Кирилл Шевченко
http://naukaverakuljtura.com/впечатление-молодости-свежести-вес/
Аннотация
Оживление общественно-политической и научной жизни в России в середине – второй половине XIX века, связанное с реформами императора Александра II и успешной модернизацией страны, привело к заметному росту интереса российского общества к родственным славянским народам. Особое место в иерархии интересов русских общественных и научных деятелей-славянофилов занимали православные славянские народы Балкан, наиболее близкие русским в историко-культурном, этноконфессиональном и цивилизационном отношении. Ведущие русские учёные-слависты и общественные деятели, в том числе П.А.Ровинский, И.С. Аксаков, В.И. Ламанский, бывавшие в Сербии во второй половине XIX века, оставили ценную информацию о внутриполитической ситуации в Сербии в это время и об особенностях её внешней политики, что в известной степени продолжает сохранять актуальность и в настоящее время.
_________________________________________________________
В XIX веке из всех славянских народов Сербия и сербы привлекали наибольшее внимание русских общественных деятелей-славянофилов и учёных-славистов, которые с симпатией, сочувствием и заинтересованностью следили за упорной борьбой сербского народа с турецким игом и за трудным, но в целом успешным процессом возрождения сербской государственности. Внимание русской общественности к Сербии усиливалось и тем существенным обстоятельством, что национальная борьба сербов за возрождение независимости была тесно связана с внешней политикой России на Балканах. Именно эти факторы обусловили особый интерес к Сербии среди русской общественности и ученых.
Русские историки-слависты обращали внимание и неоднократно подчёркивали особую насыщенность сербской истории войнами за национальное и государственное самосохранение от эпохи Средневековья до XIX века. Борьба сербов за возрождение своего государства была одной из наиболее популярных тем русских ученых-славистов. По образному выражению известного русского слависта П.А. Ровинского, история сербов представляет собой «одну войну, одни междоусобицы… История Сербии есть история её мученичества» (Ровинский 2006: 76).
Вместе с тем, увлечение славянскими народами не было характерно для всего русского общества. Так, например, весьма многочисленные и влиятельные в академических кругах России либерально настроенные русские западники не проявляли какого-либо интереса к сербам и другим славянским народам, считая, что их исторический опыт не представляет какой-либо ценности для России, которая, по их мнению, должна была ориентироваться исключительно на Западную Европу. Интереса русской либеральной общественности не вызывали даже карпатские русины, входившие в то время в состав Австро-Венгрии и считавшие себя частью триединого русского народа от Карпат до Камчатки.
Русские путешественники, посетившие сербские земли в первой половине XIX века, отмечали сильное и крайне негативное влияние на сербов турецкого ига, преодоление последствий которого было весьма продолжительным и трудным процессом. Так, известный русский ученый-славист И.И. Срезневский, посетивший Сербию в ходе своей научной поездки по славянским землям в октябре 1841 г., в своих путевых заметках обращал внимание на то, что все сербские крепости в то время были еще в руках турок; а в Белграде имелось «множество мечетей, церковь наша только одна, с наружности прекрасная» (Путевые письма и заметки И.И. Срезневского 1895: 251). Посетив регионы центральной Сербии, Срезневский также отмечал разбросанность и «невидимость жилищ» сербского населения, что, по его мнению, было одним из прямых следствий турецкого владычества (Путевые письма и заметки И.И. Срезневского 1895: 253). Любопытно, что Срезневский критически отзывался об активной политике этноконфессиональной инженерии австро-венгерских властей по отношению к сербскому православному населению Далмации и Славонии, которая заключалась в насильственном навязывании унии и окатоличивании православных сербов Западных Балкан.
Русские общественные деятели-славянофилы и близкие к ним по политическим взглядам учёные-слависты, посещавшие Сербию в 1860-1870-е годы, в том числе И.С. Аксаков, В.И. Ламанский, П.А. Ровинский и другие, отмечали успешное и динамичное развитие сербской государственности, подчёркивая, что «кроме России и Сербии везде славянский язык – язык гонимых и бедных» (Иван Сергеевич Аксаков в его письмах 2006: 18). По словам известного русского учёного-слависта В.И. Ламанского, посетившего Сербию в 1863 году, сербскому народу присущ «дух равенства и независимости». В свою очередь, И.С. Аксаков, делясь впечатлениями о Сербии, писал в своих письмах, что «впечатление, произведенное на меня Сербией – впечатление молодости, свежести, весны» (Иван Сергеевич Аксаков в его письмах 2006: 20-21).
