Не бывает на войне так, чтобы наступающая сторона билась об оборону врага так долго, с такими потерями и с практически нулевым результатом.
Продолжающееся уже два с половиной месяца (с 4 июня) украинское контрнаступление уже очевидно, что кончилось ничем.
Подпишитесь на наш Телеграм-канал, чтобы быть в теме.
ВСУ не вышли к Азовскому морю, не перерезали сухопутный коридор, ведущий в Крым, и тем более не вошли на полуостров. А западные союзники Киева уже говорят о весеннем контрнаступлении 2024 г., которое, по их расчетам, будет значительно успешнее. То есть о текущем 2023 г. сказать особо нечего.
Но ликовать рано. Если летом 1944 г. говорили: "А газета веселая, кучу городов наши взяли", то сегодня до массового взятия городов – "Наши войска овладели городом Сумы, наши войска овладели городом Николаев" – еще очень далеко.
Одновременно украинская сторона успешно осваивает тактику комариных укусов. Каждое утро в сводке новостей читаем о попытках диверсий (иногда удавшихся, иногда нет) в Москве, Крыму, Курской, Брянской, Белгородской области.
Это уже вошло в быт.
Конечно, военное значение этих диверсий невелико – ситуацию на фронте так не переломить.
Ещё по теме: Турция — геополитический приговор для России
Примерно, как в августе 1941 г. советская дальняя авиация предприняла с эстонского архипелага Моонзунд налеты на Берлин, сбросив на столицу рейха 21 тонну бомб. Это никак не изменило положения (тогда очень плачевного для СССР) на Восточном фронте, но известный пропагандный эффект наблюдался.
Сегодня, когда фактор пропаганды является для Киева едва ли не решающим, комариные укусы имеют для украинских политиков большое значение.
Опять же тот, кто бывал летом в тайге или в тундре, знает, что такие укусы не смертельны, но довольно неприятны. Киев примерно на этой линии.
Неудобство от него заключается в том, что большую часть диверсий – как мы видим – удается предотвратить. Сбить беспилотники etc. Однако, все эти меры безопасности повышают транзакционные издержки экономики.
Ещё по теме: Перешли все границы: США и легализация геноцида
Фактически мы имеем дело с дополнительным налогом на все товары и услуги. Вспомним, как после 9 сентября 2001 года во всей мировой авиационной отрасли произошло ужесточение проверок. Прослушка, прозвон, прощупывание. Как багажа, так и пассажиров.
Люди не перестали летать, но путешествия стали более длительными – хотя бы из-за тщательных проверок в аэропорту.
Другой пример – цены на бензин (солярку). Увеличение стоимости литра горючего отдается по всей цепочке, поскольку в цене любого товара – хоть хлеба, хоть кваса – заложены транспортные издержки. Топливо дорожает – инфляция растет, и никуда от того не деться.
Налог на безопасность точно таким же образом разгоняет инфляцию.
Конечно, не только меры безопасности ее разгоняют. Любой военный конфликт означает рост непроизводительных расходов и жизнь страны в долг. С соответствующими последствиями для экономики.
Когда руководители промышленности сообщают, что производство снарядов, бронетехники etc. за последний год выросло в разы, это, с одной стороны, не может не радовать. Когда дело становится горячим, "Снарядов не жалеть" – единственный правильный принцип.
Ещё по теме: СВО на Украине: за что воюем?
С другой стороны, надо понимать, что снаряды не на дереве растут, их производство довольно дорого и на общем балансе страны оно сказывается и еще скажется.
Но то же и с мерами предосторожности, которые по мере учащающихся укусов ВСУ приходится все ужесточать. Взять хотя бы все более частые перерывы в работе Крымского моста. Скучно, дорого, но жизнь людей того стоит.
Наверное, нужно и это понимать. И, соответственно, рассуждая о деятельности ЦБ и Минфина, также и это иметь в виду, отмечает публицист Максим Соколов.
ПОДПИСАТЬСЯ НА КАНАЛ, ЧТОБЫ ПЕРВЫМ УЗНАВАТЬ О НОВЫХ ПУБЛИКАЦИЯХ, МОЖНО ЗДЕСЬ.
