Веста болела почти месяц. Чувствовала слабость в ногах и руках.
Мало ела. Рада кормила её с ложечки.
Когда больная говорила о том, что видела Устина, ведьма посмеивалась.
Воспоминания о гостях без ног и странном чаепитии также вызывали у Рады улыбку.
— Ты горела несколько дней! Чего ты хотела? Жила между небом и землёй. А там и не только это почудится.
"Воронья мать" 8 / 7 / 1
Веста стала верить в это.
Во время болезни видела странные сны.
Сидит она под деревом, а ветки клонятся вниз и превращаются в верёвки. И опутывают её. И так туго натягиваются, что остаются следы на коже. А потом она вроде бы уже и не человек, а гусеница. А дальше куколка.
И вот вроде бы слабеют верёвки, и Веста руки-крылья расправляет и высоко взлетает над тем деревом.
А наверху солнце и дурманящие ароматы цветов. И вокруг сотни таких же бабочек.
Веста-бабочка садится на цветок, но не успевает даже вкусить нектар, как становится темно и страшно.
В один из дней Рада сказала, что ей необходимо уйти на некоторое время.
Веста почти не вставала.
Ведьма наказала ей пить три дня настойку, и обещала, что потом станет легче.
Попрощались.
Веста настойку выпила, а сил не прибавлялось.
Неожиданно её навестила соседка Ирина, которая приводила внучку.
Она посмотрела на Весту, перекрестила её. Говорила о том, что Раду побаиваются, и что говорят всякое о ней. Как будто она душ загубила много. И превращается из старухи в молодую красивую женщину. А всё потому, что силой обладает невиданной.
Веста молчала. Она видела Раду в молодом образе. Но плохо соображала на этот счёт.
Соседка помогала Весте вставать с постели и ходить. Поддерживала её. А потом пропала.
Когда Веста стала выходить на улицу, всё выглядывала эту женщину.
Но так и не встретились больше.
А потом стал захаживать Устин.
Была суровая зима.
Он пришёл в сильную метель.
Веста не запирала дверь. Когда услышала шаги, вышла из комнаты.
А он стоит и улыбается.
— Здравствуй, красавица! Пустишь несчастного? Такая метель сильная, что не видно ничего. Я к родственнице приходил. Плохая она. А там ребёнок. Василиска. Вот придётся что-то делать с ней.
— А долг-то отдал? — поинтересовалась Веста.
— Какой долг? — удивился Устин.
— И впрямь, какой долг, — пробормотала Веста, — что-то на ум пришло, с языка слетело, вот и вышло так.
Устин не сводил с Весты глаз.
Она смущалась.
Он рассказывал о своей семье и о том, что его жена наконец-то понесла. Правда, не от него.
— Я негожий в этом деле, — смущаясь говорил гость. — И тут хоть колдуй, хоть не колдуй, ничего не выйдет. Катерина нашла себе любовника. Живём как кошка с собакой. И он с нами. Вот хотел к Раде попроситься в квартиранты, а её опять нет.
Веста, взяв на себя полномочия хозяйки дома, предложила мужчине переехать, пока Рада не вернётся.
Тот обрадовался и на следующий день пришел с Василисой.
Двухлетняя девочка вспомнила Весту и потянула к ней руки.
Какое невероятное счастье испытала в это время женщина.
Ей казалось, что не чей-то ребёнок, а её собственный с любовью тянет руки и ждёт её тепла.
— Померла бабка девчонкина. Всё… Отмучилась. Я пойду похороны организую, а вы тут не скучайте без меня.
Устин вернулся вечером.
Василиса уже спала. Веста накрывала на стол.
Устин поужинал, подошёл к женщине и произнёс:
— Не гони меня… Не выгоняй. Я пользу могу принести. С Катериной жизни нет у меня. Тянет туда, но к тебе тянет больше.
И вот ещё Василиса теперь на мне. Пусть она станет нашей дочкой, а? Мне всё равно родных детей не иметь.
А тут какую-то отцовскую радость подарить смогу. Тем более, она мне племянницей приходится. Станешь моей женой?
Веста радостно кивала.
Устин устроился работать грузчиком на мельницу. В доме ведьмы царил покой, уважение и любовь.
Сначала Веста каждый день ждала возвращения ведьмы. Но она словно в воду канула.
Стали о Раде забывать и соседи. Приветливо относились к Весте и Устину.
Ничем не отличалась семья от других. Веста шила на дому фартуки и халаты для мельницы.
Василиса росла на радость новым родителям.
***
Прошло два года.
— Мама, мама! Иди скорее сюда! Там, там…
Девочка рыдала. Она размазывала слёзы по лицу. Разводы от грязных рук оставались на нежных щёчках Василисы.
Веста вскочила на ноги, обняла дочь.
— Что случилось, родная?
— Папа… Ему очень плохо…
Веста оттолкнула от себя девочку и выбежала на улицу.
У калитки на животе лежал Устин.
Он, по-видимому, полз к дому, когда уже не было сил идти.
Тянулась от его тела тоненькая чёрная полоска.
Веста присела рядом с ним, повернула его на живот.
Глаза мужчины были приоткрыты, но не было видно зрачков. Едва улавливалось дыхание. Пальцы его стали крючковатыми и окаменели. Вокруг рта всё было в красно-чёрных пятнах.
Василиса стояла за спиной у матери и хныкала.
— Помогите, — еле слышно прошептала Веста, а потом закричала: — Помогите!
Откуда-то появились трое незнакомых мужчин.
Весте некогда было их рассматривать, но потом, вспоминая, ей думалось, что все они были на одно лицо.
Пока она на ватных ногах вошла в дом, незнакомцы уже положили Устина на кровать, поклонились и исчезли.
И начались для Весты чёрные дни.
Устин не приходил в себя. Никто не знал, что с ним произошло. На мельнице сказали, что отработал смену и ушёл домой.
Но по пути его никто не видел. Заметила только у калитки Василиса.
Девочка перестала разговаривать. Она только плакала и всё время держала отца за руку.
Веста ходила по соседям и спрашивала, где можно отыскать Раду.
— Да чёрт её знает, где бродит. Она всегда такая странная была. Бывшая жена Устина, Катька, дружбу с ней водила. Может, и она знает. Но где живёт она нынче, неведомо.
Это всё, что удалось узнать Весте.
Разыскать место жительства Катерины всё же удалось.
Веста оставила Василису дома и отправилась за помощью к бывшей жене Устина.
Та сидела во дворе спиной к взволнованной Весте.
Даже не оглянулась, произнесла:
— Счастливой побыла? Теперь моя очередь. Общий у нас муж, Веста… Не думала я, что вот так ещё кого-то делить станем.
Веста не понимала, о чём говорит Катерина.
Она упала на колени, подползла к ней, поклонилась и прошептала:
— Верни мне мужа! Дитё у нас будет! Он ждал этого и не верил, что такое возможно. У тебя же есть семья!
— Е-е-е-е-сть, — кивнула Катерина. — И была когда-то, и сейчас есть. Но тебе же ещё не было больно как мне? Или было? Вези его ко мне.
Катерина поднялась на ноги.
Долго смотрела на Весту у её ног.
А потом произнесла:
— Здесь ему легче станет. Но к тебе он не вернётся, так и знай!
— Не отдам! — Веста вскочила на ноги и выбежала со двора. — Не отдам! Он мой!
Продолжение тут
Поскольку главы улетают в блок, и я не сразу это замечаю, то пишу в поддержку, когда узнаю об этом. Сегодня у нас язык вражды.