Черное море из шерсти, рогов и когтей заволновалось, поднимаясь. Маришка закричала бы, если б горло не сжало от страха. Только сдавленный сип вырвался из её груди. Чудище, на котором ведьма сидела, начало подниматься. Бугристые мышцы перекатывались под шкурой. Руки заскользили по жесткой шерсти, ведьма свалилась позади темной твари, едва не угодив под копыта.
Корни уже совсем рядом, только ползком не успеть. И вдруг какая-то сила дернула Маришку за воротник, потащила по земле прямо к дереву. Острые когти пропороли тулуп на спине. Ведьма почувствовала, как за шиворотом у неё заструилась горячая влага. «Вот и конец мой пришел», - мелькнуло в голове. Пока остальные чудища только отходили ото сна, самая шустрая из темных тварей уже тащила жертву на живой алтарь. Круглыми от ужаса глазами, Маришка смотрела, как наклоняются к ней ветки-пауки. Чудище бросило её на пульсирующие, жаждущие крови корни и утробно зарычало. Рокот подхватили со всех сторон. Ветви тянулись, но не доставали. Слишком далеко, чтобы оплести жертву и впиться в неё острыми шипами. Теперь Маришка могла разглядеть каждую чешуйку на багряной смоляной коре. Чудище схватило ведьму за ногу, чтобы поднести поближе к своему божеству. Дернуло. Что-то резануло поперек груди. Ремешок, на котором держался костяной рог, зацепился за жадные корни. Из-под рубахи выскользнул, больно щелкнув по носу медный ключ, мелко завертелся на кожаной нити перед глазами. Время замедлилось. В багряном мерцании ключ, казалось, был весь в крови. Маришка слышала, как вокруг закипает море чудовищ, поднимается на ноги, цокая копытами. «Не слушай! Не слушай!» - повторяла она самой себе. Сквозь топот прорезался звук падающих капель. Кап. Кап. Кап. Стекая из-за шиворота, собиралась прямо под её головой алая лужица.
«Погибну, а дело сделаю!»
Схватила ключ, потянула с силой. Но кожаный шнур не порвался, как и кожаный ремень, когда чудище вновь дернуло ведьму на себя так, что дыхание выбило из её груди. Тогда Маришка потянула дрожащую руку с ключом к корням, воткнула его в землю между пульсирующими плетьми и повернула. В тот же миг ремень на её груди лопнул и костяной горн упал, теряясь среди белеющих черепов. Чудище перехватило добычу поудобнее. Маришка вскрикнула, потянулась за артефактом, но ухватила руками лишь выскользнувший из крепления ремень. Чувствуя жертву, ветви выпустили шипы и стали теперь и впрямь неотличимы от мохнатых лап паука. Тварь протягивала жертву своему божеству, как подношение. Ветки тянулись, чтобы впиться в неё.
«Я ведь больше не в мертвом мире», - взорвалась брызгами мысль в голове, будто кто бросил в воду тяжелый камень.
Не думая, как будет выбираться из грота полного чудовищ, заставив себя выбросить мысли о том, что сил мало, что надолго всё равно не хватит, ведьма вскинула руки навстречу колючим ветвям древнего чудовища и призвала свою магию. Темные струны словно того и ждали. Стоило ветвям коснуться её ладоней, как колючки съежились. Дерево запульсировало с удвоенной силой. Черная паучья лапка, коснувшаяся жертвы, отдернулась, на коре появились следы гниения. Темная магия ведьмы не давала жизнь, а забирала. И ей не требовался солнечный свет, чтобы заставить живое разлагаться.
Чудища вокруг взревели, а та тварь, что держала Маришку, сжала свою добычу до хруста в ребрах. И тут же взвыла от боли. Там, где руки ведьмы касались чудовища, шерсть пошла проплешинами, плоть загноилась. Тварь выронила Маришку, ломанувшись прочь, во тьму. Девушка упала в корни, кости животных захрустели под ее весом. Руки зашарили, перебирая остатки позвонков и ребер. Долгое мгновение Маришке казалось, что она никогда не найдет артефакт в этих россыпях камней вперемешку с костями, как вдруг холодный металл ожег ей пальцы. Она схватила горн, затрубила в него из последних сил, вскочила, вырвав ключ из костяной насыпи и, не дожидаясь, когда чудовища опомнятся, бросилась им под ноги. Просочилась между копыт, но тут же свалилась от тычка в спину. Выставила руки, чтобы потратить последний вдох на колдовство. Пальцы почти коснулись клыкастой морды… Лишь в последний момент Маришка отдернула руку. Желтые глаза смотрели на неё. Уговаривать ведьму было не нужно. Не веря своей удаче, она вскочила, запрыгнула на спину перевертыша, и волк рванул с места, уворачиваясь от размашистого удара мохнатой лапы. Копыта и когти мелькали справа и слева. Анджей ловко обходил зигзагами неповоротливые со сна туши. Отвесный путь к выходу был уже близко, но твари становились всё проворнее. Пальцы Маришки крепко держались за густую шерсть. Но волчок прыгал всё ниже, всё хуже заходил в повороты. Сотни глаз уставились на беглецов. Как по команде, чудища бросились за ускользающей добычей. С такой ношей перевертышу было не уйти. Одна рука сжимала горн, а другая отпустила серую шею.
«Пусть хоть волчок выживет», - решила Маришка и зажмурилась.
Острые когти вонзились в её тулуп, потянули вверх, взмывая над ревущей волной чудовищ. Потоки воздуха засвистели в ушах. Ведьма открыла глаза и увидела, как прямо под ней по уступам скачет Анджей. Твари догоняли его, шли по пятам.
Над головой Маришки хлопали крылья летучего змея. Он выпорхнул на белый свет и, камнем упав вниз, кубарем покатился в сугроб вместе с ведьмой.
