Андрей, будучи художником, как всякий творец был подвержен сомнениям, особенно если дело касалось важной работы. А заказ, над которым он сейчас работал, был именно таким. Один состоятельный бизнесмен и по совместительству большой любитель живописи, попросил Андрея написать для него особую картину и посулил за нее такой гонорар, что Андрей не смог устоять. Теперь же, сидя в своей мастерской перед незавершенным полотном, Андрей проклинал себя за это и нервно грыз ногти, с отвращением поглядывая на карандаши, краски, кисти и прочие инструменты. Картина, на которой изображался сюжет из скандинавской мифологии, повествующий о пленении богами коварной колдуньи Гулльвейг, обрывался на самом интересном месте. Боги Один, Тор, Тюр, Хеймдаль, очень похожие на бизнесмена и его сыновей, а также остальные направляли свои смертоносные копья в пустоту, туда, где должна была быть Гулльвейг. Колдуньи не было, и Андрей, терзаясь муками творчества, никак не мог завершить свою работу. Вот уже несколько дней подряд он искал женщину, способную подарить свой облик мифической ведьме, но так и не мог найти. Жена Андрея, Светлана, хоть и была довольно эффектной и красивой женщиной, не обладала подходящим типажом, и Андрей с ходу отмел ее кандидатуру. Не было похожей на Гулльвейг и среди его подруг и знакомых. От отчаяния Андрей даже принялся изучать сайты для взрослых, надеясь отыскать среди актрис и моделей подходящую натуру, но и тут его ожидало разочарование. Жрицы любви, попадавшие в поле зрения художника, были совсем не похожи на ту, которая должна была украшением картины. И Андрей, проклиная все на свете, сутками сидел в своей мастерской, задумчиво куря и неотрывно глядя на холст. В какой-то момент ему даже показалось, что работе суждено остаться незавершенной.
- Хватит уже себя изводить, - сурово сказала Светлана, в очередной раз принеся мужу обед и кофе. - Доделай эту чертову картину и дело с концом. Это же просто обычный заказ от очередного сумасбродного богача.
- Нет, это не просто заказ, - задумчиво ответил Андрей, дымя как паровоз. - Это вызов. Это, если хочешь, работа всей моей жизни. Может, именно она войдет в историю, как и мое имя.
- Ты всегда так говоришь, - вздохнула Светлана, вставая между мужем и холстом. - И что же? Все твои предыдущие картины пылятся неизвестно где, в лучшем случае попадая на какие-нибудь захудалые выставки. А ты того и гляди инсульт схватишь или нервный срыв. Давай, допиши эту картину, получи деньги и забудь. Эй, ты меня слышишь?
Андрей тупо посмотрел на жену и одним махом осушил бокал с давно остывшим кофе.
- Слышу, - отозвался он. - Пойду, прогуляюсь.
Он накинул на плечи свою выцветшую куртку и вышел из мастерской. Светлана же, бросив короткий ненавистный взгляд на картину, с большим трудом удержалась от желания полоснуть ее несколько раз макетным ножом. Эта картина на несколько недель отняла у нее мужа, и Светлана относилась к ней как к сопернице. Впрочем, именно так она относилась к любой картине, над которой работал ее муж.
- Тьфу, - плюнула Светлана в сторону вооруженных богов, собирая грязную посуду. - Чтоб тебе провалиться!
И она, резко развернувшись на пятках, заторопилась в дом.
- Совсем мой благоверный спятил, - тем же вечером пожаловалась Светлана своей подруге Ксении. - Конечно, у него и раньше бывали сдвиги, но сейчас что-то вообще за гранью. Представляешь, он целые сутки сидел в своей мастерской, взаперти и без еды! Все что-то бормотал, двигал, топал. Дурдом, настоящий дурдом!
- Ну, для художника это вполне нормально, - беззаботно ответила Ксения, потягивая коктейль через трубочку. - Они все такие. Это еще что, бывает куда хуже. Вот Ван Гог например, ухо себе отрезал. Или вот еще: как-то читала я рассказ одного японского писателя про одного средневекового художника. Тот знаешь что сделал? Сжег родную дочь, чтобы написать картину! Просто посадил ее в карету, поджег и принялся писать.
