Боги прокляли спятивший Рим,
Город брошенных женщин и калек.
Здесь глотают отравленный дым,
Режут лезвием вены.
Здесь по праздникам ходят смотреть,
Как в агонии бьётся человек,
Как пирует свирепая смерть
В жёлтом круге арены…
Ария — Колизей
— Ты... — процедил лысый сквозь зубы, стоя надо мной.
— Я, — ответил я, глядя на него снизу-вверх.
Несколько секунд он внимательно смотрел на меня, держа в руках меч. Я же ничего не мог сделать в таком состоянии и ожидал его решения.
— Ты же не в обиде? — спросил он вдруг.
Я ожидал чего угодно. Что он меня убьёт, изобьёт, унизит или просто молча уйдёт. Но никак не такого вопроса.
— Ты мне жизнь спас, какие обиды.
Он посмотрел на меч в своей руке и на труп на полу.
— А, это... Да ерунда. С кем бы я потом болтал, если б тебя убили.
— Да ты сам меня чуть не убил.
— Ну, это арена. Там либо ты, либо тебя. Так что, без обид? — снова спросил лысый и протянул мне руку.
— Считай, что мы квиты. Но подняться я не могу, — сказал я, пожимая его руку.
— Понял... Сейчас стражу позову, а ты пока можешь забрать у этого урода одежду и шмурдяк. Тут прохладненько.
— Стражу-то зачем? И как ты выбрался?
— Да у них ключи были от всех камер. А стражу лучше предупредить, что камеры открыты, иначе решат, что мы сбежать хотели. Хуже будет.
— Они шмурдяк отберут, — возразил я.
— Думаешь, его тут много?
Лысый сходил к трупу, что лежал в коридоре и вернулся с флягой, на ходу глотая её содержимое.
— Как я и думал, слабенький шмурд, с небольшим количеством орума. Ерунда короче, ты за раз всё выпьешь.
Я потянулся к трупу незадавшегося убийцы и тут же замер, скривившись от боли. Невозможно пошевелиться. Ещё движение и я отключусь на хрен...
— Не мог бы ты... — начал я говорить.
Но лысый понял меня с полуслова, метнулся к фляге, открыл и поднёс к моему рту.
Действительно, разбавленный. Примерно, как и у охранника в морге. Правда, тогда я особо не задумывался о крепости напитка.
— На, подстели под жопу, — бросил он мне тряпьё, снятое с трупа.
Допив шмурдяк, я обмотался тряпками и устроился поудобнее.
— Это ж что ты такого натворил, что тебя хотят убить раньше времени? — спросил лысый.
— Да так...
— Слушай, мы оба, скорее всего, умрём, так давай хоть поболтаем перед этим? Рассказывай.
— Да нечего тут рассказывать. На меня сделали большие ставки, но я проиграл бой. И теперь друзей у меня стало меньше, а врагов больше.
— М-да... Хреново. Но ты хорошо дрался, я даже пару раз думал, что мне конец. Только ты отвлекался постоянно и терял преимущество.
— Знаю. И на это была причина.
— Что за причина? Что может быть важнее жизни?
— Жизнь моей жены, — ответил я.
Лысый помолчал около минуты.
— Извини. Это и, правда, не моё дело... — сказал он и вышел из моей камеры.
Через минуту я услышал стук в железную дверь и голос Луиса:
— Охрана! К нам тут какие-то уроды залезли, убить пытались!
— Как ты из камеры вышел? — раздался голос охранника.
— А ну, вернулся обратно или яйца отрежу! — заорал другой голос.
Послышалась возня, какие-то крики, а потом перед моей камерой собрались около пяти охранников.
— Тут ещё один труп. Заключённый вроде живой и на месте.
— Забирайте его.
— Куда?
— В морг, куда же ещё.
— Так он живой.
— Да не заключённого, а трупак.
— А-а, а живого куда?
— Да никуда, пусть сидит. Закрыть только не забудьте.
Охранники вытащили полуголый труп из камеры. К моему удивлению, меня не стали ни обыскивать, ни забирать лишнюю одежду.
Может, боятся меня, а может, им просто лень.
Но мне же лучше. Шмурдяка, к сожалению, не осталось, но вот нож я припрятал среди одежды. Хотя вряд ли он мне поможет. К тому же у меня навыки опасней холодного оружия.
Меня снова заперли и даже не спросили ни о чём. Хотя, скорей всего, эти охранники сами пустили убийц за небольшую плату. А может, и за большую.
