- А, ну раз так, раз так, то конечно, - пробормотал старичок, с недоумением посматривая в сторону моих подружек. Мы же решили ему ничего не объяснять и как ни в чем ни бывало отправились наверх.
Кабинеты папы Севы и режиссера располагались почти рядом. В кабинете отчима было темно, а вот в из-под двери соседнего пробивалась тонкая полоска света.
- Он там, - я ткнула Киру под ребра локтем и повела головой в сторону кабинета.
- Кто?
- Режиссер! А с ним этот одуван. Они вечно вместе ходят. Надо вломиться и сказать им, что мы все знаем.
- Что все? - продолжала оседать меня Кира. - Мы же ничего не знаем и у нас никаких доказательств. Для начала нужно просто поговорить.
- Так они тебе все и расскажут, - фыркнула Люся. - Да какой преступник признается в своем деянии?
- Мы тоже не лыком шиты. Нам не обязательно слышать признание. Посмотрим на их реакцию. Но нужен предлог, чтобы зайти.
- Придумаем что-нибудь, - я рвалась вперёд как молодая гончая, почуявшая след.
Меня хватило только на довольно яростный стук в дверь, после чего я ее бесцеремонно распахнула. Не знаю, что ожидала увидеть за нею. Возможно, двух любовников, наслаждающихся друг другом. Но режиссер и его юный друг сидели по разные стороны стола, низко склонив над чем-то головы и внимательно изучая это нечто в тусклом свете настольной лампы.
- Добрый вечер, - Алексей откинулся на спинку стула, поправил очки на носу и сложил длинные пальцы перед собой домиком. - Чем обязан?
Наше трио замерло в некоторой растерянности. Слишком мирно и невинно выглядели эти двое. Я вытянула шею, чтобы посмотреть, что же интересного привлекло их внимание на столе, но кудрявый проворно сгреб все себе на колени. Гаденыш, про себя отметила я.
- Я падчерица..., - начала было я, но меня бесцеремонно перебили.
- Да знаю я, чья вы падчерица. Ко мне зачем пришли?
- Мы...я хотела узнать, что ваш помощник делал с моим отцом на аллее, в тот вечер, когда убили Крепского? - выпалила я разом. Режиссер с интересом перевел взгляд на своего помощника. У того забегали глазки, он набрал воздух в легкие, потом резко выдохнул.
- Да кто вам такое сказал?! - возмутился он. - С чего вы взяли?
- Мы видели записи с камер видеонаблюдения, - вмешалась вдруг Кира. - Вы знали, что в тот вечер его ударили по голове?
- Нет, я не знал, - режиссер казался искренне изумленным. - Как это произошло?
- Вашего помощника - или кто он вам там - видели идущим с папой, а через минуту он уже лежал с пробитой головой. У нас и свидетель есть, - не без яда сообщила я.
Все снова посмотрели на мальчика-одуванчика. Тот не сразу догадался в чем его обвиняют, а когда понял, громогласно возмутился.
- Алексей Викторович, да вы что?! Вы думаете..? Не могу поверить, что вы мне не доверяете после всего!
Он вскочил, на пол посыпались листы бумаги, исписанные убористым почерком.
- Ну я же не номеровал страницы, - простонал тот. - Алексей Викторович, что же вы так со мной?
- Паша, если истерика закончена, то я бы хотел понять, что собственно здесь происходит, - режиссер встал с места и начал ходить по кабинету, насколько позволяли его размеры.
Паша поджал губы и уставился в стену, всем своим видом демонстрируя то, что не собирается опускаться до каких-то там оправданий. Даже руки на груди перекрестил. Очень ребячливый жест.
- Ну как хочешь. Но эти прекрасные дамы явно собираются заявить на тебя в полицию.
- Это все ерунда. Я ни в чем не виноват. И никаких доказательств моей вины быть не может, - с горячностью, присущей молодости, ответил Паша.
- Тогда расскажи, зачем ты шел с Дикопольцевым, - меня поразил тон, с которым говорил Алексей. Он был спокоен, выдержан, без единой жесткой ноты в голосе, но при этом и не стремился выглядеть хорошим и добрым. Как-то не вязался этот образ с тем, что сложился у меня в голове.
- Алексей Викторович, ну вы сами виноваты. Не хотели же смотреть мою пьесу. Я решил показать ее мастеру. Ведь Дикопольцев уже почти тридцать лет пишет произведения, которые с успехом идут на сцене.
- Ну и как? Показал?
- Он не захотел меня слушать. Твердил, что страшно спешит, а я лишь просил захватить рукопись с собой. Она у меня на флэшке была.
- Была? - тут же ухватилась за его слова Кира.
- Да, была. Дело в том, что я сильно разозлился и сунул флэшку в карман куртки, - он показал на грудь. - Видимо, она выпала, потому что в театре я ее уже не обнаружил.
- Интересно, - Кира потерла подбородок. - И искать не ходили?
- Да темно ж было. Что там найдешь? Я по траве возвращался, - парень смутился. - Это от злости. Я обычно по газонам не хожу.
- Да сейчас газоны ваша самая меньшая проблема, - вмешалась Люся. - Вы могли шваркнуть по голове папу Лары совершенно спокойно. Обиделись, что он вас грубо отшил. Самый что ни на есть отличный мотив.
- Да я не бил! - Паша приложил руку а груди и посмотрел на режиссера в поисках защиты и поддержки. Но тот лишь равнодушно пожал плечами и вернулся в свое кресло. До душевных мучений своего протеже ему не было ровным счетом никакого дела. - Алексей Викторович, вот вы еще полиции меня сдайте!
- Да не посыпай ты голову пеплом, - усмехнулся мужчина. - Разберемся. Милые дамы нас своих свидетелей представят и записи с камер. А мы им, не поьоюсь этого слова, полиграф. Пойдешь на полиграф, Паша?
Тот на издевательский вопрос не ответил, надулся, как попугай на подоконнике.
- Надо найти флэшку, - решила Кира. - Это все же доказательство, что разговор имел место и именно на тему творчества. И отца твоего надо еще раз спросить, что он помнит о том вечере. Но не сегодня, иначе твоя мама меня живьем съест и не подавится.
Она кокетливо наклонила голову:
- А господин режиссер не хочет нам помочь в поиске? Все же тут может пострадать и ваша репутация.
- Моя репутация тут вообще ни при чем, - не остался тот в долгу и блеснул всеми тридцатью двумя зубами в широченной улыбке. - Но не могу же я оставить женщин одних ночью бродить по улице. Придется искать.
Он одернул брюки, подхватил с вешалки светлый плащ и жестом предложил выдвигаться. Несмотря на обиду, Паша отправился с ними.
Охранник недоуменным взглядом проводил нашу компанию, которая недружным хором пожелала ему хорошего дежурства. Оказавшись на улице, Кира взяла руководство операцией в свои руки.
- Павел, вспоминайте, где вы оставили Дикопольского и где могли обронить флэшку.
Парень огляделся, что-то прикинул в уме, чуть ли не направление ветра на палец попытался вычислить. Потом уверенно пошел направо. Мы вчетвером потрусили следом, заглядывая периодически ему в глаза, чтобы удостовериться, что он на правильном пути. Наконец Паша уверенно подошел к одной из скамеек.
- Я оставил его здесь и пошел по траве мимо вон того бюста странного.
Бюст и правда был странным. Три штуки расставили на газонах прошлым летом. Вытесаны все три были из гранита, весьма грубо и схематично - женщина, кошка и бюст бородатого старика. У старика Паша и предлагал нам искать флэшку.
Продолжение следует...