- Ужас какой, - нахмурилась Светлана, с отвращением поглядывая и на подругу, и на стоявший перед ней десерт. - Средневековая Япония вообще была очень странным местом. Ну, у нас-то, к счастью или к несчастью, детей нет. Пока, по крайней мере. А насчет Японии... Кстати, мы ведь этим летом планировали отправиться на Пхукет...
Ксения удивленно посмотрела на Светлану и усмехнулась.
- Так это же в Таиланде, - воскликнула она. - Причем тут Япония?
- Да я в курсе, просто к слову пришлось. Все равно ведь Азия. Как бы там ни было, сдается мне, что никаких Пхукетов в этом году не будет. А все из-за этой долбанной картины.
- А ты ее уничтожь, - вдруг предложила Ксения. - Облей бензином и подожги. Или порежь. Или облей красками. А мужу что-нибудь соври. Скажи, что это крысы ее испортили или злоумышленники.
Светлана покачала головой, отвергая предложение подруги.
- Нет, ты что, - ответила она, сердито посмотрев на Ксению. - Во-первых, Андрея удар хватит. Он уже месяц над ней работает. Для него каждая картина - это как ребенок. Еще в психушку загремит, или руки на себя наложит, чего доброго. А во-вторых, за нее неплохо заплатили. Ну, не совсем еще, но аванс уже есть. Так что нет, на это я пойти не могу.
- Ну как знаешь, - фыркнула Ксения. - Твое дело. Тогда давай сменим тему. Кстати, я тебе рассказывала о том, что мой учудил на днях? Та-а-а-кое было!..
И Ксения, наклонившись к подруге, начала перемывать кости своему супругу, а Светлана, мигом позабыв и о картине, и об Андрее, громко расхохоталась.
Гуляя по городским улицам, Андрей любил рассматривать лица прохожих и запоминать их, чтобы потом, при случае, воспроизвести их на холсте. Совершенно разные люди, сами о том не догадываясь, становились героями его работ, приобретая порой совершенно немыслимый облик. Так, например, однажды встреченный Андреем молодой грузчик из супермаркета стал античным героем, сражающимся с Горгоной, злобное лицо которой Андрей позаимствовал у одной дамочки, возмущенной тем, что заправщик по неопытности облил ее машину бензином. Вот и сейчас, торопливо шагая по тротуару, Андрей бросал короткие, но внимательные взгляды на идущих навстречу людей, словно фотографируя их глазами и сохраняя эти снимки в своем подсознании. Люди же, словно не замечая Андрея, проходили мимо него, погрузившись в свои более приземленные мысли, и до поисков художника им не было никакого дела. И не было среди них ни одной языческой колдуньи, которая бы увенчала многострадальную картину, подарив творцу мир и покой. Но Андрей не спешил сдаваться.
Один из городских бульваров, на который занесло Андрея, был полон людьми. Мамы с колясками и старушки с лыжными парками в руках нарезали круги вокруг недавно заработавших после долгого зимнего простоя фонтанов, а молодежь, заняв все лавочки и уткнувшись в свои телефоны и планшеты, совершенно позабыла обо всем, погрузившись в виртуальность. Пожалев о своем решении надеть куртку и мучаясь от невыносимой духоты, Андрей на ходу зачерпнул из фонтана немного воды, смочил ею разболевшуюся голову и бухнулся на одну из немногих пустых лавок. В глазах у него все плыло и двоилось, как будто кто-то невидимый только что приложил его чем-то тяжелым по затылку. Тяжело дыша и стараясь не свалиться в обморок, Андрей сконцентрировал свое внимание на сидевших напротив девушках. Одна из них была ничем не примечательной брюнеткой с простым и абсолютно невыразительным лицом, а вот другая... Андрей изо всех сил сощурил свои близорукие глаза, надеясь ее получше рассмотреть. И снова на него обрушился удар, но на этот раз не солнечный, а совершенно иной, и происхождение его весьма трудно было объяснить. Андрей, пожирая глазами девушку, впился ногтями в одну из досок и сердце его бешено заколотилось. Колдунья, которую он искал, сидела прямо перед ним, и солнечные лучи играли на ее золотистых локонах, а в больших изумрудных глазах плясали озорные огоньки, какие бывают только в юности. Андрей, совершенно позабыв о стыде и каком бы-то ни было приличии, подался вперед и следил за девушкой неподвижным и неотступным взглядом.
