Из прочитанного...
Книга «Новая московская философия» Вячеслава Пьецха представляет собой сборник, в которые включены две повести – «История города Глупова в новые и новейшие времена» и, собственно, «Новая московская философия» - а также несколько рассказов. Главная идея всех литературных этюдов, включенных в книгу – идейное продолжение классики.
Так, «История города Глупова в новые и новейшие времена» - совершенно прямое продолжение «Истории одного города» Михаила Евграфовича Салтыкова-Щедрина. Повесть пытается быть похожей на свой классический прообраз, однако это не выглядит как паразитизм на идеях великого писателя.
Сатира в произведении несколько осовременена, однако менее колкой она от этого не стала. Как и в произведении Салтыкова-Щедрина, она является фундаментом, на котором строится всё повествование. И фундамент этот хорош. Внимательный читатель также порадуется традиционно «говорящим» фамилиям. Помимо всего прочего, реальное здесь соседствует с иллюзорным, что даёт ещё больше возможностей для трактовок представленных в повести образов. Краткий итог – весело, злободневно, умно.
Сама же «Новая московская философия» иллюзорно-неиллюзорно напоминает другое классическое произведение – «Преступление и наказание» Фёдора Михайловича Достоевского. В какой-то степени, повесть Пьецха – альтер-эго великого романа, в котором всё вверх тормашками: действие романа перенесено из Петербурга в Москву (это – уже существенная разница, если говорить о «идейной» наполненности этих городов) из XIX в XX век; «гадкая старушонка», убитая Раскольниковым заменена на старушку - божий одуванчик Пумпянскую, которая погибает при странных обстоятельствах; а Родион Романович подменён тут целым рядом философов, которые живут вместе в небольшой коммунальной квартире.
И если «История города Глупова в новые и новейшие времена» идейно продолжает классическое произведение, «Новая московская философия» его совершенно переиначивает. Автор намеренно сталкивает высокое и низкое – пресловутая философия здесь соседствует с бытом (в самом плохом смысле этого слова). И если герои «Преступления и наказания» проходят путь искупления и преображаются в конце, в новом прочтении герои, кажется, ещё больше увязают в собственном сюрреалистичном и иллюзорном мире.
Никита Лейченко, библиотекарь отдела городского абонемента
