Маришка очнулась от тихого, но назойливого стука и глаза открывать не спешила. Приятная слабость наполняла все её тело.
Тяжелые шаги протопали до порога. Кто-то распахнул дверь.
- Так это, получается, что упокоились те твари-то или только осерчали? А то дело-то к закату идет, – донесся заискивающий мужской голос.
Маришка узнала его. То был один из мужиков, что хотел посадить волчка на вилы.
Ведьма стала вслушиваться в разговор.
- Чтобы узнать наверняка, нужно дождаться ночи, - ответил Лука.
- А ежели они полезут? – с ужасом вопросил мужик.
- Солнце сядет – увидим, - издевательски изрек Лука и захлопнул двери.
Но тут подала голос Любляна.
- Мне бы тоже хотелось узнать ответ на этот вопрос до заката, - сложив руки на груди, заявила она.
- К моему глубочайшему сожалению, ответить на этот вопрос я не могу. Если всё сделано правильно, то к исходу ночи всё будет кончено, а если нет...
- Провернем твой божественный ключ ещё раз? – предположил Анджей.
Ноздри Любляны стали ходить ходуном, раздуваясь и сдуваясь, как кузнечные меха.
- Ты, муж мой, больше и носа туда не покажешь! У меня уже простыней не осталось, чтобы твои бока да лапы бинтовать. Все целые, один ты вечно драный!
- Вовсе и не один! Вон, Маришка теперь тоже… драная, - возмутился волчок.
- Должна была очнуться уже, - заметил Арман.
Маришка приоткрыла веки. Вся разношерстная компания глядела на неё.
- А где змей? – спросила ведьма. – Он цел?
- Я отослала его приглядеть за моим болотом. Без хозяйки всякое может произойти.
- И что будет, если после заката чудища всё же выйдут? – задала Маришка вопрос, висевший в воздухе.
Лука пожал плечами.
- Придется загонять скот в дома, жечь огни и ждать, - ответил он.
Под низким потолком, среди оставшихся за неспокойную зиму травок и корешков, повисло молчание.
Солнце катилось за горизонт. В домах по всей округе зажигались свечи.
Тьма быстро затопила улицы городка, затерянного в горах. Звезды россыпью покрывали весь небосклон. На улице всё ещё было тепло, мокрый снег так и просил, чтобы из него вылепили снежную бабу. Обычно в такие вечера ни дети, ни родители не могут усидеть дома. Но теперь даже мужики, приготовив ночные горшки под кроватями, а вилы и топоры у порога, сидели по домам.
Щеткой с жесткой свиной щетиной Маришка оттирала в тазу с холодной мыльной водой свой тулуп. Изнутри он весь был перемазан кровью, которая ссохшись, слепила мех в колтуны. Кристоф и Арман дремали на скамье, свесив головы на грудь. Кассиопея давала советы и наставления будущей матери, волчок строгал из чурочки деревянный грызунок. И только Лука приглядывался к чему-то в небе, словно ждал, что среди звезд появится слово «пора». И потому все в доме, даже спящие ведьмаки, были настороже. В перерывах между всплесками воды в тазу и звука снимаемой с чурочки стружки стояла такая тишина, что можно было услышать, как паук за печкой плетет свою паутину.
Первым не выдержал Анджей. Он отложил в сторону недоструганный грызунок.
- Не могу сидеть, как старый пень у печи, когда судьба моей семьи вершится, - сказал он.
Любляна посмотрела на мужа сердито, но ничего не сказала.
Зато Лука, поднявшись со скамьи и оглядел друзей.
- Раз не можешь сидеть, так пошли. Если ни одно чудище до сих пор не выбралось, не слышно криков, не видно факелов, может, это и есть знак.
Анджей покосился на жену.
- Всё равно ведь пойдешь, - махнула рукой Любляна. – Но учти, последние простыни на тряпки рвать не отдам. Опять придешь подбитый – будешь раны зализывать в волчьем обличии!
- Да понял я, понял, - засмеялся волчок.
Ведьмаки, как по команде, проснулись. Не успев продрать глаза, подпоясались, накинули тулупы.
- И я с вами! – засуетилась Маришка, в бесполезной попытке отжать намокшую шерсть.
- Куда ты в мокром собралась? Двух ведьмаков, божества и волка достаточно, чтобы проверить. – возразила Любляна.
- Ещё раз вылечить вас обоих у меня сил не хватит, - подхватил Арман.
Маришка перевела взгляд на Кассиопею.
- Моя сила тоже не безгранична, тем более вдали от болота, - ответила та на невысказанный вопрос.
