История Серебряного века состоит не только из восторженных аплодисментов и тостов за столом литературных салонов. Бывало и неприятие творчества соперницы, порой переходящее в хроническую нелюбовь с элементами ненависти.
По отзывам современников именно так (только заслуженно ли?) великая Анна Ахматова относилась к "лже-Анне", как называли в ахматовском кругу Анну Радлову, умницу и красавицу, поэтессу и переводчицу, музу ярких талантов той эпохи.
Четыре сестры Дармолатовы
В большом петербургском доме жила дворянская семья Дармолатовых, где рождались только девочки. По старшинству - Анна (1891 г.р), Сарра (1892 г.р), близняшки Надя и Вера (1895 г.р). Отец этого чудесного девичника Дмитрий Иванович был человеком обеспеченным, входил в правление Азовско-Донского коммерческого банка, при этом следил, чтобы все его четыре дочери получали отличное домашнее образование.
Дочери не разочаровали отца, сдав экзамены на гимназический аттестат зрелости экстерном. Анна затем отучилась на Высших Бестужевских курсах (уровень современного университета), с детства увлекалась искусством и художественной словесностью,
Надо сказать, что тяга к прекрасному была и у младших сестер, Сарра стала известным скульптором, Надежда с Верой писали стихи, но, к сожалению, рано оставили этот бренный мир.
Когда муж - сам себе режиссер
Избранником Анны Дмитриевны стал ее ровесник Сергей Радлов, который к двадцати трем годам сделал себя имя режиссера-модерниста, дружил (а позже враждовал с Мейерхольдом), увлекался поэзией, особенно ценя Анну Ахматову. Возможно, его почитание Анны Андреевны вызвало некую обиду у молодой жены, активно посещающей гумилевские заседания Цеха поэтов, а по субботам открывшей домашний литературный салон.
В гости к Радловым приходили Михаил Кузмин с Юрием Юркуном, Осип Мандельштам, Николай Гумилёв, Алексей Ремизов, Бенедикт Лившиц, Константин Вагинов, Ирина Одоевцева. Имена - звездные, компания - достойнейшая.
Особенно любил Анну (как личность и как поэта) Михаил Кузмин, который позже посвятит ей свою поэму "Форель разбивает лед", а, главное, мэтр искренне ценил творчество Радловой, восхищаясь ее тремя сборниками, вышедшими в интервале 1918 - 1922 годов.
Вот, к примеру, что признанный Мастер пишет о третьем сборнике Анны "Крылатый гость"
«"Крылатый гость" настолько проникнут одним духом, что кажется скорее поэмой. Это – может быть самая необходимая, самая современная теперь книга, потому что современность, глубоко и пророчески воспринятая, выражена с большой силой, пророчеством и пафосом Прекрасная, крылатая книга»
Более того, Михаил Алексеевич безо всякой лести размышлял о месте поэтессы на вершине русской поэзии десятых годов, полагая, что из тройки Ахматова, Цветаева, Радлова, последняя по списку вполне достойна быть первой по значимости.
Перчик тоже необходим
Лести, возможно, и не было, но поддёвочка в сторону Ахматовой и ее почитателей, пожалуй, была. Мудрая и степенная Анна Андреевна неожиданно "крючочек заглотила", вскипев такой яростью и негативом по отношению к "Лже-Анне", что любая другая после атаки Анны Великой могла просто "свариться вкрутую".
Но не Анна Радлова, которая вдохновляла мужа на новые постановки, помогала ему в театральном труде, давала уроки сценической речи. При этом активно занялась переводами французских и английских писателей и драматургов, которые (переводы, конечно) ей давались и удавались.
Критика в целом была доброжелательной, но даже "ругачие" отклики Корнея Чуковского, не понявшего и не принявшего ее переводы Шекспира, добавляли перчинки во вкусное блюдо творчества Анны Радловой, которая и в двадцатые, и тридцатые не опускалась до Пролеткульта, оставаясь изысканной и загадочной дамой из утерянной царской России.
А с личным, ну вот только с личным, привет...
