Смысл сказанного не сразу дошел до меня. А потом стало страшно.
- Ты хочешь сказать, что некто специально хочешь подставить отца?
- Рост нападавшего подходит под рост твоего отца. Плюс эта его рана. Он мог получить ее после нападения. Тогда вопрос, кто ему ее нанес. Крепский не мог, отвечаю сразу, опережая твои вопросы.
- Да я и сама это понимаю. Но почему отец не признается, что его огрели?
- Это очень интересный вопрос, - Кира подняла кверху указательный палец. - Нам неплохо бы разобраться.
- Нам?- пьяно переспросила Люся. - Так на что тогда полиция? Это же их дело.
- Полиции что надо? Дело закрыть, - Кира скривилась. - Им не особо интересно, виновен ты или нет. Я ж с ними работаю, можете мне, девочки, поверить. Лара, если хочешь, чтобы у отца было все хорошо, то нужно идти на опережение.
За это мы дружно выпили. Два мужчины слегка за сорок за соседним столом покосились в нашу сторону. Один из них - слегка восточной наружности - жестом подозвал официанта.
- Что-то будет, - проследила мой взгляд Люся. Она недавно развелась и сейчас находилась в очень активном поиске, как пишут на некоторых сайтах.
- Да что будет? - вздохнула Кира. - Вино или шампанское. Ничего нового.
И правда, официант передал гам шампанское.
- Я бы не пила, - тихо сообщила Кира почти себе под нос.
- Почему? - Люся выглядела недовольной, а мужички ро соседству все ждали ответной реакции.
- Правый женат. Его кольцо либо дома, но, что более вероятно, в кармашке для мелочи в портмоне. Следа на пальце нет, но кожа отполирована больше, чем в других местах. При определенном освещении она поблескивает.
- Может, он недавно развелся, - Люся задрала подбородок.
- Может, но тогда бы он инстинктивно не проверил перед отправкой нам напитка, а не осталось ли колечко на пальце. Он прощупал свой кошелек, - Кира с видом победителя отправила в рот оливку из салата. Люся с кислой улыбкой отставила бутылку на край стола. Мужчины тоже приуныли.
- У всех испортилось настроение, - подытожила я.
- Жизнь такая, - невозмутимо отозвалась Кира. - Я предлагаю поехать сейчас к театру и осмотреть все вокруг. Мы сможем пройти внутрь?
- Если в театре еще кто-то остался, то нас могут пропустить. Охрана меня знает хорошо.
- Девоньки, так отлично, у нас есть дело, - Кира хлопнула себя по коленям. - Люся, хватит коситься в сторону этих мужиков. Уверяю тебя, оно того не стоит.
Она подхватила мою медсестру под руку и буквально выволокла ту на улицу. Я же успела заметить, как наши несостоявшиеся кавалеры презрительно пожали вслед плечами.
Первым делом мы доехали до того места, где обнаружили отца. Аллея проходила параллельно улице, на которой стоял театр. Вдоль проезжей части рос аккуратно постриженный кустарник. Листва с него почти полностью облетела, и все просматривалось со всех сторон. В шахматном порядке пару лет назад здесь установили новые скамейки. Сидеть на них было жутко неудобно, зато смотрелись они весьма эффектно.
Аллея хорошо освещалась уличными фонарями. В этот поздний для осени час здесь прогуливались только лишь несколько собачников. Примерно в это время два дня назад отца ударили здесь по голове. Такой же будний день, наверняка люди так же гуляли с собаками. Возможно даже те же самые.
Оказалось, что похожие мысли пришли в голову и Кире. Она со свойственной ей непосредственностью принялась приставать к собачникам, не видели ли они здесь позавчера мужчину без сознания. Вид она при этом имела столь чинный, что ей охотно отвечали.
Три человека честно ответили, что о происшествии слышали, но сами ничего не видели. И только один мужчина с пекинесом с радостью и живым блеском в глазах сообщил, что его жена лично стала свидетельницей нападения.
- Это мой муж пострадал, - и глазом не моргнув, тут же сказала Кира, натурально изобразив волнение и даже приложив руку в район сердца. Мужчина за ее рукой проследил и несколько затосковал. - Можно поговорить с вашей женой?
На миг мне показалось, что на манер Светличной собаковод вскрикнет нечто наподобие: "А зачем жена? Я почти все из ее рассказа помню!". Но он достал телефон и хмуро попросил супругу подойти. Они жили всего в нескольких метрах отсюда.
Через пять минут прибежала взволнованная пухленькая женщина средних лет. На ней несуразно смотрелся поросячьего оттенка спортивный флисовый костюм. Своему мужу она едва доставала до плеча и полностью походила на свою собачку. Или собачка на нее, тут возможны разночтения.
- Мы с Милашей шли вот по этой же стороне, - охотно начала женщина рассказ. - Уже темно стало, а фонари почему-то не включили. Я просто убрать за нею хотела, но не видно же ничего, - чуть смутилась хозяйка пекинеса, а ее муж демонстративно кашлянул. - В общем, мы немного замешкались. И тут нас обогнали двое мужчин. Один высокий, с солидным голосом. В основном он говорил. А второй как одуванчик, волосы вьющиеся. Они нас обогнали и очень эмоционально разговаривали. Потом я услышала странный вскрик. Но не обратила внимание. Это Милаша обнаружила того высокого. Он без сознания лежал у бордюра, а его товарища нигде не было видно. Я скорую вызвала, все в полиции написала.
- А этот кудрявый был молодой? - влезла я с вопросом.
- В темноте-то особо и не поймешь. Но вроде бы да. Голос у него был звонкий.
- А о чем они говорили?
- Извините, я к чужим разговорам не прислушиваюсь, - поджала женщина губы, словно я пыталась уличить ее в чем-то неприличном.
Мы поблагодарили семью собачников. Муж напоследок долго тряс руку Киры в своей ладони, так что ей пришлось почти грубо оттолкнуть его от себя.
- Этот одуванчик наверняка помощник нового режиссера, - трясясь от гнева выдохнула я - Надо потребовать у полиции его арестовать!
- Погоди ты, - осадила меня Кира. - Ну вот потребуешь ты и что дальше? Так можно на любого пальцем показать. Тут нужны доказательства.
- Да где мы их возьмем?
- В театре. Пошли туда.
Наверное, со стороны мы были похожи на трех городских сумасшедших: на бешенной скорости, друг за другом подлетели к театру, я рванула на себя дверь, но та оказалась заперта. В тусклом свете настольной лампы я увидела дремлющего деда Германа. Он всегда заступал на ночные смены с удовольствием, потому что жил с женой и семьей дочери, которая недавно родила второго ребенка. По его собственным словам, выспаться он мог только за пределами родного дома.
Пришлось несколько раз с силой ударить по тяжеленной дубовой двери. Охранник с недоумением уставился на нас, потом лицо его осветилось радостью узнавания.
- Лара, ты чего так поздно? - спросил он, запуская нашу троицу внутрь. - Твои сегодня рано уехали.
- Я знаю, но можно нам пройти? - умоляюще спросила я. - Папа Сева за
был в кабинете бумаги, просил привезти.
Продолжение следует...