Статья-интервью The Times с бывшей невесткой королевы Камиллы.
"Фамилия Сары Паркер Боулз говорит за нее быстрее ее появления в комнате. Вы можете предположить, что кто-то, имеющий связи с королевской семьей, захочет держаться подальше от беспокоящих скелетов в шкафах или демонстрации грязного белья. Тем не менее, бывший модный редактор, урожденная Байс, ранее работавшая в Vogue и Harper’s Bazaar, собирается сделать именно это, запустив свою новую услугу по расхламлению и рестайлингу Wardrobe Revivals.
В преддверии нашей встречи в Langan's Brasserie в Mayfair меня вежливо просят не спрашивать о H&M — и это не ссылка на магазин на главной улице.
За последние годы в жизни Паркер Боулз многое изменилось — развод, 50-летие и поворот в карьере. Но письмо, которое она получила в этом году, поразило ее. «В нем говорилось: «Король хотел бы знать, что Лола хочет на день рождения. Это было просто сюрреалистично. Как язык из сказки», — смеется она.
Она знакома с отчимом своего бывшего мужа, 62-м монархом Англии, уже 20 лет. Они называют его королеву «Гага»(прим. "gaga" от grandmother). Дети, по ее словам, до сих пор были относительно пресыщены всем этим, отдыхая в Балморале и вообще оставаясь в тени истории.
«Биркхолл никогда не был гламурным, — говорит она, - но теперь все кажется другим. Мы остались собой, но это чувствуется по-другому».
Ее бывший муж и отец детей — старший ребенок королевы Камиллы, кулинарный писатель Том Паркер Боулз. Пара развелась в 2018 году, но остается в дружеских отношениях. «Это будет печальным воспоминанием навеки. Я никогда не буду грустить о случившемся, но однажды мы сможем сказать, что мы действительно хорошие друзья».
Их дочь Лола, которой в феврале исполнилось 16 лет (история не знает, о чем она просила короля Карла III), и 13-летний сын Фредди сидели в первом ряду на коронации в мае. Фредди был пажем, а затем появился на балконе Букингемского дворца вместе с только что коронованным монархом.
«Он хотел ехать в золотой карете, но не успел. Затем его лицо на балконе — я могла видеть, что он был просто вау! Моя любимая часть дня была в том, что он немного помахал рукой, чего не должен был делать. Я довольно одержимо наблюдала за ним. Но к тому времени я знала, что с ним все будет в порядке, что я могу бы как бы отпустить его».
Любое родительское сердце в таких обстоятельствах почти постоянно находилось бы не на месте, но Паркер Боулз помнит время, когда общественная реакция на семью, за которую она вышла замуж, вряд ли была нежной. Если говорить о ее родственниках как о короле и королеве, это похоже на что-то из Ганса Христиана Андерсена, то как влюбиться в человека, чья мать рассматривалась во всем мире как что-то вроде злой ведьмы? Они сошлись в 2002 году, всего через пять лет после смерти принцессы Дианы.
«Я знала, кто такой Том, потому что мой друг учился с ним в Оксфорде. Я помню, как зашла в его квартиру, увидела фотографию [его мамы] и подумала: «Это чертовски смешано». Это были еще годы ненависти. [Камиллу] вообще не признавали. Она не говорила об этом. Просто она была очень смелой и безропотной. Том боялся, что после смерти королевы все повторится снова, но все было наоборот».
Во всяком случае, воцарение Карла стало последним шагом к признанию людей ее бывшей свекрови, с которой она до сих пор близка. Даже циники в Твиттере были в восторге, увидев, как новая королева взволнованно протягивает руку, чтобы поправить корону на коронации, а затем поправила челку жестом, настолько универсальным, что каждая женщина, наблюдавшая за ней со своего дивана, практически отражала ее.
Паркер Боулз наблюдала за коронацией сидя на несколько рядов вглубь. «Камилла очень, очень нервничала. Она хотела, чтобы люди, которых она любила, были рядом с ней. [Король] совсем не нервничал. Но Камилла ни о чем из этого не просила. Она — человеческое лицо королевской семьи, потому что она не является ее частью. Вам действительно нужны эти аутсайдеры.
Говоря о тех, кто не родился для этого, как, по ее мнению справилась с этим принцесса Уэльская?
«Она выглядела совершенно потрясающе, а это довольно сложно сделать в синем, белом и красном церемониях», — отвечает она, включив режим модного редактора. Потом она смягчается. «В ней появилась новая уверенность, которую я так счастлива видеть. Потому что это довольно дерьмовая работа».