Ну, отлично, я нажил себе врага из гильдии наёмников. И как мне теперь выйти на след дочери? Ладно, сейчас хотя бы из этой задницы нужно выбраться, а уж потом думать, что делать дальше. Хотя если следующий бой скоро и тоже днём, то шансов у меня мало. Мне как минимум неделю нужно на восстановление. И это с нормальным питанием и орумом. А здесь вряд ли меня будут баловать.
До утра мне удалось спокойно поспать. Если не считать нескольких пробуждений из-за неловких поворотов и новых болей в груди. Не болело всё, только когда я не двигался и не дышал.
Утром принесли завтрак. Но мою порцию охранник с наигранным сожалением упустил на землю, прямо возле моей камеры.
— Ой, какой я сегодня неловкий, гы-гы... — заржал он и удалился.
Жрать хотелось безумно. Организм потратил много сил вчера, да и сейчас на лечение тратил не меньше. Но я пока не настолько сломлен, чтоб жрать с земли. К тому же я вряд ли доползу до колонн.
Поэтому я просто лежал и смотрел в потолок.
Вскоре ко мне обратился Луис и немного рассказал о своей прежней жизни. Он работал охранником в одном из здешних баров, а в свободное время тренировался, чтоб улучшать свою форму. Здесь такие люди встречаются редко. Обычно, если у тебя нет частицы — ты обречён быть ничтожеством. И лучшее, что тебе светит, это промышлять в какой-то банде, убивая более слабых.
Луис же старался избегать криминальных разборок, и за счёт этого был всё ещё жив. Хотя несколько раз приходилось выгонять пьяных и буйных посетителей из бара. К счастью, всё всегда заканчивалось благополучно.
Ещё он предложил мне часть своей порции, вот только передать мне её никак не мог. Поэтому предложение прозвучало как насмешка.
На целые сутки про нас словно забыли. Моё состояние никак не улучшилось, скорее всего, из-за отсутствия пищи. Ещё один такой день, и я снова начну приближаться к царству мёртвых.
И действительно, на следующее утро стражник так же выбросил мою еду на пол, причём она перемешалась со вчерашней, скорее всего, уже пропавшей. Хотя пол довольно холодный, может, она ещё пригодна к употреблению?
Нет уж... Не думаю, что я помру от голода за пару суток, пусть и длиннее, чем земных.
Меня больше пугало отсутствие орума. Ну и воды. Даже не знаю, что опасней, обезвоживание или превращение в мутанта.
Даже мысли о побеге посещали. Думал расфигачить стену или убить охранника, когда он подойдёт в очередной раз. Но вряд ли в таком состоянии я бы смог сделать что-то подобное.
Страдать мне довелось не так долго, и сразу после вечернего звона городских колоколов ко мне пришёл посетитель.
— Рорик? Как ты меня нашёл? Как ты прошёл сюда?
— Братан, деньги решают всё. Ну, почти всё. Я слышал, что ты серьёзно вляпался. Наёмники из гильдии узнавали, кто ты такой, где твой дом и так далее, но ничего не нарыли. Хорошо, что ты лицо себе спалил. А ещё Дантист... Говорят, у него твоя жена. Как это понимать?
— Долго рассказывать.
— Ну что-что, а времени у нас полно. Особенно у тебя.
— Сколько тебе стоило сюда попасть?
— Лучше тебе не знать. Ну серьёзно.
— Рорик!
— Скажу лишь, что за один день продаж эти деньги отобьются. Дела, кстати, хорошо идут. Я начал раздавать твои долги и троих новых охранников нанял. На этот раз не через гильдию. Так, знакомые посоветовали. С мясом только проблемы. Охотники не успевают столько добывать.
— Какая там дневная выручка?
— От тридцати до пятидесяти монет. Ну минус, минус продукты, минус зарплата рабочим, не так много получается чистой прибыли. Монет десять-двадцать.
— Тогда покупайте мясо у торговцев. За пять монет будет пять или шесть килограмм, а это около тридцати порций. Хотя да, по двадцать пять монет не выгодно, с учётом расходов не так выгодно...
— Каких двадцать пять. Люди и по тридцать отлично покупают. Можно даже ещё повысить цену, так как мяса не хватает.
— Не надо повышать. Нужно с мясом решить вопрос.
— Может немного монстрятины добавить? Да ты послушай, что ты сразу бросаешься флягами. Если немного добавить, никто и не заметит.
— Нет, Рорик. Мы поэтому и хорошо продаём, что готовим вкусно и качественно! — слегка повысил я голос и тут же раскашлялся.
От этого грудь разболелась ещё сильнее.
— Ладно, ладно, успокойся. Кстати, на вот поешь, я тебе пару шавух пронёс.
— Мне бы лучше шмурдяка выпить...
— Не беспокойся, об этом я тоже позаботился. На вот, порошочек мой. Уже всё намешано.
