– Я – катала, - наконец-то сказал он, - Я – шулер. Это – моя работа.
Зина даже не удивилась. Вот так. Еще один представитель уголовного мира. Господи, да почему ей так везет на плохих людей! Значит, он присмотрел ее для своей работы. Не ново: господа такой профессии частенько подбирают красивых баб для отвода глаз. Пока наивные фраера пялятся на прелести дамочки, их кошельки спокойно и без лишнего шума чистят вот такие резвые мальчики, как Алексей. Ведь было уже такое при жигане, благополучно отбывшем в северные края.
Зина училась думать. Зина умнела. По-хорошему ей бы смыться от кавалера. Тихонько собрать вещички и дернуть на Родину. Но Алеша деньги в нее вложил – просто так не отпустит. И где она найдет еще такую возможность легко заработать – он обещал делить доход. И делать ничего особенного не надо – сидеть рядом и улыбаться играющим.
- Даже если меня заметут – ты все равно останешься ни при делах, - объяснял Алексей, - пей себе шампанское, кокетничай и собирай комплименты. Кто ты? Просто девушка. Мы только вчера познакомились. Ты знать меня не знаешь. Вот и все дела.
Первый Зинин рабочий день намечался на восьмое августа. Она очень волновалась и практически не спала.
***
Это и был настоящий, ничем не прикрашенный, лишенный лоска юг. Кривые улочки частного сектора, абрикосовые деревья, вот так, запросто, растущие по обочинам дороги. Перезрелые, наполненные сахаром абрикосы можно было срывать и есть совершенно бесплатно. Увитые виноградом беседки, в которых было шумно и весело (вот где нужно было поселиться, а не в безликом санатории с вечной слипшейся комочками кашей, запахом хлорки и старых тел), голосистые хозяйки что-то пекли и жарили на летних кухоньках. Их красные лица становились еще красней, их полные руки ловко сновали на обеденных столах, вкопанных прямо в землю под южными деревьями.
Дома, домищи и домики поражали своей разноликостью. Одни, казались, были сделаны из соломы и норовили упасть от легкого дуновения. Другие представляли собой нагромождения из коробок, коробочек и коробушек, прилепленных друг к другу убогими скворечниками. Третьи – монументальные, под железными крышами, с флигелями и башенками, из новенького красного кирпича, прикрытые каменным забором.
Алексей привел Зину – Аллу именно в такой. Ворота открыли дюжие молодцы спортивного типа, ляжки которых обтягивали голубые ненашенские джинсы. Мягко ступая белыми кроссовками по выбритой траве, они уходили вглубь двора, где даже фонтанчики били, и возвращались к Алексею, приглашая войти.
На обширной площадке, напоненной черными, серыми, белыми «волгами» и еще какими-то, доселе Зиной не виданными длинными атомобилями серебристой масти бродили братья-близнецы парней, стоявших на воротах. На глаза у всех надвинуты черные очки. Никаких эмоций на каменных, с плотно сжатыми губами лицах.
При всей своей кажущейся невозмутимости, они все, как один, повернули головы в сторону Зины. Такое зрелище было трудно не заметить: огненный шелк платья полыхал на легком ветерке. Зина поежилась.
- То ли еще будет, - ухмыльнулся Алексей.
Они прошли через светлый и прохладный вестибюль. Дом не предназначался для жилья. В небольших зальчиках расставлены круглые барабаны с рулеткой, и молодые люди с модными прическами, одетые в белые рубашки и жилетки – крупье, с чуством собственного достоинства сгребали яркие фишки в кучки.
- Ставки сделаны. Ставок больше нет, - монотонным, спокойным голосом говорили они.
Клиенты, по виду, не живущие на оклад инженера, молча курили, пили из бокалов спиртное. Рядом с ними находились разряженные в пух и прах женщины. Заведение можно было назвать настоящим подпольным казино. От тех, которые Зина видела в заграничных фильмах про «загнивающий Запад» их отличало только отсутствие блеска и роскоши. Здесь никто не заморачивался с отделкой – время показного богатства еще не наступило.
Зина шла мимо столов с рулеткой и слышала тихий шелест. Люди отрывались от игры и смотрели ей вслед. Легкий шепоток сопровождал ее коронное шевствие. Зина, как ее учил Алексей, улыбалась самой невинной улыбкой. Она не торопилась, но и не плелась, с уверенностью вбивая набойки каблуков в мягкий ворс ковровых дорожек. Так они добрались до следующего зала, где расположились у карточного столика. Алексей подозвал к себе официантку, молодую женщину с волосами, перетянутыми в конский хвост. Она подала мужчине и его спутнице бокалы с мартини. Маленькая оливка лежала на донышке конусообразной емкости на длинной ножке.
