В древние времена победители обкладывали побеждённых данью. С развитием цивилизации слово «дань» показалось слишком вульгарным и его заменили красивым латинским термином «контрибуция». А уже после Первой мировой войны в официальных документах появился термин «репарация». Так назвали компенсацию, взимаемую со страны-агрессора в пользу государства-победителя.
Однако суть от этого не меняется – тот, кто победил, хотел за свои «труды» что-то получить (конечно, если не поглощал завоеванные территории и народы). Впрочем, были в истории случаи, когда правители стран-победителей отказывались от всяких контрибуций/репараций. И одним из таких государственных деятелей стал российский император Александр I.
То что Российская империя после победы над Наполеоном в 1814 г. не получила от Франции никакой компенсации – секретом не является. А вот причины подобной щедрости в различных источниках описаны разные. Советские историки видели в этом «слабость» Александра, а современные любители Романовых – его невероятное благородство…
Впрочем, в 1814 г., после взятия Парижа и отречения Наполеона, репарации от Франции не получила ни одна из стран так называемой Шестой коалиции. Отправив Бонапарта императорствовать на остров Эльба и восстановив во Франции власть династии Бурбонов, союзники решили не добивать покорённый народ, который и так «натерпелся» за два десятка лет революций.
Может быть на этом всё и закончилось бы. Но уже в феврале 1815 г. Наполеон покинул место ссылки, чуть позже высадился в бухте Жуан, а 20 марта под радостные крики французского народа, не слишком обрадовавшегося возвращению «Людовиков», вошёл в Париж. Длилось второе «пришествие» всего около 100 дней (до 22 июня). И на этот раз победители жалеть французов не стали. От Франции потребовали 750 млн франков компенсации, которые должны были быть поровну разделены между четырьмя странами: Россией, Англией, Пруссией и Австрией. И вот именно от этой доли, т.е. от 187,5 млн франков золотом, Его императорское величество и изволили-с отказаться.
Конечно, проще всего списать всё на «щедрую русскую душу». Однако некоторые факты говорят о том, что вышеуказанная сумма всё-таки отправились в казну, но только не в российскую.
Начать стоит с того, что многочисленные военные компании конца XVIII – начала XIX вв. в достаточной степени истощили российскую казну. Тогдашний министр финансов Дмитрий Александрович Гурьев, разумеется, пытался вывести страну из кризиса. Внедрённый им в 1810 г. «План финансов» несколько увеличил доходную часть бюджета, но не столь сильно, как хотелось бы. Дальнейшее же ужесточение налоговой политики могло привести к непредсказуемым последствиям, поскольку даже принятые меры вызвали недовольство представителей высшего сословия и купечества. В итоге, пришлось прибегать к внешним заимствованиям. Недаром же в России была организована «Секретная Особенная канцелярия по кредитной части», позднее преобразованная в «Секретный Комитет финансов», в котором работал приглашённый лично Александром швейцарский «финансист на британской службе» Франсуа д’Ивернуа. Впрочем, достоверной информации о кредиторах и выданных им российской короне суммах в открытых источниках не имеется.
Зато доподлинно известно, что после вторжения Наполеона Россия имела большую нехватку стрелкового оружия, а также пороха. Договориться удалось с британцами, которые согласились прислать для русской армии 50 тыс. ружей и 40 тыс. пудов пороха на общую сумму 2410000 руб. Столько денег в Военном министерстве не имелось. Решили так: 600 тыс. руб. отдавались сразу, а остальное в течение 1813 года. Нашлись ли в 1813 г. деньги на погашение долгов – неизвестно.
О плохом качестве поставленного британцами оружия написано много. Но основной проблемой стало не это, а то что калибр «аглинских» ружей не соответствовал отечественным стандартам. Как следствие в срочном порядке пришлось закупать 10 тысяч пудов свинца, для изготовления соответствующих пуль. И это только известные факты. О них в своей книге «Союз Петербурга и Лондона. Российско-британские отношения в эпоху наполеоновских войн» рассказывает отечественный историк Александр Анатольевич Орлов.
Новые финансовые проблемы навалились на Россию в 1813–1814 гг. Как только полки гнавшие Наполеона вошли на территорию сопредельных государств, остро встал вопрос их снабжения. Питание и фураж требовали немалых затрат. В итоге генерал-интендант действующей русской армии Егор Францевич Канкрин (кстати, будущий министр финансов) сумел договориться с иностранными поставщиками о том, что Россия будет оплачивать 20 % стоимости необходимых товаров наличными деньгами, а остальное квитанциями «променных контор», которые можно будет обменять на деньги после окончательной победы над Наполеоном.
Естественно, уже летом 1814 г. эти квитанции были предъявлены к оплате. Сумма получилась немаленькой – 360 млн руб. Однако благодаря финансовому таланту и деловой хватке графа Канкрина, её удалось сократить до 60 млн руб.
В какую сумму обошлась российскому бюджету вся военная компания 1812–1814 гг. сейчас сказать сложно. По некоторым оценкам она составила чуть меньше 400 млн руб. Возможно все эти средства были заёмными, возможно – только часть из них, а может это была всего лишь часть внешнего долга. Серьёзных исследований на этот счёт никто не проводил. Зато все вышеизложенные факты позволяют сделать предположение о наиболее вероятной причине отказа России от доли контрибуции со стороны Франции. И ни о каком благородстве говорить не приходится. Просто французские деньги пошли на оплату внешних долгов.
Ну а весь ущерб, нанесённый России французской армией, остался непокрытым. Сумма же выходила немаленькая. По некоторым (впрочем, не совсем достоверным) подсчётам, только Москве был нанесён ущерб в 340 млн рублей серебром. Все же разрушения, а также утраченные ценности могут оцениваться в сумму более миллиарда тогдашних рублей.
