Историю завода «Дальдизель», а соответственно, и всего района, официально отсчитывают с ноября 1902 года, когда состоялась торжественная церемония открытия Окружных артиллерийских мастерских, которые позже назвали «Арсеналом».
Но эта местность начала заселяться гораздо раньше, одной из первых в городе. Не позднее 1895 года здесь, на месте нынешних улиц Сормовской, Пролетарской и Ванкова был создан переселенческий лагерь. В нем, примерно в пяти километрах от центра города, поначалу жили переселенцы с запада страны, прибывающие на пароходах и других плавсредствах по Амуру. На генплане будущего «Арсенала» в этом районе нарисованы строения и имеется пометка: «Старые бараки, собственность города».
Рядом находилась пристань, куда причаливали суда, теперь это территория ТЭЦ-2.
С тех времен в этом районе сохранилось как минимум два дома 1896 года постройки - одноэтажный на Сормовской,10 и двухэтажный на Сормовской,5 (скорее всего, в нем жило руководство переселенческого лагеря). Вероятно, их даже больше.
Известно, например, что во время Русско-японской войны 1904-1905 года часть построек переселенческого лагеря занимал Нижегородский лазарет Красного Креста. В частности, есть данные, что раненые лежали и в доме на Пролетарской, 22, хотя он по документам датирован 1917-м.
В 1899 году власти взялись строить рядом с переселенческим лагерем новые здания Окружных артиллерийских мастерских. Изначально они базировались на улице, которая теперь называется Комсомольской, рядом с артиллерийскими складами, но было принято решение разделить склады и ремонт оружия.
В конце мая 1900 года в полдень состоялась торжественная закладка корпусов будущего предприятия с участием командующего войсками округа генерала Гродеков. Он опустил в первую траншею серебряную табличку, на которой были выгравированы имена и фамилии всего военного начальства, одобрившего рождение новых мастерских.
Строители, в основном китайцы, жили в землянках. Они сами делали кирпичи, рыли котлованы, корчевали тайгу, прокладывали дорогу, огибающую заросшую лесом Казачью гору, у подножья которой стояли только что возведенные казармы Первой уссурийской казачьей сотни (ныне Тихоокеанская, 26, А1 и А2).
21 ноября 1902 года, ровно в час дня, была разрезана ленточка на торжественном открытии мастерских. Это было передовое по всем меркам предприятие. Инициатор строительства, Симеон Ванков, слыл известным инноватором и в цехах «Арсенала» впервые в городе появилась небывалая роскошь - электричество.
Толчком к развитию производства здесь послужила уже упоминавшаяся Русско-японская война. На «Арсенал» посыпались заказы, но поскольку квалифицированных кадров не было, сюда были направлены команды мобилизованных рабочих из Тулы и Санкт-Петербурга.
Трудилось в те годы на «Арсенале» около трехсот человек - помимо мобилизованных рабочих и солдат, которые жили на казарменном положении, были в большом количестве и вольнонаемные. Они сами строили себе дома через овраг около завода - там где сейчас улица Угловая, зажатая между Джамбула-Тихоокеанской и ХНПЗ. Вскоре здесь выросла Арсенальская слобода.
В овраге, где сейчас трамвайная остановка «Дальдизель», построили ремесленную школу, которая готовила токарей, слесарей и столяров. А в 1911 открыли двухэтажное ремесленное училище (позже его надстроили и переименовали в ПТУ №4, сейчас это детский центр «Созвездие» по Тихоокеанской, 75).
К 1913 году «Арсенал» был, по сути, единственным классическим промышленным предприятием в Хабаровске, городе чиновников, торговцев и ремесленников. Естественно, что здесь, в большом рабочем коллективе, организовалась главная в наших краях база революционного движения.
В целом, условия на этом предприятии были неплохие, по сравнению с другими заводами России. Но и проблем хватало. Например, большой головной болью для рабочих было расположение вдали от города - чтобы купить по нормальным ценам еду, нужно было идти километра 4 в одну сторону.
Давала о себе знать и военная специфика предприятия. Тут вполне можно было получить по зубам от офицера и попасть на гауптвахту, оборудованную, кстати, в одном здании с церковью. Так что нигде в Хабаровске так не радовались обеим революциям 1917 года, как на «Арсенале».
В годы Гражданской войны, когда власть в Хабаровске переходила из рук в руки, завод бездействовал, наиболее ценное оборудование было вывезено на левый берег, в Покровку (ныне Тельмана), а часть отправлена в Иркутск. 4-5 апреля 1920 года, когда японские интервенты проводили в Хабаровске так называемую «операцию по разоружению», они пришли и в этот район, который славился симпатиями к большевикам.
