Многие видели американский фильм «Анна и король», снятый по мотивам мемуаров английской преподавательницы Анны Леонуэнс «Английская гувернантка при сиамском дворе» и романа Маргарет Лэндон «Анна и король Сиама». И автобиография миссис Леонуэнс, и фильм с очаровательной Джоди Фостер показывают эту женщину чуть ли не правой рукой сиамского короля Монгкута в его преобразовательной деятельности. Но действительно ли миссис Леонуэнс имела влияние на его величество? С одной стороны, Анна была харизматичной, умной, образованной, независимой женщиной с опытом путешествий и преподавательской деятельности.
До Сиама она бывала в Йемене, Египте, Палестине, Австралии, Малайзии, Сингапуре, общалась с многими людьми (в том числе, – с миссионерами), преподавала в школе и поэтому не потерялась при сиамском дворе, где ей предстояло обучить английскому языку 39 жен Монгкута и его 82 детей. Анна с успехом справлялась со своими обязанностями; по-видимому, король был ею доволен, так как через некоторое время она стала его секретаршей-переводчицей.
Нельзя отрицать благотворного влияния этой женщины на Монгкута и его семейство – иначе бы она не продержалась на своем посту почти 6 лет (с 1862 по 1867 года). Спустя много лет преемник короля, его сын Чулалонгкорн при личной встрече искренно выражал Анне свою благодарность. Но знакомясь с жизнью сиамского короля Монгкута, беспристрастный читатель убеждается, что миссис Леонуэнс (а вслед за ней – группа ее фанатов) несколько погорячилась в оценках своей роли при королевском дворе.
Его просвещенное величество Монгкут
Сиамский король Рама IV Монгкут – личность во всех отношениях уникальная. Тайцы до сих пор его почитают – настолько глубокий след оставил этот монарх в истории Таиланда. Что же это был за человек? И что выдающегося он сделал для страны? Ко времени знакомства с Анной Монгкут уже был человеком незаурядным во всех отношениях: почти 3 десятка лет в буддийском монастыре не прошли для него даром. Как же он туда попал? Еще будучи наследным принцем, Монгкут добросовестно исполнил обычай своего народа, по которому мужчина должен был провести несколько месяцев в буддийском монастыре.
Но пока молодой наследник выполнял свой религиозный долг, в государстве произошел бескровный дворцовый переворот. Отец Монгкута, Рама II умер, а придворная знать в отсутствие законного преемника возвела на престол его сводного брата Чессадабодиндра. Монгкут не стал бороться за власть и остался в монастыре. За это время он часто путешествовал по стране, общался с иноземцами, изучал светские науки, много думал о путях развития Сиама. И пришел к выводу, что государство нуждается в коренных преобразованиях – по западноевропейскому типу, но с сохранением национальной самобытности. Об этом он даже написал своему послу в Париж.
Это письмо – сжатый план преобразований, вполне достойный просвещенного монарха. Монгкут зрел в корень и решил начать реформирование страны не с экономики и техники, а с умов и сердец своих подданных. Другими словами, – решил научить их мыслить по-современному, но опять-таки с сохранением национальных традиций. Придя к власти после смерти Чессадабодиндра в 1851 году, Монгкут последовательно взялся за претворение своих планов в жизнь. Таким образом, к моменту появления Анны при дворе его величество уже не нуждался ни в чьих советах, так как отчетливо представлял свой государственный курс.
Что не так с мемуарами?
Воспоминания Анны Леонуэнс «Английская гувернантка при сиамском дворе» мгновенно стали бестселлером. Для своего времени это была действительно уникальная новинка: европейская леди в азиатском гареме на рубеже 19-20 веков еще могла произвести фурор. Тем не менее, уже при жизни Анны ее упрекали в недостоверности.
Так, Чулалонгкорн при встрече с уже постаревшей преподавательницей, хоть и благодарил ее, все же выразил недовольство тем, как она в своих мемуарах изобразила его почтенного отца. Чулалонгкорн с обидой заметил, что на страницах книги Рама IV получился почти смешным персонажем. Но Анна была неумолима и ответила, что Монгкут действительно был тем, каким она его запомнила и описала. Это говорит о том, что настоящие отношения его величества и миссис Леонуэнс были далеки от романтики, которая пронизывает упомянутый фильм с Джоди Фостер.
Анна была феминисткой и суфражисткой, и, конечно, восточные ритуалы преклонения перед монархом задевали ее за живое. Поэтому она была вполне искренна в своем негодовании при виде абсолютного бесправия женщин в Сиаме. Но отдавая должное ее профессионализму и писательскому таланту, нельзя не признать, что она не обладала чутьем историка.
В самом деле, как можно критиковать азиатского монарха за укоренившиеся веками восточные традиции, которые невозможно исправить никаким европейским образованием? И все же работа Анны при дворе Монгкута является хоть не совсем удачным, но вполне адекватным примером взаимодействия двух культур – западной и восточной. Интересно, в состоянии ли их современные представители повторить этот опыт?
Подписывайтесь на дзен-канал «Мир истории» и канал в Телеграм и не забудьте поставить лайк))
