История футбола знает множество примеров, когда матчи проигрывались «по взаимной договорённости». Сложно назвать редкостью и сговор одной из команд с судейским составом. А вот проигрыш по политическим мотивам, да ещё после того, как игра уже была выиграна – это действительно редкость. Как считают многие, именно по этой причине в сезоне 1953 года тбилисское Динамо не стало чемпионом Советского Союза. Но так ли это…
4 сентября 1953 года. Динамо из Тбилиси в турнирной таблице делит первое и второе место с московским Спартаком. У обеих команд по 27 очков, но грузинскому клубу предстоит сыграть последнюю игру, а у москвичей в запасе две встречи. При победе динамовцев, спартаковцам для чемпионства нужно выиграть одну игру и не проиграть вторую, т.е. набрать в оставшихся играх 3 очка (за победу тогда давалось 2). Соответственно шансы на чемпионство у Динамо были.
Играть тбилисцам предстояло с московскими торпедовцами, которые шли четвёртыми, имея 21 очко. В случае победы Торпедо претендовали на бронзу, т.к. находящееся на 3 месте Динамо Москва имело всего на очко больше. Обеим московским клубам оставалось сыграть по 2 игры, одна из которых – друг с другом. Так что матч на стадионе «Динамо» между Торпедо Москва и Динамо Тбилиси имел принципиальное значение. Особенно для торпедовцев и их болельщиков.
Вероятно, это обстоятельство стало причиной того, что игра получилась грубой и жесткой. Игроки как одной, так и другой команды частенько лупили друг друга по ногам. Неудивительно, что при таком уровне напряжения главный судья встречи Пётр Белов (Ленинград) регулярно ошибался. Хоть и с оговорками, но это признала даже Всесоюзная коллегия судей, собравшаяся 9 сентября и постановившая, что:
«…создавшиеся ненормальные условия для проведения состязания <…> способствовали допуску т. Беловым некоторых методических ошибок, не влиявших на исход результата игры»
Зрители же считали, что ошибки на игру влияли очень сильно, что вызывало у них справедливое негодование.
Страсти накалились уже после первого тайма, в котором тбилисцы забили два безответных мяча. И чем меньше оставалось времени до конца встречи, тем больше недовольства проявляли болельщики автозаводцев. Особое возмущение вызвали два эпизода, когда Белов не зафиксировал взятие ворот торпедовцами и когда не назначил пенальти за возможную игру рукой игрока грузинской команды. Болельщики хором осыпали главного судью оскорблениями и угрозами. В адрес же команды из Грузинской ССР неслись выкрики: «Бериевское отродье!».
Стоит напомнить, что 1953 год – это год смерти Иосифа Виссарионовича Сталина. В этом же году был осужден и рас̲стрелян Министр внутренних дел Лаврентий Павлович Берия. Между тем, спортивное общество Динамо было ведомственной организацией МВД и Госбезопасности, а конкретно Динамо (Тбилиси) считалось любимым клубом Берии…
К счастью для игроков грузинского клуба, дальше оскорблений в их адрес болельщики Торпедо не пошли. А вот судье повезло меньше. Сразу после финального свистка с трибун в него полетели камни и бутылки. Параллельно самые ярые сторонники «справедливости» прорвались на поле. Футболисты, заслонив собой судейскую бригаду, срочно эвакуировались в подтрибунные помещения. Белова благоразумно спрятали у торпедовцев в душевой.
Разъярённые фанаты в итоге прорвались в судейскую, но там никого не нашли. К раздевалкам же их не пустили скудные, но всё-таки силы милиции. К тому же, наказывать кулаками своих футболистов смутьяны не собирались, т.ч. немного побузив они разошлись.
Как только стадион опустел, судьи и тренеры пописали протокол матча и отправились на заслуженный отдых. Тбилисцы поехали в гостиницу, а торпедовский тренер Николай Петрович Морозов распустил своих подопечных по домам, дав день отдыха.
Однако уже ночью тренеру Динамо Борису Соломоновичу Пайчадзе сообщили о том, что Торпедо результаты матча опротестовал, и повелели не покидать гостиницу. Утром же выяснилось, что в протоколе встречи появилась запись о протесте, сделанная рукой Морозова. Причины: не засчитанный гол и игра рукой тбилисского игрока в своей штрафной. В этот же день вышел приказ о переигровке.
Случай для советского футбола беспрецедентный. Решение о переигровке было принято менее чем за сутки, хотя обычно подобные протесты либо вовсе не удовлетворялись, либо решение о переигровках принималось после тщательного рассмотрения в течение нескольких недель.
Повторную игру назначили на 7 сентября. Футболисты Динамо всё это время провели в гостинице. Решение о переигровке настолько их подкосило, что они два дня пили. И это не байка. В своих воспоминаниях об этом рассказывали как ветераны тбилисского Динамо, так и их тренер. Седьмого числа выходить на поле они вообще не собирались, поскольку считали, что «выиграть им не дадут». Впрочем, Пайчадзе всё же уговорил игроков отправиться на стадион. Однако будучи далеко не в лучшей форме команда матч проиграла…
Почему же вопреки правилам Николай Николаевич Романов – тогдашний заместитель министра здравоохранения, курировавший ГУ физкультуры и спорта, в срочном порядке подписал приказ № 338 от 5 сентября 1953 г. о переигровке встречи?
Основная версия гласит, что в 1953 году руководство страны не могло позволить стать чемпионом СССР команде из Грузии, да ещё и любимице Берии. Есть даже теория, что распоряжение об этом отдал лично Никита Сергеевич Хрущёв. Правда, есть в этой версии ряд необъяснимых моментов:
Во-первых, футболом Хрущев вообще не интересовался.
Во-вторых, почему грузинские футболисты даже не попытались достойно провести переигровку, а просто за̲бухали?
В-третьих, почему всплеск «воспоминаний» о гноблении грузинского футбола пошёл только в 90-х, когда в новоявленных независимых государствах стало модно во всех грехах обвинять Москву?
Между тем, в начале сентября 1953 года по советской столице ходили слухи о волнениях на заводе ЗиС. Кстати, именно к этому заводу была приписана команда Торпедо, и именно там работало большинство её поклонников. Вывод напрашивается сам собой: руководству страны было наплевать, кто станет чемпионом по футболу, а вот бунт в Москве через полгода после смерти Сталина, им был совсем не нужен.
Впрочем, спустя 70 лет остаётся только догадываться, какая из этих версий является правдой, поскольку документальных подтверждений ни одна из них не имеет.