- К нам в дом прибежала группа японцев. Офицер кричал на маму, требовал «мужика-бурсука» (то есть, большевика). Обыскали дом, прострелили ящики, стреляли в погреб. Продукты потоптали ногами, изрубили подушки. Забрали ценности, серебряную медаль отца за строительство моста через Амур и золотые крестики, - вспоминала Антонина Бондарь, жившая тогда с родителями в Арсенальской слободе.
Другой очевидец вспоминал, что к пленным солдатам-красноармейцам японцы относились лояльно, а всех мужчин, кто был в гражданской одежде, сразу били прикладами с криками: «Это бурсука-собака!».
По официальным данным тогда на заводе и в его окрестностях погиб 21 человек. Они похоронены в братской могиле на берегу Амура, в память о тех событиях на могиле позже был поставлен памятник.
После победы советская власть какое-то время не знала, что делать с «Арсеналом».
- «Арсенал» в 4 верстах от Хабаровска имеет подъездной путь. Количество работающих ранее превышало 800 человек. Имеет прекрасно оборудованные цеха и электростанцию. Переведенный в 1922 на коммерческие начала, частью был использован для военных заказов, а частью для выпуска простейших сельскохозяйственных машин и орудий. Кроме того изготовлял рамочные ульи и бочки для кеты. Находится в полузаконсервированном состоянии, - говорится в «Обзоре Дальневосточного революционного комитета о состоянии промышленности к началу 1923 года».
Вскоре из Читы (она до лета 1924 года была столицей Дальнего Востока) приехал ревизор и заявил, что следует вообще закрыть «Арсенал» как убыточный.
В официальной летописи завода говорится, что когда пришло официальное распоряжение о закрытии и деньги для расчета с рабочими, на общезаводском собрании было принято решение: деньги не раздавать, а сделать оборотным капиталом и запустить производство (в середине 1920-х годов, в период НЭПа, так было можно). Завод начал делать плуги, сеялки и прочие молотилки. Кроме того, брал заказы на изготовление запчастей для мельниц, лесопилок и пароходов. Из орудийных стволов клепали тяпки, топоры, лопаты и даже зажигалки.
В 1924 году предприятие, исходя из основного профиля продукции, получило название «Дальсельмаш». Тогда здесь работало 346 человек: 285 рабочих, 46 ИТР, 15 младшего обслуживающего персонала. Из них 9 женщин. В бывшей арсенальской церкви, переоборудованной под клуб, заседала первая в городе комсомольская ячейка.
- От нужды, грязи, голода, от плохих условий, в которых жили рабочие и переселенцы (имеются в виду жильцы переселенческого лагеря - Прим.ред.), появлялись вши. Дети и взрослые заболевали. Мы, комсомольцы, помогали семьям поддерживать чистоту. В 1924 году мне было поручено организовать отряд октябрят. Все придумывали сами: развлечения, организация отдыха, воспитание. Важным заданием было отвлечение молодежи от религии. Много в то время существовало сект, молодежь приходилось с великим трудом приглашать на молодежные вечера, комсомольские собрания, - вспоминала Антонина Бондарь, одна из первых комсомолок города.
В 1929 прошла первая реконструкция: построили новую электростанцию, котельную, соединили цеха переходами. К 1930 на заводе работало уже 500 человек, появился автопарк в 80 автомашин. Ставился даже вопрос о строительстве нового жилья в непосредственных окрестностях завода для персонала, но высшее руководство рассудило по другому. Было решено сделать весь этот район промышленным.
Строительство ХНПЗ и ХЭС (Хабаровская электростанция - ныне ТЭЦ-2) началось практически одновременно.
- На горе, за Китайской слободой (Казачья гора - Прим.ред.), стоит старая, позаброшенная кумирня. Ржавые, опутанные проволокой заборы, размытые дождями развалины, зловонная мусорная свалка с грудами грязного битого стекла - все это отталкивает и заставляет поспешать прочь случайно попавшего сюда человека. Далеко влево виден Амур. На берегу - леса строящейся электростанции, правее и выше - трубы Дальсельмаша и узенькая полоска железнодорожной линии, по которой мимо четырех одиноких сопок бегут своей дорогой далекие поезда. Еще правее, в низине, виднеются приземистые бараки. На покатых склонах - красноватые пятна взрытой земли и рядом, похожие отсюда на обрубки толстых бревен, лежат толстые паровые котлы. Что здесь строится - не поймешь. Но, если говорить словами официального постановления СТО, перед нами не что иное, как "ударная новостройка, имеющая значение", - Нефтестрой, - так описывал этот район писатель и журналист Аркадий Гайдар летом 1932 года.