Паркер-Боулз была посвящена в оценку возможной критики, когда за несколько месяцев до этого выбирала подходящий нардя для Лолы. «Каждый думает, что это случайность, что все они вышли в нужном цвете, но это очень тщательно продиктовано за кулисами. В конце концов мы выбрали ей прекрасное платье от Roland Mouret».
Паркер Боулз одолжила кремовый жакет Chanel у друга, понимая что будет под взглядом нации. Беспокоилась ли она о том, что ее дочь станет предментом обсуждения в Интернете?
«Нужно быть очень сильным и просто не обращать внимания. Не повторяйте за принцессой Дианой. Меня разорвали в клочья в прессе, и я даже не знаменита. Я никогда не хотел известности. Даже люди, которые это сделали, как Сиенна Миллер, так обожглись, что больше не хотят [славы]».
Паркер Боулз до некоторой степени избегала быть в центре внимания, но однажды папарацци спрятались в ее палисаднике во время ее развода, сделав снимки ее и Тома, спорящих возле их дома в западном Лондоне. », — говорит она. «Он всегда запрещал общаться с Hello! или кем-то еще. Вероятно, я бы немного взбодрилась и сказала «да». Но он был прав, потому что если вы кинули наживку хищнкиам они начинают за вами охотится».
В эти дни она чувствует себя более стойкой благодаря синему бархатному платью от ультра-крутого лейбла Vampire's Wife, которое она надела на свадьбу Гарри и Меган в 2018 году.
«В тот день я чувствовала себя очень хорошо. Но комментарии в сети... Они на самом деле сделали меня сильнее, потому что я знала, что поступила правильно. Я просто подумала: "Мне плевать, что вы обо мне думаете"».
Этой уверенности бывший фэшн-журналист надеется научить через свой недавно запущенный бизнес по рационализации гардероба, чему она научилась за два десятилетия, читая глянцевые журналы.
Паркер Боулз присоединилась к Vogue в 1994 году, только что изучившая английский язык в Лидсе, сначала в качестве стажера, а затем в качестве «ужасного» личного помощника редактора Александры Шульман, в то время, когда журнал был на волне момента Cool Britannia, критикуя Кейт Мосс, Джей Кей из Jamiroquai, Робби Уильямс и других с безграничным бюджетом. Когда Шульман вышла на пенсию в 2017 году, некоторые, в том числе Наоми Кэмпбелл, обвинили журнал в том, что это был заговор против «шикарных девушек». Была ли Сара Байс — получившая образование в независимой средней школе Саут-Хэмпстеда, чья мать была главой отдела искусства в компании Brent, а отец — финансовым директором, — одной из них? У нее идеально взлохмаченные светлые волосы и современные нестриженные гласные, но не социальный класс.
«Том говорит, что я из ужасного среднего класса. Но я предполагаю, что я была замечена как их ровня. Тогда это было похоже на «Дьявол носит Prada» — останавливались в парижском отеле «Костес», вносили в счет все, что хотите, ездили на машине. Но это тоже было тяжело, стервозно, отчуждающе. Трудно заводить друзей, потому что ты все время чувствуешь неуверенность. Это разделяй и властвуй, эта среда — она настраивает женщин друг против друга. Я больше девчонка. Мне нравится заставлять женщин чувствовать себя хорошо».
Это послужило мотивом для запуска Wardrobe Revivals, молниеносной идеи, которую она разработала вместе с модным цифровым агентством Coldharbour. По ее словам, это версия Мари Кондо для среднего возраста и тех, кто приближается к нему, «но без необходимости прощаться со своими любимыми вещами». За 500 фунтов стерлингов она предлагает консультацию по Zoom, а затем лично может разобрать ваш шкафах, чтобы избавиться от мякины и предложить набор серьезных, легко надеваемых нарядов, к которым вы можете прибегнуть. Также есть возможность получить дополнительные советы по покупкам, хотя ее упор делается на использование того, что есть, а не на покупку нового.
«Нисколько не пугает, что видный представитель мира моды и общества просматривает ваши забитые полки и ряды вешалок», — шучу я, пытаясь представить ее в моем собственном тесном коридоре. Я подозреваю, что дома, которые она посещает, значительно крупнее. Их владельцы будут только рады, что Паркер Боулз будет находиться под их крышей хотя бы три часа, а тем более, что они смогут рассказать об этом своим друзьям.
«Это довольно агрессивно Но причина, по которой я хороша в этом, заключается в том, что я знаю, каково это — потерять свое обаяние. Я не собираюсь хватать тебя за сиськи, как Тринни и Сюзанна. Я знаю, каково это чувствовать себя дерьмом».
