Помнится, несколько лет назад по TV показывали репортаж из Советской Гавани об открытии памятника морскому офицеру Николаю Бошняку, основателю города, первопроходцу российского Дальнего Востока, неутомимому исследователю Сахалина.
Тогда подумалось: «Бошняк? Интересная, однако, фамилия! Наверно, уроженец Балкан на русской службе(?)» Раньше слышал, что «бошняками» в России называли выходцев из Боснии.
Тема живо напомнила о себе при недавнем посещении г. Нерехты. Подлинным откровением стала экспозиция местного музея, посвященная Николаю Константиновичу Бошняку (1830-1899) - с картой его экспедиций по Сахалину и Дальнему Востоку! Как оказалось, он был уроженцем села Ушаково Нерехтского уезда, наследником рода костромских дворян Бошняков.
Действительно, его предки были выходцами с Балкан. Еще в 1711 г., спасаясь от турецкого ига, они прибыли в Российскую империю среди двух тысяч сторонников молдавского господаря Дмитрия Кантемира, сподвижника Петра I.
На протяжении многих лет Бошняки верой и правдой служили России. В дни восстания Пугачёва саратовский комендант Бошняк стойко оборонял город от полчищ смутьянов, за что был отмечен Пушкиным.
Другой Бошняк, Карл Иванович, по тайному поручению Екатерины II сопровождал в Европу семью убитого императора Иоанна Антоновича. В 1811 г. он получил в качестве приданого костромское имение Ушаково.
Глава следующего фамильного колена, Константин Карлович (отец нашего героя), вышел в отставку в чине майора, что давало ему право определять своих детей в императорские военные училища.
Так, в 1845 году его сын Николай Константинович Бошняк был принят в Морской корпус; в 1847 произведен в гардемарины, а в 1849 г. удостоился первого офицерского чина мичмана.
Тяготы военной службы не страшили молодого офицера – его влекла романтика дальних странствий. И потому он сразу откликнулся на предложение Г.И. Невельского принять участие в Амурской экспедиции.
Работа в Приморье предстояла огромная. Для создания надежного тихоокеанского форпоста требовалось доказать, что Амур обладает судоходным фарватером, а Сахалин – это остров, отделенный от материка глубоководным проливом.
На месте Невельской поставил перед Бошняком сложную задачу – разведать угольные месторождения в центральной части Сахалина. Смутные сведения о «горючем камне» доходили до русских моряков от местных нивхов и гиляков. Открытие залежей ценного ископаемого имело колоссальное значение – в составе российского флота появлялось всё больше паровых судов, оснащённых машинами с угольными котлами.
Огромный интерес представляли также сведения о демографическом составе населения, о пребывании на острове русских людей.
И вот, зимой 1852 года 22-х летний капитан-лейтенант Николай Бошняк отправился на Сахалин с проводником, гиляком Позвейном. 12 февраля им удалось преодолеть по льду Татарский пролив. На собачьих упряжках первопроходцы начали продвижение в центральную часть острова.
После нескольких дней изнурительного пути Бошняку удалось совершить знаменательное открытие. В глубине острова он обнаружил реку Тымь, пригодную для сплава. В среднем течении она резко поворачивала на восток, образуя судоходное русло. Это был лучший логистический маршрут для освоения восточного побережья Сахалина!
И наконец, между устьем реки Виахту и заливом Уанды Бошняку удалось найти выходы пластов каменного угля! Месторождения были подробно описаны им и нанесены на карту: «От залива Уанды берег идет каменными выступами, в которых уголь находится в огромных количествах, нередко встречаются целые утесы, на вершинах или с середины которых выходят угольные жилы».
Отыскались в сахалинской глубинке и следы русских поселенцев. Так, в селении Виахту нивхи рассказали, что до последнего времени с ними проживали пятеро русских. Последний, Василий, умер совсем недавно. В его жилище лейтенант нашёл лист с записью: «Мы, Иван, Данила, Петр, Сергей и Василий, высажены … Хвостовым 17 августа 1805 года; перешли на реку Тыми в 1810 году…»
При том, среди местного населения не наблюдалось ни китайцев, ни японцев. Никаких их постов или застав ни на побережье, ни в глубине острова не было.
Обратный путь оказался особенно тяжким. Закончились сахар, чай, сухари. Питаться приходилось кормом для собак – вяленой рыбой, да собранной в лесу прошлогодней брусникой.
По воспоминаниям сослуживцев, Бошняк возвратился в гарнизон 22 марта в состоянии крайнего истощения, в одежде, похожей на рубище. Он едва мог передвигаться из-за глубоких нарывов на ногах, появившихся в результате переохлаждения и скудного питания. Но первым делом изыскатель просил передать Невельскому карты с его пометками.
Меж тем, главное открытие ждало Бошняка впереди. Уже давно до русских моряков доходили слухи о существовании к югу от устья Амура огромного морского залива. Местные жители, орочи, называли его Хаджи.