Интересно, что с точки, откуда он смотрел, прекрасно было видно не только помойки, стройки, заводы, поезда и бараки, но и вполне обжитую Арсенальскую слободу. Почему он ее предпочел не заметить - догадаться не сложно. Она не вписывалась в концепцию нового мира, который стирает на своем пути всю мерзость и запустение старого.
Когда в 1934-35 годах оба новых гиганта индустриализации были пущены в эксплуатацию, весь существовавший в этом районе жилищный сектор оказался зажат между тремя постоянно растущими предприятиями. В итоге получился практически заповедник - жилье в районе Дальдизеля находится примерно в том же состоянии, в каком оно было в середине 1930-х годов.
В «переселенческом углу» последний МКД был построен аж в 1956 году. Бывшая Арсенальская слободка ближе к Джамбула вообще выглядит заброшенной и лишь ближе к 38 школе, подальше от ХНПЗ начинаются нормальные дома и новые коттеджи.
Ходит такая легенда, что когда к юбилею завода имени Горького снимался в 1980-е годы документальный фильм, режиссеру захотелось показать старые бараки, в которых жили первостроители. Да вот беда, силами завода все наиболее страшные бараки в поселке были уже к тому моменту расселены и снесены. В итоге под видом горьковских страшных бараков в фильме показали дальдизелевские.
Интересно, что за все время советской власти не было никаких планов снести эти «шанхаи» и дать людям нормальное жилье. Особенно не повезло закутку у Амура. Он находится ближе всех к заводу «Дальдизель», но часть домов там во времена СССР стояла на балансе энергетиков, часть на городском, а часть вообще непонятно на чьем. Поэтому когда рабочие «Дальдизеля» массово получали жилье в новостройках в районе 38 школы и улицы Бойко-Павлова, жителям Сормовской и Пролетарской практически ничего не перепало.
Сейчас этот район, как и большая часть улицы Угловой, где еще остались дома времен Арсенальской слободки, находится в градостроительной зоне «К». То есть, по мысли хабаровских архитекторов, там возможно возведение только складов, коммунальных предприятий и тому подобного. С одной стороны, это логично, раз вокруг заводы, живые и мертвые. С другой - эту территорию невозможно отдать инвестору под снос бараков и новую застройку.
Кстати, о мертвых заводах. Расскажем вкратце дальнейшую историю жизни и смерти первенца хабаровской промышленности.
В войну завод, который тогда назывался № 109 имени Молотова, снова переключился на производство оружия, а после нее первый раз попытался освоить производство судовых дизелей. Однако в 1955 году ему снова вменили выпуск сельхозтехники и обратно переименовали в «Дальсельмаш». Но в 1960 году он передал производство комбайнов на биробиджанский завод, опять начал выпускать дизеля для флота и получил окончательное имя «Дальдизель», под которым и умер, вскоре после того, как отпраздновал свое столетие.
Умирал завод постепенно. В 1990 году на «Дальдизеле» работало 2400 человек, к 1999 году их осталось уже 1100. Здесь вновь, как и в начале 20-го века, брались за любые заказы, в том числе сельскохозяйственные, типа мотокультиваторов, делали художественное литье и так далее, но это не помогло.
К 2004 году производство полностью остановилось, в 2007-м завод был закрыт окончательно, а в 2008-м продан с аукциона новому владельцу. Тогда было обещано, что производство восстановят, но кажется, что-то пошло не так.
Сейчас в одном из бывших заводских цехов на советском оборудовании работает, насколько известно, одно предприятие, которое занимается выпуском метизов - гайки, болты и прочий крепеж. Вокруг - заброшенные и полуразрушенные корпуса (охраняемые весьма боевыми собаками) которые ближе к 38-й школе переходят в облагороженную арендаторами территорию - автомойки, склады и так далее.
Очевидно, что как единый производственный комплекс «Дальдизель» восстановить уже невозможно.
Поэтому в последнее время все чаще возникают планы о переквалификации хотя бы части территории завода из промышленной в жилищно-строительную с практически полным редевелопментом. Как это сделано, например, на заводе «Энергомаш». Это, пожалуй, единственный шанс колыбели хабаровской промышленности на более-менее осмысленное развитие.
Напомним, ранее мы рассказывали о поселке Горького, место для которого выбрали из-за аэродрома, но он оказался не нужен; об улице Московской, которая за свою бурную жизнь сменила три названия; о страшной красоте бывшей Большой; о том, как вместо спиртзавода образовалась высотка, почему появился и исчез Гидрогородок. Об этом, а также о многом другом читайте в разделе «Городские истории».
Иван Васильев, новости Хабаровска на DVHAB.ru
Фото: Данил Бирюков, Гродековский музей, Государственный исторический музей
