Мы поплелись к дому, чувствуя на себе пристальные взгляды и даже я, не принимавшая всерьез весь этот цирк с ведьмами, немного напряглась. Какие же неприятные тетки! Казалось, что в спину вонзаются тысячи иголок.
Войдя внутрь, я сразу ощутила запахи еды. Это были ароматы выпечки. Причем довольно приятные.
- Сюда, сюда идите! – из-за шторок показалась невысокая женщина в черном платке и цветастой юбке. – Поминки с пирога начинаются!
Я, конечно, не была знатоком в погребальных обрядх, но элементарные вещи знала. Какие пироги??? Но здесь все-таки свои законы… Если они своих покойников ночью хоронят, то о чем тут вообще говорить?
В большой комнате с темными тяжелыми шторами стоял стол. Он был накрыт черной скатертью, а на нем расположились подносы с выпечкой.
- Поминайте Павлину Самойлову, - женщина подала нам блюдо с нарезанным пирогом. – После уже за нормальный стол пойдем.
Я взяла кусочек и чуть не сказала: «Царствие небесное». Но вовремя опомнилась. Наверное, здесь говорят нечто другое или вообще ничего не говорят.
Женщина в черном вышла из комнаты, и мы остались одни.
Поминальной выпечкой оказался малиновый пирог. Его начинка выглядела настолько красной, что походила на кровь, но на вкус пирог был очень необычным. Сладкий, с ярко выраженным ягодным ароматом он оставил после себя приятное послевкусие.
Я ела его, и мне хотелось все больше и больше.
- Хватит! – прошептала Анисья Алексеевна, хватая меня за руку. – Не ешь больше!
- Почему? – шепнула я в ответ. – Это вкусно.
- Но не здесь! Малина может причинить порчу, если ее не собирать в заданное время или ее ягоды неупорядоченно срывать! – женщина забрала у меня кусок пирога и положила его обратно на блюдо.
- Ну почему же? Есть и другие поверья, Анисья, - я обернулась и увидела горбатую старуху. Она насмешливо смотрела на нас. – А ведь малина – символ сладкой жизни, полной достатка и любви. Ее запахпривлекает в дом все самое хорошее. Поэтому ее прозвали лесной царицей, или медвежьей ягодой. Она защищаетлюбовь, укреплять верность, наполнять душу жизненной энергией… Сохраняет семьи, а еще оберегает от потусторонних сил, привидений и духов…
- Ну, тебе лучше знать, Мотя, - пожала плечами Анисья Алексеевна. – Куда идти?
- На задний двор. Через кухню, - ответила старуха, не переставая улыбаться зловещей и какой-то всезнающей улыбкой. – Идите.
Наша компания прошла мимо нее и когда я почти вышла из комнаты, горбатая схватила меня за руку.
- Ты знаешь, что когда люди смотрят кому-то в глаза, то впускают его в свое пространство. А впускать в свое пространство ведьму опасно, девонька…
- Я не понимаю, о чем вы говорите, - сказала я, аккуратно освобождая свою конечность. – Простите, мне нужно идти.
- Иди, иди… - старуха криво усмехнулась. – Кто ж тебя держит?
Я быстро пошла следом за своими женщинами, прекрасно понимая, что она имела в виду. Инцидент на кладбище! Старуха видела меня, знала, что я прячусь в траве!
- Не задерживайся нигде! – шикнула на меня Анисья Алексеевна, когда я догнала их. – Держись рядом!
Мы миновали большую квадратную кухню с громоздкой печью, и вышли в открытые двери, ведущие на задний двор. И вот тут я удивилась… Размах был что надо. Длинные столы выстроились в ряд аж до небольшого озерца. Их тоже укрывали черные скатерти, что выглядело довольно зловеще. Возле столов стояли люди, видимо жители деревни и о чем-то переговаривались, разбившись на кучки.
- Прошу вас садится! – раздался громкий женский голос. – Время пришло! Он миновал загробные врата!
Это говорила молодая женщина с красивыми каштановыми волосами и стройной фигурой, обтянутой шелком. Эффектная…
Нас подтолкнули к столу, и мы уселись с краю, чтобы не идти черти куда. Когда все устроились, молодая женщина продолжила:
- Сегодня мы собрались, чтобы помянуть моего отца! Даниил Иванович прожил долгую жизнь и много сделал для нашей деревни! Спасибо, что вы пришли! Что помните его! Помните его дела!
Я уже давно включила диктофон, чтобы записать происходящее. Не хотелось пропустить даже самую малость! Внезапно по моей спине пробежали мурашки. Я отчетливо почувствовала, что на меня кто-то смотрит.
Мне пришлось повертеть головой, чтобы обнаружить источник столь мощной энергетики. Да это же Макар! Мужчина сидел на противоположной стороне стола, но чуть дальше и смотрел своим странным, как будто отрешенным взглядом. Господи… да что ж так жутко-то?
И тут я обратила внимание, что рядом с ним сидят еще двое мужчин. Они тоже смотрели на меня. С любопытством, изучающее, как на экспонат в музее.
Один из них был светловолосым, с легкой щетиной на скуластом лице и голубыми глазами. А второй отличался от всех огненными прядями рыжих волос.
- Давайте помянем Даниила Ивановича! – горбатая Мотя поднялась, держа рюмку в руке. – В мире Тьмы он обрел свой покой!
Это же надо… в мире Тьмы…
У меня вдруг закружилась голова и я покачнулась.
- Ты чего? – Анисья Алексеевна заметила, что я не в себе. – Лизка, тебе плохо?
- Голова кружится… - прошептала я и потеряла сознание.
Оно вернулось ко мне сразу, словно в темной комнате включили свет. Надо мной кто-то размахивал полотенцем, а ко лбу прикладывали мокрый компресс, из которого за шиворот текла холодная вода.
- Лиза, все в порядке? – надо мной стоял Макар. – Как вы себя чувствуете?
- Уже лучше, спасибо… - ответила я и огляделась. – А где женщины, с которыми я пришла?
- Да вот же они, - мужчина посмотрел на толпу и она расступилась. – Все здесь, не волнуйтесь.
Анисья Алексеевна подошла ко мне и взяла за руку.
- Ну что ты?
- Давайте домой пойдем… - я чувствовала странную слабость во всем теле. – Мне хочется прилечь.
- Конечно-конечно! – она помогла мне подняться. – Пойдем!
- Я провожу вас. – Макар двинулся следом. – Мало ли.
Отказать ему никто не посмел и провожаемые пристальными взглядами, мы покинули двор. И только у реки я обратила внимание, что с нами нет Ритки.
- Где Рита?
- Она сказала, что домой идет, - ответила Глафира Михайловна. – Мол, Петька один, еще чего учудит. Это сынок ее.
Это прозвучало довольно странно. Мы только за стол сели, да и этот обморок… Именно в такой момент Ритке приспичило идти домой? Но мне было так плохо, что думать, ни о чем не хотелось. Добраться бы до кровати…