- Какой-то странный мужик, - донесся до него шепот брюнетки, которая толкала подругу локтем в бок. - Может, уйдем? Ну его...
Златокудрая особа, впервые заметив Андрея, смерила его равнодушным взглядом и что-то шепнула в ответ. Спустя мгновение они обе поднялись и собрались уходить. Андрей не мог этого допустить. Вскочив, он пошатываясь подковылял к девушкам и виновато улыбнулся.
- Вам что надо? - с вызовом в голосе спросила его брюнетка.
Андрей выставил вперед обе руки и замахал ими, словно отгоняя мух.
- Мне? - переспросил он, слегка заикаясь от внутреннего напряжения. - Ничего... Вернее, кое-что, конечно, надо, но...
Он присел на край лавки и схватился за голову. Что делать дальше, он совершенно не знал. Ну не болтать же в самом деле, про картину? Или болтать? Но одно неправильное слово или предложение, и обладательница золотых волос уйдет восвояси, сочтя Андрея за сумасшедшего, а ее подруга, - в этом можно было не сомневаться, - вызовет полицию. Андрей не мог рисковать. Но все-таки решил рискнуть.
- Видите ли, в чем дело, девушки, - произнес он, взяв себя в руки. - Я - художник. Ну там, пишу картины, портреты и все такое. Вы, наверное, меня уже видели. Я в прошлом году сидел вон там, на углу, и писал эту церковь.
- Художник? - оживилась брюнетка. - Как интересно! А от нас-то вам что нужно?
Андрей снова замялся, но на этот раз пауза была намного короче. Он поднял глаза к златокудрой незнакомке и благоговейно улыбнулся, чем немало смутил девушку.
- Сейчас я работаю над одной картиной, и никак не могу ее закончить, - сказал он, переведя взгляд на огромные пушистые облака. - Я даже подумывал уничтожить ее. Но теперь этого можно избежать, если вы согласитесь мне помочь.
- И как же? - насмешливо спросила златокудрая.
Андрей выдержал ее взгляд и тяжело вздохнул.
- Мне нужна натурщица, - наконец произнес он то, к чему так долго и мучительно готовился. - Вы. Именно вы. У вас самая подходящая для этого внешность. И я буду очень признателен, если вы на это согласитесь.
Подруги притихли и переглянулись. На лицах их застыло изумление и недоверие. Андрей же, испытав странное облегчение, совершенно расслабился и просто ждал, что будет дальше.
- Ну, я не знаю... - пробормотала златокудрая, оглядываясь вокруг так, словно ища у кого-то поддержки. - Как-то все это слишком внезапно... И я вас совсем не знаю...
Андрей, хлопнув себя по лбу, с улыбкой протянул ей руку.
- Да-да, - воскликнул он, - простите! Совсем забыл представиться! Меня зовут Андрей! А вас?
- Ася, - робко сообщила златокудрая, пожимая его ладонь. - А это Марина...
Брюнетка Марина коротко кивнула и скорчила кислую мину.
- А что от меня вообще требуется? - спросила Ася, накручивая один из своих локонов на палец.
- Да самую малость, - улыбнулся Андрей. - Нужно просто застыть в определенной позе и ждать, пока я все сделаю. Да, и разумеется, ждать вы будете не бесплатно. Я хорошо заплачу.
Ася обменялась с подругой взглядом и пожала плечами.
- Ну... хорошо, - вздохнула она, пожав плечами. - Но сегодня я приступить не смогу, у меня срочные дела. Как насчет завтра?
Андрей, поднявшись, с улыбкой кивнул головой.
- Да, разумеется, - сказал он, протягивая Асе свою визитку. - Позвоните, когда будете готовы. Я буду вас ждать. Всего вам доброго, Ася. И спасибо.
И он, помахав девушкам рукой, чуть ли не вприпрыжку припустил по затененной кленами аллее, насвистывая под нос какую-то песню. Ася и Марина проводили его взглядами и рассмеялись.