— Мне его нюхать или в дёсны втирать?
— Ой, блин... У тебя же нечем разбавить. Я как-то не подумал...
— Мне слюну даже нечем разбавить...
— Держи мой шмурдяк, добавь в него порошка и пей по два-три глотка в день. С водой что-нибудь придумаю.
— У меня есть вода, — отозвался Луис из соседней камеры.
Рорик с перепугу аж подпрыгнул.
Послышался шоркающий звук. Рорик посмотрел на меня. Я кивнул. Тогда парень потянулся за кружкой лысого и просунул её в мою камеру.
Я даже нашёл в себе силы подползти к решётке и залпом выпил воду, тут же пожалев об этом.
От неожиданности мой желудок начал урчать, бурлить, а затем вырвалась отрыжка с запахом шмурдяка охранника.
— Кружку только верни, а то не принесут больше, — сказал Луис.
— Блин, это был весь твой запас до утренней кормёжки? — спросил я.
— Да не парься, тебе больше надо.
— Возьми вот шавухи поешь, — предложил я и кивнул Рорику, чтоб передал.
— Да ладно, это ты вторые сутки голодаешь. Меня хорошо кормят за победу.
— Бери-бери. Это может последняя шавуха в твоей жизни, — сказал я и сам откусил кусок от своей порции.
Рорик протянул вторую порцию лысому.
— Фы факую ехё не хел, — с набитым ртом произнёс я.
— Ладно, но только половину, — сказал он и вернул Рорику больше половины.
Несколько секунд мы молча ели, быстро поглощая вкуснейшее блюдо в этом мире. От голодания оно казалось ещё вкуснее, хотя лаваши мне всё ещё не нравились и не хватало майонеза.
— Обалдеть... Я уже жалею, что не взял весь, — послышался голос лысого.
— А уже, а надо было раньше, — ответил я, доедая последний кусок.
— Это где такое можно заказать? Если выживу на арене, обязательно буду там есть, хотя бы иногда.
— В порту. Там, где раньше был ларёк Красавчика, — ответил за меня Рорик.
— А название у него есть? — спросил Луис.
Я от одного воспоминания улыбнулся.
— Колбаска чего-то там... — невнятно ответил Рорик.
— Надо запомнить. Ладно, спасибо за угощение.
— Спасибо за воду, — ответил я и приступил к шмурдяку.
Во флягу Рорика я добавил его порошка, увеличив концентрацию орума и спирта. Пить его было трудно. От приторно-кислого вкуса щипало дёсна и сводило мышцы челюстей. Пары глотков действительно хватило, чтоб почувствовать расслабление, которое обычно наступает после приёма шмурдяка.
— Рорик. Я полной заднице. В самой настоящей. И я понятия не имею, как из неё выбираться, — заговорил я шёпотом, прислонившись к колоннам.
— Да я уже понял. Ты говори, что нужно, я всё сделаю.
— Даже не знаю, что тут можно сделать. Обычно бойцов с ям можно выкупить, но я сильно разозлил букмекера, и теперь он желает моей смерти.
— Да, я первым делом узнавал, сколько стоит твоя свобода. Мне ответили, что отпустят тебя только мёртвым.
— Узнай у Сэма, Руфуса и Кута, могут ли они мне помочь. Узнай, что с Татьяной. Это девушка, которую схватил Дантист. И узнай, можно ли решить конфликт с Циклопом.
— Так... А с чего начинать-то?
— Про Таню узнай. И возвращайся, если сможешь. Так... Это ты, выходит, около сорока монет заплатил за свидание?
— Ну... Вообще-то, пятьдесят. Но не переживай, отработаем всё.
— Охренеть... Да за два таких свидания можно дом купить...
— А что поделать. Ты бы с голоду помер, если б я не пришёл.
— И ещё кое-что. Рорик, узнай, когда следующий бой. День и время суток.
— Так это не секрет, — снова вмешался лысый. — Мне сам Серебрух сказал, чтоб я готовился через четыре дня драться.
— А время?
— Время не знаю. Но оно всегда разное, чтоб разные люди могли посещать не в ущерб работе.
Отлично, значит, сумерки или ночь. Тогда у меня есть шансы. Вот только залечить раны не успею. Хотя с шмурдяком, может, и смогу. Ещё бы кормили нормально.
— Блин, писец, Варус, ты не успеешь залечиться.
— Да не ссы, я постараюсь.
— Давай я завтра ещё еды принесу тебе, — предложил Рорик.
— Нет. Лучше купи мяса у торговцев. Поторгуйся, как ты умеешь. Языком там поработай.
— Э-э, это тебе не Розелла...
