КРИТИК АНДРЕЙ РУДАЛЁВ
Литература в России продолжает властвовать над умами. Чего стоит резонанс по поводу обнародования рекомендательного списка современной литературы для 11-го класса.
В нём силятся считать тайные знаки, иероглиф идеологического послания, ведь все заговоры об отсутствии идеологии привели лишь к осознанию необходимости идеологии, как и системы ценностей, того, что хорошо, а что плохо.
Также к списку зорко присматриваются на предмет контрабанды или фиги в кармане. Всякое бывает, а народ у нас бывалый и ухо держит востро.
Из «контрабанды» современные «напостовцы» обращают на раздутый список произведений Владимира Сорокина. Вспоминается начало нулевых, когда «Идущие вместе» отметились сжиганием сорокинских книг. Впрочем, этот инкубатор будущего печально знаменитого движения «Наши» волновало вовсе не идейное наполнение, а фекальная и матерная лексика.
Особенно странной выглядит рекомендация «Дня опричника» в привязке к книге Всеволода Кочетова «Чего же ты хочешь?». Сейчас она набирает всё большую популярность в плане прозрений и описания катастрофического сценария разложения общества, который реализовался в советскую перестройку.
«Надо истребить, до конца, до ровного, гладкого места всё русское», — говорят у Кочетова инициаторы нового похода на Восток. Хотя, если держать в уме тот же «День опричника», возникает вопрос: почему бы и нет, ведь та самая тёмная стихия отечественной истории периодически проявляется наружу то половецкими плясками, то каким-то лютым беспределом...
Весьма странная картина может возникнуть, она и возникала у нас десятилетиями, когда из каждого утюга твердили, что должны цвести все цветы. Только почему-то пышнее разрастались заросли борщевика да чертополоха. Сорокин в списке — дань или ритуальная жертва тому самому многоцветью.
По квоте многоцветности проходит и Андрей Дмитриев с романом «Закрытая книга». Автор невыдающийся, хоть и обласканный премиями. Роман откопали у литературного архивариуса, вспомнив о существовании. Зачем? Помнится, автор после 2014 года уезжал на ПМЖ в Киев, откуда лихо критиковал российские нравы.
Но никто не говорит, что должны быть только лишь однозначные ответы и лютая дидактика. Примером сложносочиненного решения является включение в список романа Захара Прилепина «Санькя», отсылающего к его нацбольской молодости.
Кондовый охранитель реагировал бы на книгу в духе чеховского городового: «Не пущать!» Ещё бы: с оружием выступают против существующего строя, захватывают резиденцию губернатора. Ужас и кошмар! И как такое давать читать выпускникам!..
Но в «Саньке» не об этом, и революционность — не послание, что всё следует перевернуть с ног на голову и посмотреть, что выйдет. Она о сопротивлении глобальному выверту отечественной истории, о возвращении к её сущностным основам, которые заросли бойкими сорняками. О преодолении нигилизма, устраивающего тотальную культуру отмены всего отечественного, зачищающего до утверждения, что здесь ничего нет, пустое место. Неслучайно, что и голос этого нигилизма — либеральный советник губернатора — летит в окно.
Герой книги Саша Тишин выступает за революцию не ради какого-то процесса разрушения. Он говорит, что готов жить при любой власти, только ставит два условия: она «обеспечивает сохранность территории и воспроизведение населения». Постсоветский нигилистический проект этого не обеспечивал. Но всё меняется, Россия переболела самоотрицанием, возвращается к себе. Происходит регенерация отечественной истории, о которой писал Александр Зиновьев, а революция обретает черты консерватизма.
И, конечно, важен образ главного героя, в нём прорастает чувство родства, скрепляющего историю и поколения. Для него патриотизм не бейджик, а естественное состояние, чувство, не требующее ничего взамен, — оттого и самопожертвование. Таких героев сейчас много на передовой. Поэтому их путь вполне можно проследить через роман.
***
КОММЕНТАРИЙ ЗАХАРА
Едва ли мне стоит выступать адвокатом своего романа «Санькя», помещенного в школьную программу, но я всё равно посмеялся возникшей дискуссии:
- Ох, что предлагают детям, там же про бунт!
Во-первых, - (не сравниваем масштабы, господа, не сравниваем, просто по сути) - это как если бы в XIX веке не пущали «Капитанскую дочку» и «Дубровского». В первом случае выведен очень симпатичный бунтовщик, загубивший множество дворянских душ, а во втором молодой дворянин усадьбы жжёт, что твой Робин Гуд.
Во-вторых, и это главное, «Санькя» - антилиберальный и почвеннический роман про взыскующих пересмотра 1991 года пацанов, - тех самых, что спустя 8 лет после написания романа брали администрации в Луганске, в Донецке и в Харькове и шли в ополчение.
Причем в самом конкретном смысле: прообраз главного героя романа - Саньки Тишина - человек по имени Гришка Тишин - в 2014 году приехал служить в Луганское ополчение.
Сейчас у нас гуманитаркой занимается.
О нем еще в 2015 году Бранимир песню сочинил: «А в окопе сидит Гришка Тишин, и он не ноет…»
Да, чуть не забыл. В начале нулевых Тишин бился с «нашистами» и сидел, как смутьян, в тюрьме.
Короче, это более чем полезная для подростков книга, скрывать не стану. Она посвящена важнейшим изломам новейшей истории.