- А может он маньяк, - предположила Марина, когда Андрей скрылся из вида. - Заманивает молодых наивных дурочек в свой подвал и делает с ними что хочет. Ты что же, совсем не боишься?
Ася со всем сторон рассмотрела красивую визитку, на которой золотым тиснением были выбиты контакты художника. Кроме всего прочего, визитка приятно пахла дорогим парфюмом.
- Да не, - улыбнулась она, махнув рукой. - Вряд ли бы маньяк стал так заморачиваться. И к тому же, я действительно уже видела его здесь. Он несколько дней сидел здесь осенью и что-то рисовал.
- Ну как знаешь, - вздохнула Марина, подталкивая подругу вперед. - Мое дело предупредить. Ну что, пойдем?
Обе подруги двинулись в сторону возвышавшегося над бульваром развлекательного центра и вскоре затерялись в толпе.
После встречи с Асей, Андрей заявился домой в приподнятом настроении. Ничего не объяснив жене, он с аппетитом съел приготовленный ей ужин и снова отправился в мастерскую, чтобы навести там порядок. Поглядывая на картину, Андрей мысленно изображал на ней Асю и размышлял над тем, как лучше представить ее на полотне. Остановившись на том, что Гулльвейг должна будет предстать перед разгневанными богами полностью обнаженной, Андрей уселся на свое любимое продавленное кресло и закурил. Клубы густого дыма окутали мастерскую, подобно осеннему туману. Андрей молчаливо взирал на холст и блаженно улыбался.
- Ты чего это такой веселый? - недоверчиво спросила Светлана, войдя в прокуренную мастерскую. - А надымил-то как, не продохнуть! Да потуши ты эту свою с*гарету, Господи!
Андрей, вырванный из сладких грез недовольным голосом жены, выронил из пальцев тлеющий окурок и повернул голову.
- А, это я так, - отозвался он, давя окурок носком ботинка. - Кое-что прояснилось. Дело сдвинулось с мертвой точки.
Светлана, выгоняя дым в маленькое окошечко, сердито посмотрела на мужа.
- Что прояснилось? Что сдвинулось? - спросила она. - Что ты опять затеял?
Андрей поднялся, накрыл холст куском темной ткани и улыбнулся Светлане.
- Ничего, - беспечно ответил он. - Скоро сама все увидишь.
Светлана еще какое-то время пыталась добиться от мужа более вразумительного ответа, но, так и не дождавшись его, обессиленно махнула рукой.
- Ладно, пошли спать, Тициан. - Она с силой захлопнула окно, так что тонкое закопченное стекло едва не лопнуло. - Уже поздно. Не дай Бог я завтра просплю. Я тебе такое устрою, уж будь в этом уверен.
Андрей, скорчив жене ехидную гримасу, поднялся и поплелся в дом, не переставая думать о предстоящей работе.
В том, что судьба ему благоволит, Андрей ни секунды не сомневался. Светлана уехала в гости к сестре на целых три дня, а Ася, сообщив по телефону о том, что уже направляется в мастерскую, тем самым заставила Андрея полностью переключиться на работу. Он окончательно привел в порядок свою скромную обитель, приготовил холст и стал ждать. Наконец, снаружи послышались шаги и Андрей, нетерпеливо распахнув дверь, встретил Асю приветливой улыбкой.
- А, вот и вы, наконец-то, - воскликнул он, провожая новоиспеченную натурщицу в мастерскую. - Проходите, располагайтесь. Может, хотите чаю или кофе?
Ася, робко осмотрев рабочее место художника, отрицательно покачала головой.
- И что же от меня требуется? - спросила она, с тревогой поглядывая на картины с изображенными на них обнаженными женщинами.
Андрей, указав на стоявший посередине мастерской стул, лукаво прищурился.
- Мне нужно, чтобы вы просто сидели, подняв вверх обе руки. - Андрей воздел вверх перепачканные красками руки, словно взывая к небесам. - Вот так. И еще... Вы должны раздеться.
Лицо Аси залилось густым румянцем. Она хлопнула длинными ресницами и смущенно потупилась.