— Рорь, придумай что-то. Но главное — про Таню узнай.
— Та... Татина?
— Татьяна или Таня. Блин, да какая разница. Ты знаешь, о ком я.
— Да знаю. Но Дантист совсем озверел последнее время. Он своего напарника прессует — Смайла. Тот ему денег должен, так Дантист его людей себе забирает и с каждым днём всё опасней становится.
— Сука... — только и произнёс я.
Пока я тут гнию, мои враги только крепчают. Нужно поскорее отсюда выбираться.
— Слушай, Рорь. Поставь на меня в следующем бою.
— Ты... Ты уверен? — спросил он.
— Да, — тихо сказал я.
— Ты, скорей всего, снова... Ну.
— Рорик, просто поверь мне.
— Ладно, базара нет. Сколько ставить?
— Всё что есть. Всё что за четыре дня соберёте.
— А когда к тебе с новостями вернуться?
— Думаю, перед боем можно и бесплатно сообщить. Выкрикнешь с трибун. Или скажешь, что хочешь купить раба и поближе посмотреть.
— Хорошо. Ладно, если просьб больше нет, то я пойду. Дел куча.
— Давай, вали уже. И это... Спасибо, что проведал.
— Да ладно, ерунда, — отмахнулся он и направился на выход.
— Хороший у тебя друг, — сказал лысый.
— Не то слово.
Даже жаль будет убивать этого парня. Я про лысого сейчас, а не про Рорика. Но, скорее всего, на арене нам снова придётся драться. Я-то дойду до финала, да и он, судя по всему, тоже. Но второй раз я не уверен, что смогу оставаться на грани жизни и смерти. Да и не принесёт мне это свободы. А она мне нужна.
Когда Рорик ушёл, стало очень тоскливо и скучно. Но у меня появились силы. И хоть двигаться я не мог, у меня была возможность тренировать навыки.
Ночную частицу я пока не трогал. Создание клинков сделало бы лишние раны на моём теле. Да и двигаться при этом надо, иначе, зачем их создавать. А вот практиковаться в телекинезе можно было неподвижно.
Я сначала просто поднимал в воздух различные предметы. Флягу, кинжал, одежду. Из тряпок крутил всякие фигуры. То сворачивал их в плотный клубок, то распрямлял, оттягивая в разные стороны. Последнее упражнение давалось тяжело, но в этом и смысл.
Затем я приступил к более сложной задаче — я переливал шмурдяк из одной фляги в другую, не пролив ни капли. Мне даже удавалось двигать сам поток жидкости, хоть и совсем чуть-чуть.
Через несколько минут тренировки закружилась голова. И я решил остановиться, чтоб не истощать свой организм.
Сон пришёл на удивление быстро. Точнее, не сон, а очередные воспоминания из прошлой жизни.
***
— Слышь, новенький! Поделись котлетой! — скорее приказал, чем попросил подсевший напротив заключённый.
Я был только первый день в тюрьме, но мне уже было плевать на всё. Да, я знал, что нельзя давать слабину. Нужно всегда давать отпор таким уродам. Но мне было по фиг. Аппетита не было совсем, а котлеты так и вовсе напоминали слепок из рвоты.
Я протянул лысому беззубому парню весь свой поднос, без всяких слов или эмоций.
— Слышь! Ты чё такой дерзкий! Обидеть меня хочешь? Чё кидаешь, как собаке? — начал он нести какую-то чушь.
Но, несмотря на регулярность таких «разговоров», вокруг нас начали собираться любопытные зрители.
— Отвали... — безразлично сказал я.
Если честно, мне хотелось, чтоб меня пырнули заточкой, желательно по артерии. Какой смысл жить без любимой женщины и ребёнка? Да ещё и на зоне.
— Чё за базар, я не понял?! — продолжал быковать тот.
Я понимал, что просто так он не отстанет. Либо унизит меня полностью, заставив целовать ноги или что-то ещё. Либо...
Лысый схватил меня за ворот левой рукой, подтянув к себе. Я склонился над столом, возле его лица. Второй рукой он взял кашу из моей миски и размазал её по моему лицу.
— Жри давай, я сегодня добрый, — с улыбкой произнёс он.
Я так же с каменным лицом взялся за ложку, только обратной стороной. И резким движением воткнул лысому в глаз. Тот сначала попытался увернуться, но второй рукой я обхватил его за шею и удержал на месте.
Ублюдок начал дёргаться, биться лицом о стол, разбрасывая во все стороны еду. Толпа мгновенно растворилась, оставив нас двоих. А вот охранники, наоборот, очень быстро нас окружили.
Следующую неделю я провёл в одиночной камере. И даже был этому рад.
Оглавление книги
