Раэ вышел на палубу, даже забыв в каюте плащ и подошел близко к резной палубе корабля. Резко поежился от внезапного порыва ветра. Глянул вниз. «Морская гарпия» летела над густым дремучим лесом, которому, казалось, не были страшны никакие ураганы. Мурчин показала пальцем вниз, за борт.
Над деревьями алело низкое обветренное небо, словно изможденное от непогоды. В небольшом отдалении над верхушками леса возвышался тот самый колосс, которого Раэ уже видел в окно башни принцесс. И было дико смотреть на него, когда он находился в такой ужасающей близости да еще смотреть на него с высоты полета. Видеть колосса сверху… даже не забравшись на его хребет… И при этом в достаточной близости, чтобы подивиться его размерам!
Колосс медленно брел, не замечая, что над ним проплывает летучий корабль – ему ли задирать вверх своею тяжелую башку, схожую с головой дикобраза, если бы у того были каменные иглы.
-И что? – спросил Раэ, чувствуя знакомую тягу под грудиной , - обычный кайдзю.
-А ты присмотрись! – пылко воскликнула Мурчин. Ее глаза искрились явной жадной заинтересованностью. Раэ продолжил следить за кайдзю, который все так же, медленными шагами брел через лес. «Морская Гарпия» вскоре стала от него отдаляться. Затем Раэ вскоре увидел, что… половина кайдзю попросту исчезла! Его как отрубило! И на месте правых передней и задней ноги была пустота! И наполовину исчезла, как срезанная голова. Да-да, посреди леса стояла точно отрезанная половина кайдзю. И при этом половина продолжала медленно брести через лес…
-Ты понимаешь, что это означает? – спросила Мурчин.
-Это означает, что мы близко к морю Темран, - сказал Раэ, - и перед нами фомор.
И Раэ передернуло от мысли, как он накануне жадно высматривал уязвимые места колосса. Ужасное создание! Век бы с такими не сталкиваться! Как хорошо, что на Севере таких нет!
-О, то, что тебе следует знать, ты знаешь, титаноубийца, - сказала Мурчин.
-Ну еще бы! – пробормотал Раэ, не сводя взгляда с половины колосса, которая вышагивала дальше, но оставалась позади, потому как летевшая по небу «Морская Гарпия» его опережала.
В Цитадели была целая аллея могильных плит и крестов, посвященная как раз тем титанобойцам, которые сгинули в нави из-за фоморов, которые были способны существовать наполовину в яви, наполовину в нави и легко могли уйти в тот дурной, непредназначенный для человека мир, унося на себе отряды охотников на колоссов…
А создали таких колоссов колдуны-хозяева могущественного ковена, Конанд и Морк, что живут в стеклянной башне на острове посреди моря Темран. И уж то, что Раэ увидел такого колосса, говорило о том, что побережье близко…
-Когда я была молодой и безголовой… мне было тринадцать… я мечтала родить такого, - сказала Мурчин, усмехнувшись. Она явно поддразнивала Раэ.
-А чего не попыталась? – поддразнил он в ответ.
-Меня Эне отговорил. Так и сказал – в своем ли я уме? Как видишь, дело тут не в магии. Колдуны тоже бывают разными, как и простецы. Кто-то из них так же способен на добрые и разумные поступки.
Раэ ничего не успел ответить – ледяной ветер резко обдал его, словно хотел сорвать с него тунику. Он передернулся и решил вернуться в каюту. К его неудовольствию Мурчин последовала за ним.
Он заметил, что в нише альвы тщательно закопали тетрадь принцессы Виллен в простынях, так, что не увидишь, и он начал напоказ разуваться, чтобы ведьма от него отстала. Но не тут то было. Он вдруг заметил, как ведьму внезапно покинула ее оживленность, с которой она пыталась показать ему кайдзю. Она стоял посреди спальни и испытующе смотрела на Раэ. Внезапно ее взгляд потух, а плечи опустились. И тогда Раэ догадался, что ведьма все это время делала над собой усилие, чтобы выказывать беззаботность. И теперь у нее сил попросту не было.
Она явно чего-то ждала от Раэ в тот миг и… не дождалась.
Мурчин устроилась на полу, явно в настроении поговорить и, похоже, по душам.
-Скажи, Фере, сейчас столько всего произошло… ты, наверное думаешь, что я поменяла намерения?
-Какие? – спросил он.
-Какие-какие – отпустить тебя на волю!
«Да у тебя таких намерений и не было» , - мысленно ответил ей Раэ. Но пришлось для осторожности промолчать и пожать плечами.
-Так вот, - продолжила Мурчин, - ничего не поменялось.
«А я будто и не знал!»
-Если ты все еще хочешь меня покинуть, то… так уж и быть… в Ортогоне я… спрошу тебя… перед порталом в Авадан. И если ты по-прежнему захочешь меня покинуть, я… - и Мурчин приумолкла.
«Ну-ну, - сказал Раэ, - хорошо дурачишься. Согди Барта с его советами рядом уж нет, зато ты ими продолжаешь пользоваться».
Затем ему предстояло увидеть в свете альвовых огоньков, как меняется выражение лица задумавшейся ведьмы. Она погрузилась в себя и как-то внезапно вздрогнула от посетившей ее мысли.
-Фере, ты же ведь меня сейчас спас от Ирвульда Джольдзана… Я ума не приложу… я все хожу и думаю об этом! Ты хоть знаешь, кто это?
