Начало.
Часть 13.
Маринка, конечно, начала скучать по Лешке в тот же вечер что он и уехал, но старалась чем-то себя занять, чтобы отвлечься , в конце концов разлука временная, а ей уж и не в первой ждать, тем более, что впереди маячило светлое будущее.
Маринка уже представляла, как они будут клеить обои в семейной комнате общежития, как вместе выбирать что-то из мелочей для создания уюта, и еще много-много чего они будут делать вместе.
-Мариш, - отвлекла её мама, - ты чего вдруг замолчала? - Марина помогала маме лепить пельмени и вдруг задумалась.
-Да так, ничего такого, - улыбнулась она.
-Лешку-то проводила? - подмигнула Ирина дочери.
-Ну так... Не так, как хотелось бы...
-Ну ничего, время пролетит! Тем более у тебя самой выпускной класс, экзамены, выпускной... Эх, молодость! - вздохнула женщина.
-Мариииин! - раздался голос со двора, а потом и шаги на крыльце — в дом ворвалась Ленка, - здрасте, - кивнула она Ирине Сергеевне, на ходу скинула валенки и плюхнулась на стул на против подруги так, что мука встала столбом, - представляете! - её глаза бегали с Маринки на её маму, - представляете, я тетей стану! - горели глаза девушки от такой новости.
-Что? - тихо спросила Ирина Сергеевна и присела, поняв, что произошло.
-Это как? - моргала Маринка — она вроде и поняла в чем дело, но верить в это совсем не хотелось, - как это тетей? - её голос стал хриплым.
-Катька беременна! Представляете! - Ленка вскочила и начала пританцовывать, даже не замечая, как бледнеет Марина.
-Так, Лен, не видишь мы заняты! - чуть повысила голос Ирина Сергеевна, - ты все наши пельмени раскидаешь сейчас.
-Ладно-ладно! - успокоилась Ленка, - мы потом с тобой поболтаем, - сказала она Маринке и выскочила из их дома.
Маринка резко встала, но ноги совершенно не держали её, она начала падать, но мама успела её поймать.
-Дочка... Тихо-тихо... всё хорошо, никто же не умер, да? - женщина повела дочь в комнату и уложила на кровать.
Маринка никак не реагировала, глаза её были устремлены куда-то вдаль, она не произнесла не слова за последние десять минут. Ирина Сергеевна не на шутку испугалась и побежала за мужем в сарай — нужно было что-то делать, но что?
-Иван! Ванюш! - вбежала она в постройку, - там это... это... - задыхалась Ирина.
-Что горит? - выскочил мужчина, - что такое?
-Дочка там! - махнула она рукой..
Иван Юрьевич испуганно бросился к дому, даже и представить себе не мог что могло случиться!
-И? И? - Иван стоял в дверях комнаты дочери и ничего не понимая смотрел на дочь.
-Что и? - поспела за ним Ирина, - она молчит! - женщина пока бегала, успела немного успокоиться и повела мужа на кухню, чтобы рассказать ему, что случилось.
-Ну и делаааа, - мужчина затянулся сигареткой, - это же Лешка... сосед наш... Эхх... - никак он не мог взять в толк, - может к соседям сходить? А? Поговорить? Чей не в древнем мире живем, может, если он и не любит-то Катьку, может...Ахх, - хлопнул он себя ладонью по коленке, - о чем я говорю!
-Нет, идти нельзя! Это Марина сама должна решить — они же им так и не открылись! Мало ли чего...
Маринка, наконец-то, поняла, что произошло, она моргнула несколько раз и заплакала горькими и печальными слезами. Крупные капли стекали по её лицу, она не старалась делать это тихо, ревела в голос, иногда завывала, но родители не спешили её успокоить, решили, что сама она должна это понять и пережить, хотя и самим им было больно слышать, как разрывается сердце дочери.
Сквозь плач был слышен звонок её телефона, который, как и она, надрывался от очередного звонка. Иногда звонки перебивались смс-сообщениями, но Маринка не выдержала и раздался глухой стук об стену.
-Ну ничего-ничего... Новый купим, - Иван Юрьевич остановил жену, которая подскочила на месте.
Так прошло почти два часа — Маринка-то успокаивалась и затихала, Ирина Сергеевна в такие моменты хотела проверить дочь, но как только подходила к двери, Маринка снова ревела.
-Вань, я так больше не могу, - в очередной раз вскочила Ирина, - ну сердце же разрывается..
-У меня тоже, - с неохотой признался мужчина, - аж выпить хочется...
-Не смей! - пригрозила жена ему кулаком, - ей еще этих проблем сейчас не хватало! Куришь вон, вот и кури!
-Да пошутил я, - отмахнулся Иван, - может всё же сходить? А?
-Нет, не можем мы за нее решать..
-А то бы этому... Сереже в рожу бы!
-А он-то причем? Слава Богу, Маринка не его любит! - перекрестилась Ирина Сергеевна.
-Как при чем? А кто такого воспитал? А? Одну не успел проводить, уже с другой... Тьфу! А если и наша? - Иван прикрыл рот ладошкой, сам испугался такой мысли.
-Тьфу на тебя! - снова перекрестилась Ирина, - слушай, затихла, вроде...
Сразу же после её слов из своей комнаты вышла Маринка, она быстро влезла в свои бурки, взяла куртку и открывая дверь, повернулась к родителям:
-Я гулять. Скоро приду. Не бойтесь — с собой ничего не сделаю, - сказала строго и серьезно, чтобы сразу было понятно, что говорит правду.
Иван и Ирина лишь кивнули и оба сразу прилипли к окну — дочка не пошла к соседям, шагала куда-то по улице в сторону сельского клуба, но он не работал сегодня.
-Как же она завтра в школу пойдет? - посмотрела на мужа Ирина.
-Звони учительнице, - пожал он плечами, - пока не совсем поздно.
-Ага... - поддакнула мужу женщина и отправилась за телефоном.
Маринка шла без цели. Ей хотелось кричать, даже выть, но она не позволила вести себя так на улице, поэтому тихонько всхлипывала, вытирала глаза, уже мокрыми, варежками. Она не понимала, что ей делать дальше, как вообще жить? Только она успела думать о том, что всё у них сложилось, что всё у них будет хорошо, а сейчас? В миг все планы разрушились, а жизнь потеряла смысл!
Как и обещала родителям, она немного погуляла, пожалела, что второпях оделась слишком легко для такой погоды, а щеки уже щипало от мороза. Она шла в сторону дома и, проходя мимо, соседей, встала и стала смотреть, как ругаются по ту сторону родители Леши и Лены. Ей не было слышно о чем именно спорят взрослые, но Мария Михайловна сильно жестикулировала руками, а Сергей Петрович отвечал что-то, выглядя при этом недовольно.
Маринка поняла, что недопонимание у них на эту же тему, на которую она и сама страдает. Она ухмыльнулась и пошла домой — хотелось лечь и никогда не вставать, слез уже не было, была лишь боль.