12 февраля 1853 года Бошняк выступил из Николаевского поста в сопровождении казаков Семена Парфентьева, Кира Белохвостова и якута Ивана Моисеева. 23 мая его команда приблизилась на лодке к искомой точке. Открывшееся зрелище было потрясающим – перед ними простиралась огромная гавань, надежно укрытая сопками от штормов и буйных ветров. Это была великая удача для России - о лучшей якорной стоянке можно было только мечтать!
Сам Бошняк вспоминал: «Перед нами тянулась широкая масса воды, совершенно тихой и гладкой, как зеркало. Густой лес окраивал эту прекрасную водяную ленту. Я приказал измерить глубину двухсаженным шестом – шест пронесло. Я скомандовал: «Шапки долой!» – и усердно перекрестился».
В честь императора Николая I Бошняк назвал уникальную бухту Императорской Гаванью. Приказом Невельского он был назначен начальником Константиновского поста, основанного на берегу залива.
Однако обретения России не давали покоя врагам. До Дальнего Востока докатились события Крымской войны. В августе 1854 года к Петропавловску-Камчатскому приблизилась англо-французская эскадра из 6-ти кораблей с 200 орудиями и примерно 2700 членами экипажа.
Несмотря на огромное превосходство в живой силе и артиллерии, попытка англичан и французов захватить Петропавловск закончилась полным провалом. Русская доблесть торжествовала! Потеряв около 400 человек убитыми, 4 пленными и около 150 ранеными, десант вынужден был вернулся на корабли.
Тогда враги решили выместить злобу на русском Тихоокеанском флоте. На его поиски к берегам Сахалина в 1856 г. была направлена ударная английская эскадра под командованием сэра Дж. Стирлинга в составе флагманского корабля «Винчестер» (55 пушек), шхуны «Энкаунтер» (14 пушек), парохода HMS «Стикс» (6 пушек) и парохода HMS «Барракуда» (6 пушек).
Два паровых судна представляли собой новейшие боевые корабли последнего поколения, оснащенные мощными дальнобойными орудиями. Они были спущены на воду в 1851 г. со стапелей королевской верфи Пемброк в Южном Уэльсе. HMS расшифровывается как His Majesty's Ship («Корабль Его Величества»)
Однако русский флот будто «сквозь землю провалился» - исчез бесследно и безвестно. В тщетных поисках английским рейдерам удалось обнаружить Императорскую Гавань, которую они тут же переименовали в «Гавань Барракуды». А окрестные бухты получили имена членов экипажа.
Но боевые успехи сэра Стирлинга ограничились сожжением оставленного русскими Константиновского поста, да задержанием лодки орочей-рыбаков, принятых за лазутчиков. Меж тем, обстановка на кораблях складывалась всё более нервозная. От затаившихся русских стоило ожидать чего угодно: от абордажного штурма до атаки брандеров.
И вскоре сокрушительная армада бесславно ретировалась в сторону Желтого моря. Англосаксы решили, что лучше переключиться на Китай. С подачи Британской короны в Поднебесной разгоралась Вторая Опиумная война «за право свободной торговли» (1856-1860).
Врагам было невдомек, что русский флот нашел безопасное убежище в лимане Амура. Его фарватер был тщательно промерен и нанесен на карты Невельским и Бошняком. Из-за большой осадки не удалось провести только фрегат «Паллада». Его, подобно севастопольским судам, пришлось затопить в бухте Постовая Императорской Гавани. Орудиями, снятыми с палуб, были усилены береговые батареи Николаевска.
В 1857 году Константиновский пост был полностью восстановлен. Воплощались в жизнь пророческие слова императора Николая I: «Где раз поднят русский флаг, там он уже спускаться не должен».
Однако, здоровье Николая Бошняка было сильно подорвано лишениями, выпавшими на его долю в экспедициях. В 1858 году он получает назначение на фрегат «Илья Муромец» Балтийского флота, но в 1860-м году оставляет службу для лечения.
Н.К. Бошняк умер он в больнице итальянского города Монце, на берегу озера Комо 15 декабря 1899 года в возрасте 69 лет.
А в 1981 году Андрей Вознесенский написал поэму, положенную в основу знаменитой оперы «Юнона и Авось». Она прогремела на всю страну в постановке театра Ленком. Одним из её персонажей был Николай Хвостов, капитан шхуны «Юнона». Тот самый, чьё имя значилось в записи, найденной Бошняком в селении нивхов на Сахалине!
Приведенные ниже строки вполне можно адресовать и самому Николаю Бошняку, отчаянно смелому капитан-лейтенанту, первооткрывателю Императорской Гавани и исследователю Сахалина:
Мы - Давыдов и Хвостов,
Оба лейтенанты.
Прикажите - в сто стволов
Жахнем латинянам!
…
В бой, Давыдов и Хвостов!
Улетели. Рапорт:
«Пять Восточных островов
Ваши, Император»!