- Могу на всякий случай вырастить решетки на двери и окнах, чтобы следом не сбежала, - предложил Лука.
- Не можешь. Ночь ведь на дворе, а дереву солнечный свет нужен, - съязвила Маришка и вздохнула. – Но я и так не пойду.
- Мудреешь, - заметил Лука. – Что ж, значит, мужской компанией пойдем! Надеюсь, в этом доме найдутся веревка и факел?
- Найдутся, - ответил волчок.
- Тогда захватите с собой и не отставайте!
Сказал, накинул тулуп и вышел вон. А за ним и ведьмаки. Волчок поцеловал жену, сбросил одежду, и как был, вывалился на улицу.
За порогом и впрямь была красота. В темном небе перемигивались звезды, теплый воздух пах по-особенному, снег налипал на сапоги ведьмакам, а волчку на мех между лапами, заставляя последнего смешно трясти конечностями и выкусывать из подушечек снежные колтуны. Ни одной души за порогом, но свечи и масляные лампы на окнах горели справно, освещая силуэты сонных людей, решивших переждать эту ночь бодрствуя.
Волчок трусил впереди, оглядывался, поторапливая друзей. Но ведьмаки и Лука, нагруженный факелом и веревкой, и так спешили. От того, увидят ли они свежие следы на снегу у пещеры, зависела жизнь всего городка, а с ним и каждого, кто в нём находился в эту ночь. Даже божество в земном обличии не могло махнуть рукой, переждав несколько тысяч лет, пока беда сама себя изживет.
Чем ближе подходили друзья к темнеющим впереди деревьям, тем чаще оборачивался волчок, тем медленнее он перебирал лапами, а дойдя до кромки леса, и вовсе остановился.
- Что встал, зубастый? – спросил Лука и шагнул под сень деревьев.
От звука его голоса, возмущаясь, сорвалась с деревьев стая потревоженных ворон. Волчок клацнул зубами, словно хотел поймать одну из раскричавшихся птиц, принюхался и, обогнав Луку направился прямиком к скалам. Друзья спешили следом, а перевертыш, быстро пробежав по тропе, сделал круг у подножья горы, поднял морду, принюхался вновь и уставился на ведьмаков, сверкая желтыми глазами.
- И кто вас таких создавал, - посетовал Лука, - остался бы голос в волчьем обличии, куда удобней было бы.
- Этот кто-то знал, что делает. Иначе всю дорогу слушали бы, как он, рискуя своей шкурой, наши жизни спасал, - заметил Кристоф.
Анджей фыркнул. Обежал друзей, зайдя со спины, ткнул темного ведьмака носом под колено, мол, раз самый умный, так вперёд иди. А когда тот не отреагировал, ещё и за пятку зубами прихватил.
- Ну-ну, хватит, понял я! Мой черед.
Кристоф огляделся. Хоть от мужиков с факелами больше шуму было да угроз на вилы посадить всех, кто им не по нраву, а если точнее быть, всех, кого они тайком или явно побаивались, а всё же и польза от них имелась. Чем огня больше - тем дальше чудища будут держаться от людей.
Лука чиркнул огнивом, загорелся факел.
- Держи, ведьмак.
- Надеюсь, это не одна из твоих обманок?
- Этот настоящий, - заверил Лука. - Загляни вниз, если не загорятся сотни красных глаз- зови нас.
- А загорятся?
- Беги.
- Всем советам совет, - ввернул Кристоф, забирая факел из рук Луки.
Темный ведьмак посмотрел на виднеющиеся сквозь макушки деревьев лоскуты неба, где всё ещё кружила пара ворон, не решаясь сесть, а может и следя за незваным гостями, собрался с духом и стал карабкаться ко входу в пещеру. Пламя освещало его сосредоточенное лицо. Кристоф замешкался на мгновение, а затем нырнул в темный провал. Короткий вскрик эхом раздался из нутра горы. Друзья напряглись, сосредоточенно всматриваясь в мутное свечение. И вздрогнули разом, когда из пещеры выглянул ведьмак.
- Чудища есть, но не очень живые, - сказал он.
Друзья выдохнули разом и тут же устремились следом. Вскарабкались по камням, заглянули в пещеру.
Покрытые густой черной шерстью тела древних чудищ лежали то тут, то там. Ведьмаки перешагивали их, стараясь не задевать. У самого края обрыва они встали, вглядываясь в темноту.
Желтые сполохи от факела разыгрались на каменных стенах. А внизу, в самой глубине, зажглась, как звезды в вечернем небе, дюжина красных глаз.