Русские путешественники в качестве импонирующей им позитивной черты сербского общества постоянно указывали на отсутствие в Сербии разделения населения на антагонистические сословия с ярко выраженным социальным неравенством. «Тут нет вражды, нет рабства, а свободное признание власти и отдание ей почета, – так характеризовал отношение народа и властных структур И.С. Аксаков. – … В Сербии нет сословий, как у нас. Есть один народ, из которого одни пашут, другие торгуют, третьи занимаются науками, четвертые служат». Начальники округов, как замечал И.С. Аксаков, находятся «в самых братских отношениях со всеми простыми сербами» (Иван Сергеевич Аксаков в его письмах 2006: 18). Данная особенность сербского общества продолжала привлекать внимание русских наблюдателей и в начале ХХ века; при этом представители русской общественности постоянно указывали на социальное равенство и отсутствие резких социальных различий в Сербии как на главное отличие Сербии от России (Пименова 1908: 66).
Вместе с тем, русские общественные деятели и учёные обращали внимание на высокую степень политической нестабильности, постоянные политические интриги и активную межпартийную борьбу различных политических группировок в Сербии, которая поддерживалась и в значительной степени инспирировалась из-за границы, прежде всего из соседней Австрии. Уже в июле 1860 г., находясь в сербской столице, И.С. Аксаков констатировал, что «Белград – гнездо политических интриг, как со стороны покровительствующих держав, так и со стороны самих сербов, разделенных на множество партий» (Иван Сергеевич Аксаков в его письмах 2006: 16).
Многие русские путешественники второй половины XIX в., делясь своими впечатлениями от сербской политической жизни, приводили в качестве иллюстрации шутку самих сербов о том, что «все сербы делятся на министров, бывших министров и тех, кто хочет стать министром». При этом П.А. Ровинский отмечал определенную искусственность сербских политических партий и общую неразвитость местной политической жизни. По его мнению, это давало большие возможности разного рода демагогам и политическим авантюристам. Так, по словам Ровинского, «скупщина, главный фактор политической жизни, вследствие неразвитости её активной деятельности, инициативы ни в чем иметь не может и бывает пассивным орудием в деятельности правительства или какого-нибудь демагога» (Ровинский 2006: 65).
Негативные последствия ожесточенной борьбы политических партий в Сербии отмечались русскими исследователями и в самом конце XIX – начале XX века. Как констатировалось в одном популярном издании, посвященном истории и этнографии Сербии, «спокойному развитию страны мешает постоянная борьба политических партий, напредняков, радикалов и либералов. Все разделились на партии и враждуют друг с другом даже в самых захолустных уголках Сербии. Все это рождает подозрительность и недоверие; больше всего от этого страдает сербский крестьянин» (Пименова 1908: 67).
При этом русские наблюдатели, противопоставляя элиту и простой народ в Сербии, обращали внимание на патриотичность простого сербского народа, его преданность Родине и готовность встать на её защиту. Любопытно, что накануне начала Первой мировой войны высокий боевой дух сербов отмечали и чешские корреспонденты на Балканах. Так, описывая положение в Сербии в июле 1914 г., чешские газеты указывали на активные военные приготовления и отменный боевой дух сербских войск и населения. «Улицы заполнены призывниками, спешащими к своим полкам. Все сербские железные дороги отданы в распоряжение военных властей… Воодушевление армии неописуемо, – делился своими впечатлениями чешский корреспондент влиятельной пражской газеты «Час». – Только жители Белграда, ожидая скорого занятия города австрийской армией, ожидают развития событий с опасениями…».
Русские наблюдатели обращали особое внимание на колоссальную роль внешнего фактора в развитии Сербии. По замечанию И.С. Аксакова, побывавшего в Сербии летом 1860 г., именно «покровительство иностранных держав» мешало Сербии окончательно освободиться от турецкого господства. Некоторые русские наблюдатели негативно отзывались о растущем влиянии Австрии в Сербии и в целом на Балканах, констатируя при этом стремление сербских либералов некритически заимствовать политические и государственные институты из западноевропейских стран.
Критикуя политику князя Михаила Обреновича и его министров, известный русский ученый-славист В.И. Ламанский, посетивший Сербию в начале 1860-х годов, писал, что сербское правительство «слишком далеко от народа, больше верит в силу своих беспрестанно изменяемых и копируемых законов, больше полагается на искусство своей мишурной государственности, нежели на силы и доблесть народа» (Ламанский 1864: 2). Характер органов государственной власти Сербии Ламанский также оценивал критически, утверждая, что они являются результатом иностранного влияния. По словам Ламанского, «государственный сербский организм, почти все учреждения законодательные, судебные, административные скорее наложены и навязаны извне…» (Ламанский 1864: 7).
