Катерина сама приехала за Устином.
Веста сидела на полу рядом с его кроватью и выла.
Когда Катерина со своим спутником переносили больного на повозку, Веста ползла за ними и хватала их за ноги.
Но Устина увезли.
Несколько дней Веста просто пролежала пластом на полу.
Василиса сидела рядом с ней.
"Воронья мать" 9 / 8 / 1
Когда девочка в панике закричала, что её укусила змея, Веста вскочила, бросилась к дочке.
Та кричала так громко, что мать закрыла ей рот рукой.
Никакой змеи не было рядом, не нашла Веста и место укуса.
Но Василиса показывала пальцем в угол комнаты и кричала.
Веста обнаружила там несколько скрученных верёвок. Удивилась. Никогда в доме не видела их.
Взяла в руки, показала Василисе и засмеялась.
Девочка смотрела то в угол комнаты, то на верёвки и стала успокаиваться.
С того дня Веста вернулась к жизни.
Она тосковала по Устину, но гордость не позволяла вернуться к Катерине.
Василиса часто спрашивала об отце. Но Веста просила не вспоминать о нём.
Через семь месяцев Веста родила дочь.
Назвала её Анной. Первые несколько дней боялась до онемения рук и ног. Прислушивалась к дыханию девочки, запрещала Василисе подходить близко.
Приёмная дочь стала обижаться.
Когда Нюрочке, так ласково называли маленькую Анну, было три месяца, Василиса затолкала ей в рот хлебный мякиш.
Когда Веста подошла к дочке, та была уже синяя.
Женщина даже не сразу поняла, что произошло. Когда увидела через приоткрытый рот хлеб, стала его вытаскивать.
Василиса стояла рядом.
— Что ты наделала? — кричала Веста на девочку. — Ты же могла её убить.
— Это не я, мама! Это чужая тётя приходила и сделала это.
Веста знала, что никаких тёть не было в доме.
И теперь она не оставляла Нюрочку ни на секунду.
С ней Весте было очень тяжело. Девочка привыкла к рукам и часто капризничала.
Василиса к тому времени очень сильно обозлилась на Весту.
Она не слушалась, портила еду. В кастрюли с приготовленной пищей то соли добавит много, то песка горстку.
Однажды Веста заставила Василису съесть кашу с песком. Девочка каким-то образом набила её за щёки, а потом всё выплюнула Весте на подушку.
Доставалось проказнице очень сильно.
В ход шли и палки, ремень Устина.
Ничего не помогало. Василиса сбегала несколько раз. И каждый раз из леса её возвращали охотники.
Веста не находила себе места. Пыталась разговаривать с приёмной дочерью, вспоминать, как хорошо было раньше, когда Василиса была ласковой.
А потом Василиса ушла с цыганами. Веста привела её к ним, чтобы попросить помощи. Соседи говорили, что есть в таборе цыганки, которые могут заговаривать испуг и другие недуги детей.
— Оставь её нам, — попросила старая цыганка. — Она из тебя кровь пьёт. А ты из неё. А она дитя! С нами ей будет лучше.
Василиса даже не попрощалась с Вестой. Тотчас отвернулась от неё и прижалась к старухе.
Веста вернулась домой и поначалу у неё даже сердце не болело. Стало как-то легко и спокойно.
А потом нахлынула тревога.
— Что я теперь Устину скажу? Это же его кровиночка.
Со временем и эта тревога ушла.
Женщины в селе осуждали Весту. И относиться к ней стали недоверчиво.
Нюрочке было четыре года, когда ночью в дом постучались в несколько рук.
Веста открыла.
В дом ввалились трое.
Они наставили на женщину ружьё и велели отдать ценные вещи.
Но в доме ничего ценного не было.
Мужчины обыскали всё, заставили накормить их, а потом выпить с ними.
Веста боялась, что они сделают что-то плохое Нюрочке, поэтому выполняла всё беспрекословно.
Она с трудом помнила, что происходило после первой кружки хмельного.
Сначала кружилась голова, потом мелькали незнакомые лица. Потом эти лица раздваивались и гостей якобы становилось ещё больше.
Воспоминания о том дне всю жизнь не давали покоя.
Когда Веста пришла в себя, дома уже никого не было.
Не было и Нюрочки.
Веста звала дочь, выбежала на улицу, опросила соседей.
Ей сказали, что Нюрочка у бабы Лизы играет с её внучками.
Веста, найдя дочь, схватила её на руки и побежала домой.
В тот же день к ней пришли люди в военной форме. Они искали троих беглых преступников.
Веста начала рассказывать им:
— Ночью постучались, всё перевернули, драгоценностей не нашли. А дальше еду попросили, напились. А что было потом — не помню.
— Куда пошли они? — один из военных был особо строг.
Веста лишь пожимала плечами.
— Так она их обслужила, — сказал один из пришедших, — и на волю отпустила. Небось, ещё и проводила.
— Не-е-е-е-т, — Веста обиженно смотрела на мужчин.
Ей велели подписать протокол и никуда не уезжать.
Этих троих поймали через два дня в окрестностях села.
Весту вызвали на допрос.
Она пришла.
Пойманные посмеивались над ней. Бросали обидные пошлые шутки. Военные пресекали болтовню, но наглые мужчины вели себя отвратительно.
Дошло до того, что двоим из них заткнули рты кляпами.
Третий смотрел на Весту всё время.
Когда она уходила домой, он шепнул ей:
— Хороша ты, бабёнка! Мне пятнадцать лет осталось, ещё пяток за побег. Дождёшься если — на руках тебя носить буду.
Веста опустила голову и поспешила покинуть помещение.
Через месяц стала замечать странные вещи в себе. Сильно болела грудь. До того нестерпимо, что пришлось прикладывать холод. Потом тянул низ живота, и стало тошнить.
Все запахи мира вдруг стали противны.
Кто-то из деревенских женщин посоветовал понюхать обугленные дрова.
Веста только этим и спасалась.
А когда осознала, что беременна, чуть не утопилась.
Её спасла Нюрочка, которая бежала вслед за матерью и кричала:
— Мама, мамочка! Я люблю тебя!
Стоя в воде по грудь Веста металась между образом погибшей дочери Полины, зовущей в глубину, и живой дочери Нюрочки, рыдающей на берегу.
Медленно, боясь передумать, Веста возвращалась к берегу.
Новая беременность окончательно поспособстововала разладу с жителями села.
Ходили сплетни, что ночами Веста принимает мужчин.
— А иначе как ей прожить? Мужика потеряла. Работать не хочет.
— Да кому она нужна? Девчонку цыганам продала, вот и не хочет работать. Те ей заплатили пол своей казны.
Откуда люди брали эти слухи, Веста не знала.
Она перестала выходить из дома.
Нюрочка иногда бродила по улицам и просила милостыню. Её жалели. А некоторые женщины говорили:
— На вот, с мамкой поделись. А то помрёт несчастная с дитятей во чреве.
Нюрочка всё несла домой.
Веста делила поровну, благодарила дочь.
Христина родилась недоношенной.
Веста все свои силы пустила на то, чтобы дочь выжила. Несколько раз девочка становилась бездыханной. Мать надавливала ей на грудь и кричала так сильно, что глохли даже соседи.
Видимо Нюрочка разболтала, что родился ребёнок.
В полуобморочном состоянии доносились до Весты разные запахи еды. Кто-то готовил на кухне. А кто, Веста не знала. И пойти проверить не могла. Не было на это сил.
Как-то открыла глаза, ощупала себя, потом пространство рядом с собой.
Испугалась, не услышав дыхание Христины, и не обнаружив её рядом с собой.