Мода на тройственные союзы в Советском Союзе двадцатых-тридцатых годов не миновала и семью Радловых. В одной квартире с ними проживал инженер и любитель поэзии, этакий "физик-лирик" Корнелий Покровский.
Летом 1926 года поэтесса развелась с мужем-режиссером и вышла замуж за инженера Корнелия, причем первый муж остался жить с ними в одной квартире. Такая вот "рокировочка" произошла. Но после 1938 года все вернулось на круги своя. Это случилось после того, как "на нервах", в предчувствии ареста, и находясь в жесткой депрессии, Покровский покончил с собой.
Инженер оставил Радловым прощальное письмо, где настраивал воссоединившихся супругов на интересную творческую жизнь. Сергей Эрнестович и Анна Дмитриевна так и жили, столь насыщенно и увлеченно, что не успели даже в начавшуюся войну собраться в эвакуацию, куда городские власти планировали отправить труппу театра.
Опасные гастроли
Поэтому первую блокадную зиму театр под управлением С.Радлова работал в Ленинграде, и лишь в 1942-ом спецрейсом артистов перебросили в Пятигорск, где был поднят театральный занавес прибывшей на Кавказ труппы.
Но в скором времени зрительный зал наполнился немецкими офицерами и солдатами, поскольку Пятигорск был взят гитлеровскими войсками. Что делать? Радлов принимает решение продолжать театральное действо, хотя особого выбора, думаю, у него не было. Откажешь - расстреляют всех.
Из Пятигорска немецкое командование отправляет театр в Запорожье, где пьесы Шекспира идут на русском с параллельным переводом на немецкий, а затем артистов переправляют в Берлин. Надо сказать, что театр Радлова был популярен и в Берлине, где его посещали высшие чины рейха, и в Париже, куда перебрались артисты в сорок четвертом.
Где срок отбывать желаете?
В освобожденной Франции на супругов Радловых насели советские дипломаты, клятвенно заверяя, что творческую пару ждут на Родине, которая не причинит своим блудным детям никаких неприятностей, напротив, предоставит им широкие возможности для творчества. Радловы поверили и полетели в СССР, где их уже в аэропорту встречал далеко не лимузин, а зарешеченный воронок с путевым листом на Лубянку.
Широким "примирительным" жестом со стороны чекистов стало предложение о самостоятельном выборе супругами места отбытия наказания ("десяточка вам, граждане") - в любой точке европейской части страны. Сестра Сарра, лепившая в свое время голову Дзержинского, тоже оказала протекцию в удобстве лагерной локации. В итоге остановились на двух соседних лагерях - женском и мужском - под Рыбинском.
В лагерях оказалось немало артистов и творческих людей, с которыми Радлов возобновил репетиции и театральные постановки. Анна вновь была рядом, оттачивая сценическую речь и мастерство с участниками труппы, а сами театральные показы проходили в здании Рыбинского театра, где труппа без фамилий в афишах собирала неизменные аншлаги.
Анна в авторитете
Анна Дмитриевна была в авторитете и в женском лагере, где ее признали и уголовницы, и политические, и в мужском, оставаясь даже на зоне красивой изысканной дамой. Она всегда была спокойной и доброжелательной, а в душе....В душе, конечно, бушевали страсти и переживания за единственного сына Дмитрия, из-за которого они и решились на возвращение.
В 1949-ом Анну Дмитриевну настиг инсульт. Могила на кладбище под Рыбинском стала ее последним приютом. Большой чугунный крест, установленный мужем и сестрой, будет утащен "металлистами" на сдачу в пункт приема. Но, все-таки, на уцелевшей могиле и сегодня стоит мраморная стела.
Сергей Радлов освободился в 1953 году. Дождался реабилитации в 1958-ом - и своей, и жены. И спокойно умер в Риге, где последние годы продолжал работать в театре.
Вместо эпилога
Одно из пророческих стихотворений Анны Радловой заканчивалось так
Спят любимые безбольно,
Им не надо ждать и жить,
Говорить о них довольно -
Панихиду б отслужить.
Пусть панихидой по этой изысканной Даме Серебряного века станет прочитанное вами эссе и наша память о ней.