Подобную мысль развил и конкретизировал П.А. Ровинский, утверждавший в своих заметках о Сербии, что «не только различные учреждения Австрии пересаживаются целиком на сербскую почву, но даже самые чувства, политические симпатии и антипатии. Сербское правительство, – не без оснований замечал русский ученый-славист, – никак не решится открыть в своей великой школе преподавание славянских наречий, и особенно боится русского языка и панславизма. В Австрии это имеет смысл и резон существования; а в Сербии что же, как не австрийский прививок?» (Ровинский 2006: 69).
Главным внешнеполитическим фактором, оказывающим колоссальное влияние на положение в Сербии, русские наблюдатели считали империю Габсбургов. Русский историк-славист Н.А. Попов, характеризуя внутриполитическое положение в Сербии в 1860-е годы, отмечал, что после Крымской войны 1853-1856 гг. Австрия, «забрав в свои руки слабого князя, слишком явно для народа обнаруживала во всем своё влияние на сербское правительство». Описывая общественно-политическую жизнь в Белграде в июле 1860 г., И.С. Аксаков отмечал, что «здесь в настоящую минуту нет никакой общественной жизни, никаких мест сборища… Друг друга опасаются и боятся, потому что много интриг и козней, и шпионств, поддерживаемых иностранными консульствами, Турцией и австрийскими сербами» (Иван Сергеевич Аксаков в его письмах 2006: 18-19). Знаток сербской общественно-политической жизни П.А. Ровинский прямо указывал в своих записках, что «все государственные люди Сербии, не исключая и покойного князя Михаила, – вскормленники Австрии» (Ровинский 2006: 69). В период резкого усиления Франции после Крымской войны значительная часть сербской элиты стала ориентироваться на влиятельный в то время Париж. В.И. Ламанский отмечал в начале 1860-х годов, что «большинство нынешних министров, а во главе их Гарашанин и Маринович, стараются изо всех сил доказать свою французоманию, свою преданность Западу…» (Ламанский 1864: 48).
Показательно, что русские славянофилы находили целый ряд общих черт между русскими западниками и сербскими политиками либеральной ориентации, которых они осуждали за чрезмерную ориентацию на западную модель развития и за нежелание развивать государственность Сербии на основании «чисто народных начал». Преимущество Сербии перед западными славянами, по мнению В.И. Ламанского, состояло в том, что «она лучше других может понимать Россию и задачи славянского мира. Но этим преимуществом Сербия пользуется мало… Желая доказать западным державам свой европеизм, – писал Ламанский, – некоторые образованные сербы стараются уверить европейцев, что к России они не имеют ни малейшего сочувствия» (Ламанский 1864: 47). В этом отношении показательно, что русские ученые-славянофилы нередко противопоставляли простой сербский народ той части сербской политической элиты, которая ориентировалась на Запад. По словам Ламанского, в отличие от прозападной части сербской элиты, простой сербский крестьянин «своим верным нравственным чутьем и здравым смыслом удивительно глубоко понимает громадное значение единоверия и единоплеменности» (Ламанский 1864: 48).
При этом ряд русских деятелей и ученых славянофильской ориентации, в том числе И.С. Аксаков, крайне критически отзывались о политике официальной России в Сербии и в целом на Балканах, характеризуя её как «предательскую», «слабую» или как минимум непрофессиональную и недальновидную по отношению к славянским народам данного региона. По словам русского общественного деятеля-славянофила, «в великую заслугу должно быть зачтено славянским племенам их верование в Россию, их любовь и сочувствие, потому что политика наша всегда поступала относительно их предательски, как прежде, или с совершенным невежеством, или с позорной слабостью, как теперь» (Иван Сергеевич Аксаков в его письмах 2006: 17).
Ценность мнений русских общественных деятелей и учёных-славистов, высказанных ими во второй половине XIX в. о Сербии и о российской политике на Балканах, заключается, помимо прочего, ещё и в том, что многие из их критический мыслей и замечаний продолжают сохранять свою актуальность и в настоящее время.
ЛИТЕРАТУРА
1. Ламанский В.И. Сербия и южно-славянские провинции Австрии. Санкт-Петербург, 1864.
2. Иван Сергеевич Аксаков в его письмах. Т. 3 (письма 1851-1860 годов) // Русские о Сербии и сербах. Санкт-Петербург: Алетейя, 2006.
3. Путевые письма и заметки И.И. Срезневского из славянских земель. 1839-1842. Санкт-Петербург, 1895.
4. Пименова Э. Сербия. Историко-этнографический очерк. Санкт-Петербург, 1908.
5. Ровинский П.А. Воспоминания из путешествия по Сербии в 1867 году // Русские о Сербии и сербах. Санкт-Петербург: Алетейя, 2006.
6. Ровинский П.А. Белград. Его устройство и политическая жизнь. Из записок путешественника // Русские о Сербии и сербах. Санкт-Петербург: Алетейя, 2006.
7. Čas. 28.7.1914. Číslo 209.
