей было одиноко и кроме телевизора собеседников не было.
Вот мой товарищ и стал у неё пропадать, чаю попить, да телевизор посмотреть. Как раз у нас был информационный голод, хотелось новостей.
При мысли о летнем душе, после поливания из ковшика, меня одолел приступ зависти, и я без стеснения решил напроситься в гости к бабуле.
И вот товарищ предупредив бабушку заранее, повёл меня в гости.
От госпиталя было идти не более 5 минут, аккуратный частный дом с садом, надворными постройками, летней кухней и душем. Встретила нас приятная благообразная бабушка с южнорусским говором, очень бодрая.
Хозяйство у неё было на пять с плюсом. Приусадебный участок очень изобильный, чего там только не росло. Хозяйка мне разрешила всë посмотреть и попробовать. Ммм... наелся я ягод с кустов - красота. Потом чудесный летний душ.
Далее бабушка отправила меня смотреть телевизор к моему товарищу, который мониторил новостные каналы. Тогда как раз Вагнер стали мельком упоминать в новостях. В это время она накрывала нам на стол.
Она позвала нас "попить чайку" в летней кухне. На столе чего только не было: пироги, блины, арбуз, дыня, конфеты, мороженое. Это только то, что я смог вспомнить год спустя.
Мы долго разговаривали. Она нас искренне жалела, вздыхала о том "когда же всё это закончится..."
Много всего она рассказала о ситуации на Донбассе, начиная с 2014 года. Знаете, с уверенностью по себе могу сказать, что моя мотивация об участии в СВО только выросла после разговоров с местным населением.
Но, у бабушки была своя, личная трагедия. Она рассказала, что дети еë разъехались в 2014 году. Сын уехал с семьëй в Санкт-Петербург, а дочь с мужем и сыном в Киев.
Сын её иногда навещает, она крутит для его семьи банки с маринадами, а дочь приехать не может....
В разговоре она как-то с чувством сказала: "Эх, будь она неладна эта псина!" На наши недоуменные взгляды она пояснила, что у дочери сын призывного возраста. Она переживает за внука. Он сидит дома, чтобы не попасть под мобилизацию. Выходит лишь только, чтобы выгулять собаку, а значит подвергает себя риску.
Повисла неловкая тишина. Но хозяйка сменила тему, рассказав как собирает грецкие орехи и продаëт перекупщикам.
Закончив чаепитие, мы распрощались. Накануне нам сообщили, что нас выпишут и снова пойдем штурмовать посадки. Бабушка надавала нам вкусных гостинцев, пожелала нам здоровья, вернуться живыми и победить. Всплакнула. Пригласила нас приехать к ней после войны.
Когда мы уходили, она стояла у калитки, пройдя немного, мы обернулись, помахали ей рукой, а она нас перекрестила, как родных.
Мы некоторое время шли молча, а потом я сказал своему товарищу:
«Надеюсь они избавятся от псины, и он всë время просидит дома...»
Впереди было много боëв и уже тогда начиналась "Бахмутская мясорубка", куда противник кидал всë новые и новые пополнения в том числе из мобилизованных.
P. S. Благодарю, Бабушка, мы оба живы. Читать далее
Поддержать автора канала
Читайте также по теме:
Если Вам понравилась статья, поддержите еë лайком👍 и подпиской на мой канал в телеграме
Делитесь впечатлениями в комментариях, задавайте вопросы👇