Последнюю фразу Мурчин проговорила совершенно изменив тон. И вся фальшь первых ее слов была смыта ее неподдельным изумлением. Игра, навязанная Согди Бартом, исчезла, как сорванная и отброшенная маска, плохо сидевшая на лице.
«Я-то кое-что о нем разузнал, - сказал Раэ, - а ты сама знаешь, кто это? Знала бы – полезла бы с ним драться?»
-Наверное, это очень серьезный колдун, - сказал Раэ ровным тоном.
-«Серьезный колдун»! Это еще мягко сказано. Я просто сама от себя не ожидала, что накинусь на него. И это ты меня заставил!
-Вовсе нет…
-Нет – ты! Знаешь, Фере, я начинаю тебя самого бояться. Ты приобрел страшную власть надо мной. Такой власти не имел ни Эне, даже тогда, когда принес меня в ковен, ни… прочие. Хотя я тогда была еще ребенком и готова была ради того, кто меня просто погладит, горы свернуть. Я не хочу такой зависимости. Поэтому я с радостью с тобой расстанусь. Да-да! Отправлю тебя в твой проклятый мир простецов и через несколько лет посмотрю, что с тобой станет! Уже через каких-то лет десять пятнадцать ты уже будешь совсем иной. Начнешь терять зубы и волосы. Ты будешь настолько жалко выглядеть, как и любой старый простец! И уж конечно тебя ждет довольно жалкая участь того, кто побывал в лапах ведьмы. Ты не получишь ни одной серьезной должности в своей зачуханной Цитадели. Разве что какого-нибудь сторожа или метельщика. А потом я прилечу, увижу и посмеюсь над тобой!
Что-то подсказывало Раэ, что Мурчин не врет. И что этого ей Согди Барт говорить не советовал. Что она уже говорила это даже не посоветовавшись с самой собой. То, что ей пришло в голову прямо сейчас.
Раэ глянул на Мурчин так, словно впервые ее увидел – под глазами пролегли синие круги, щеки ввалились. Этот бой ей не просто дался. И хотя она только держалась, мол, ей все нипочем, это была тоже еще одна плохо державшаяся на лице маска. В ее измученном взгляде читалось…
Там, в башне, когда она заговорила с ним об этом, ей пришлось быстро совладать с собой, потому как надо было бежать. Но сейчас была одна из тех вспышек, когда ведьма не лгала. Раэ уже достаточно изучил ее. Он как во сне видел, как ведьма медленно поднимается с пола и идет к выходу. Внезапно он понял, что сейчас Мурчин не просто выходит. Скорее всего ему предстоят долгие одинокие дни до Ортогона. И, скорее всего, ведьма сдержит слово, нет, на этот раз она не лгала. Похоже, до этого Мурчин на что-то надеялась, и теперь этой надежды не стало…
Раэ ощутил озноб, и не от того, что в каюту залетал холодный ветер.
«Э, нет, я не смею отдаляться от тебя. гадина, после того, как у тебя на руках лич и принцесса Виллен!»
-Мурчин! – окликнул он и со страхом глянул на альвов. А если в его сердце примешивается тот самый страх за нее, который он испытал в пещере, тогда? И альвы покинут его… Сардер навострил уши, предостерегающе зыркнул и только. Да, его голова холодна и сердце не обожжено… и все же стоило быть осторожным. Он должен, должен втереться в доверие к ведьме, особенно после того приобретения, которое она сделала!
Ведьма сделала два замедленных шага к выходу, боясь обернуться… Раэ поспешно встал, подскочил к ней.
-Мурчин, я кое-что уже начинаю понимать в колдунах. Ты была права – не надо всех стричь под одну гребенку. Кто-то из них способен на добрые и разумные поступки. Взять хоть Наравах… Взять хоть тебя… Взять того же Согди… я уже начал видеть в вас людей.
Он встал за ее спиной, проклиная себя за то. как лживо звучат его слова.
«Добро у ведьм – корявое, - вспомнились слова Тево, - даже у простых людей добро корявое. Мы-то, порядочные люди, не можем делать по-настоящему добрых поступков, чтоб к ним чего-то еще не примешивалось - страх, желание похвалы, корысть какая-нибудь. А у ведьм добро еще корявей получается. Все на зло оборачивается».
И то верно. Добр ли был по-настоящему Согди, была ли по-настоящему бескорыстна Наварах? Была ли порядочна и честна Нера? И было ли чистым добро самой Мурчин по отношению к другим? Сейчас ведьма развернется и рассмеется Раэ в лицо.
Мурчин развернулась, глаза ее были по-прежнему потухшими, но линия рта смягчилась.
-Вот как? – пропела она, - так в твоей упрямой голове все-таки происходят какие-то сдвиги?
Раэ вдруг почувствовал, как в его руку оказалось вложенной холодная когтистая рука Мурчин, и он сделал то, что от него не просто ждали, а жаждали – чуть-чуть шевельнул пальцами. На тот момент этого было достаточно…
Внезапно внизу донесся какой-то шум, похожий на человеческий крик. Переглянувшись, Раэ и Мурчин вышли на палубу и глянули за борт. Колосс продолжал двигаться вслед за «Гарпией», а на его загривке подпрыгивала крохотная человеческая фигурка. Она то взлетала вверх, то опускалась обратно на загривок.
-Подождите меня! – принес ветер.
-Согди? Верхом на колоссе? – воскликнула Мурчин, - какими судьбами?
Продолжение следует. Ведьма и охотник. Ведьмин лес. Глава 186.