Развод, по ее словам, был самым тяжелым испытанием, через которое она прошла. «Потребовалось много времени, чтобы почувствовать себя лучше. Мужчины просто идут и находят кого-то другого. Никакой критики в адрес Тома - это просто как мужчины относятся к этому. В то время как мне исполнилось 50 в этом году, и общество просто заставляет тебя чувствовать себя невидимкой. Я очень недовольна тем, как воспринимают женщин моего возраста».
Она ссылается на случай 45-летней Николы Булли, которая утонула в январе и чья смерть была признана несчастным случаем в прошлом месяце после многочисленных спекуляций о ее психическом здоровье и личной жизни. «Прекрасный пример того, какие тяжелые времена даются женщинам — менопауза, пьянство, «борьба». Ее репутация была подорвана, когда она попала в ловушку».
Точно так же увольнение в Vogue некоторых пожилых женщин-сотрудников, когда в 2017 году прибыл редактор Эдвард Эннинфул, было «чертовски грубым».
«Если бы я сейчас была тем 25-летним в Vogue, я бы никому не позволила запугивать меня. Я бы не испугалась. Я бы убила за это. В 50 лет вы находитесь в удивительном положении, когда знаете больше, чем когда-либо, но вы «не имеете значения». Это возмутительно».
Я все время тайком изучала лоб Паркер Боулз — глазами-прожекторами, которые, как я вижу, теперь отражают многие мои сверстники, — так что, кажется, самое подходящее время, чтобы спросить, пользовалась ли она ботоксом. Или чувствовал давление, чтобы сделать это.
«Я имею в виду, что доктор Себаг был в основном на быстром наборе в Vogue. У меня было такое один раз, но оно мне не подошло. На самом деле я вернулась, чтобы посмотреть, смогут ли они сгладить это. Но почему бы вам не получить его или дорогие хайлайтеры, если вам от этого хорошо?».
Она настаивает на том, что услуга, которую она предлагает, имеет терапевтический подход, потому что невозможно говорить об одежде, не раскрывая личных вещей. Паркер Боулз считает, что гардероб, который полон, но, кажется, не дает ничего лестного (или полезного), является состоянием ума в той же степени, что и все остальное, и с ним можно справиться с помощью стратегий выживания.
«Редактор моды не берет с собой кучу красивой одежды, когда идет на показ. Они собирают наряды, так что сборы утром занимают 20 минут. Люди думают, что это несерьезно, но одежда — это валюта. Мода может придать смелости женщинам».
На встрече Паркер Боулз одета в шикарный образ. Ее черное платье — это эластичное платье без рукавов за 82 фунта стерлингов от Skims Ким Кардашьян, ее армейская куртка от Rag & Bone затянута на талии, рукава искусно закатаны, как узнают в Vogue — модная версия рецепта полковника Сандерса. На ней массивные черные мокасины Reformation и белые носки до щиколотки поколения Z, в руках у нее элегантная потрепанная сумочка от Celine (то есть модная коллекция предпочитала винтаж Phoebe Philo) через платформу секонд-хенд Vestiaire Collective.
«Вы никогда не должны платить полную цену за что-либо, — настаивает она, - Речь идет об исследованиях, а не о том, чтобы идти прямо в Harrods. Я хочу научить людей перестать делать кучу импульсивных дешевых покупок и дорогостоящих ошибок».
Ее самой щедрой покупкой было ее атласное свадебное платье цвета слоновой кости, с косточками и корсетом, с рыбьим хвостом, созданное для нее Александром Маккуином и дизайнером Сарой Бертон, которая до сих пор руководит лейблом McQueen и сошьет платье для Кейт Миддлтон через 6 лет. Это стоило 10 000 фунтов стерлингов.
«Я чувствую себя очень сентиментально из-за того, что у меня есть что-то, что он сделал, — говорит она, — но мне противно, что я так много потратила. Я бы сделал это совсем по-другому сейчас, но это должно было быть действительно формально. Это должно было быть тем, что было».
Ее свадьба с Томом Паркером Боулзом в 2005 году состоялась всего через пять месяцев после свадьбы 57-летней Камиллы с 56-летним принцем Уэльским. Восемнадцать лет спустя она рада, что у одной из этих свадеб оказался счастливый конец.
«Камилла всегда была в этом по правильным причинам. Это неправильно для кого-то пройти через то, что она сделала, но это принесло свои плоды — не стать королевой, а быть с человеком, которого ты любишь».
Однако это осложнило семейные споры. «Всякий раз, когда я злюсь на Тома, я говорю: «Кем ты себя возомнил? Твоя мама королева Англии? И теперь, на самом деле, она ею и является».