- Здравствуй, Алексей, - полный, одышливый мужик с пузом, нависавшим над ремнем, неслышно подошел к ним сзади, - добрый вечер, прекрасная леди!
Зина протянула пальчики, как учил Алеша, и толстяк прижался к ним мокрыми губами.
- Алла, моя муза, - представил Зину Алексей, - надеюсь, она принесет мне сегодня счастье.
- О! Такая может! – подмигнул толстый, - помогите этому негодяю. Он уже пятый месяц оставляет здесь свои деревянные капиталы.
- Я постараюсь, - улыбнулась Зина и, в свою очередь, подмигнула толстому.
Ноздри у мужика задрожали. Зина ис последних сил сдерживалась, чтобы избежать гримасы отвращения.
- Ты сегодня – в вист или в баккару? –спросил толстый.
- Не знаю пока. Аллочка, - игриво спросил Алексей, - выбирай.
- В пьяницу! – ответила Зина. И все засмеялись. Какая же она наивная прелесть! Алла расслабилась, потягивая терпкий мартини. Напиток был ей незнаком. Но вкус понравился. Не похоже на водку (водку она терпеть не могла) и на вино (от вина у Зины болела голова), и на шампанское (Зина считала его слишком сладким). Она осторожно покатала на языке оливку и раскусила мякоть с удовольствием. Официантка принесла еще, но Зина отпила всего лишь глоток – пить «на работе» Алексей ей категорически запретил.
Она наблюдала за Алексеем, усевшимся за карточный стол. Лениво переводила взгляд на других игроков и закадочно улыбалась. Кому только? Все мужчины, как один, уставившись на ее грудь, совершенно ничего не соображали. Дамы, на которых красота Зины действовала, как красная тряпка на быка, враждебно оглядывали ее платье и бусы. Увидев простенький янтарь, удолетворенно хмыкали.
Зина состроила ехидную усмешку одной из них, увешанной драгоценностями, как новогодняя елка. Та покраснела. Наверняка номенклатурная женушка, увязавшаяся в закрытый клуб за своим скучающим муженьком. А вот и он, – потный, расстроенный проигрышем, боявшийся собственной тени. Еще бы – застукают здесь, и пиши пропало – прощай, уютное кресло какого-нибудь учреждения. Номенклатурщик тяжело выкарабкался из-за стола, и, не глядя на супругу, потащился к выходу. Но, зацепившись взглядом за огненное платье Зины, оглянулся два раза и чуть не споткнулся. Дамочка поспешила за ним. Зина отправила ей еще одну уничижительную улыбку, чем окончательно испортила той настроение.
Алексей в тот вечер выиграл немало. Но и немного по меркам большой игры. Проверенный ход – приручает к себе. Отводит подозрение. «На радостях» продул весь выигрыш и угостил коньяком присутствующих. Зина молчала в такси всю дорогу.
- Теперь все будут считать тебя моим талисманом. Впрочем, сорвем куш и скроемся. Больше здесь находится опасно, - сказал вечером Алексей, - пару раз я схожу без тебя.
- А я? – разомкнула губы Зина.
- А ты сошьешь себе новое платье.
***
Барух сшил новый наряд с такой же быстротой, как и первое платье. В следующий раз Зина щеголяла в белом брючном костюме. И опять – все те же янтарные бусы. И опять – никакой блузки под жакетом. И снова все пялились на ее грудь, и даже не сразу очнулись от вопля Алексея – сумма выигрыша поражала воображение. Все бросились его поздравлять, кроме толстяка. Тот вглядывался в глаза счастливщика, прищурившись. Но Алексей и виду не подал, старательно радуясь и восклицая:
- Ты, ты, ты мой талисман, Аленький! У-р-а-а-а!
Собрались быстро. В сумки покидали вещи, а ключи от дома бросили в почтовый ящик.
- Сами найдут. Денег-то за съем дачи я уже месяц не платил: со дня на день должны прийти скандалить.
А потом был поезд и длинная дорога. Правда, теперь Зина не видела мужиков в протертых трениках, женщин с галдящими от нечего делать детьми и стариков, еле-еле шаркавших по перрону. Они путешествовали с Алексеем в комфортном купе. Деликатная проводница, тихонько стучась, приносила им кофе. В вагоне-ресторане подавали прекрасные котлеты по-киевски. За накрахмаленными занавесками бежали города и поселки. Впереди – Москва.
Автор: Анна Лебедева