- Раздеться? - дрожащим голосом переспросила Ася. - Как это - раздеться? Может... можно обойтись без этого?
Андрей, терпеливо улыбнувшись, тяжело вздохнул.
- Боюсь, что нельзя, - мягко возразил он. - Мне нужно изобразить ваше тело. Конечно, теоретически можно позаимствовать тело у кого-нибудь другого, но это уже будет, извините меня, какой-то Франкенштейн.
Ася колебалась очень долго. Мучаясь от противоречивых чувств, она расхаживала по мастерской, то и дело косясь на выход. Андрей, опасаясь того, что она может уйти, достал из бумажника несколько купюр и положил их на журнальный столик.
- Вот, это за все возможные неудобства, - осторожно произнес он, пытаясь привлечь внимание девушки к деньгам. - Если будет мало, то я готов добавить. Да вы поймите, меня ваше тело совершенно в сексуальном плане совершенно не интересует. Нет, вы, разумеется, девушка красивая и все такое, но я стараюсь только ради искусства.
- А может, ради искусства можно обойтись фотографиями? - предложила Ася. - Сделаете пару фото и все, а то мне как-то неудобно сидеть здесь голышом.
- Ну нет, так не пойдет, - нахмурился Андрей. - Во-первых, я не фотограф, и ваши откровенные фото мне ни к чему. А во-вторых, с фотографиями работают только гадалки и следователи. А я - художник. Мне нужна натура. Натура!
Андрей произнес последнее слово так твердо и убедительно, что Ася, остановившись возле стула, покорно опустила голову.
- Ну хорошо, - наконец согласилась она, усаживаясь. - Но только ради искусства. Давайте, делайте свое дело.
Она осторожно спустила с плеч свое зеленое платье, явив Андрею свою чистую и еще нетронутую временем женскую красоту. А Андрей, вооружившись карандашом, принялся набрасывать на холст очертания прекрасной языческой колдуньи.
- Так, так, прекрасно, - покрикивал он, то посматривая на Асю, то снова переключая все внимание на работу. - Если можно, повернитесь немного вправо. Да, да, так хорошо! И лицо, лицо чуть повыше. Замечательно! Ася, ну что же такое? Следите за руками, я же показывал, как нужно!
Ася сидя неподвижно со вскинутыми вверх руками, терпеливо исполняла все пожелания художника. Андрей прыгал вокруг холста, орудуя карандашом и что-то мурлыкая под нос. Он был на седьмом небе от счастья. Гулльвейг оживала на его глазах; на ее прекрасном лице застыла ненависть к мучителям, а обнаженное тело являло собой неповторимое сочетание невинности и роковой красоты, которая в любой момент грозила гибелью тем, кто на нее посягнет.
- Ася, не забывайте про руки, - простонал Андрей, наблюдая за натурщицей. - Ну держите их в одном положении, умоляю вас! Представьте, что на них сидят вороны. Они действительно будут на них сидеть, но только на картине.
- Я не могу, - простонала в ответ Ася, пытаясь размять затекшие запястья. - Я устала. Прошло уже два часа. Может, сделаем перерыв?
Андрей, отложив сторону карандаш, коротко кивнул и подскочил к ней.
- Да, сделаем, обязательно сделаем, - пробубнил он, хватая Асю за руки. - Только посидите вот так еще минут пять. Я вас очень, очень прошу.
Не успев выпустить рук девушки, Андрей неожиданно застыл на месте, увидев, как незапертая дверь в мастерскую осторожно приоткрывается. Раздались шаги; Андрей уже узнал их и напрягся, сильно стиснув запястья Аси.
- Нет, - прошептал он, заметив в дверном проеме фигуру жены. - Да что же такое!..
Светлана появилась в мастерской в самый неподходящий момент. Увидев, как муж держит за руки какую-то полуобнаженную девицу, лицо ее исказилось такой неистовой злобой, какая даже не снилась изображенной на картине колдунье.
- Это что тут происходит? - цедя сквозь зубы каждое слово, накинулась на мужа Светлана. - Это так ты работаешь? Лапаешь всяких потаскух?
- Я натурщица, - пискнула Ася, с трудом освободившись от хватки незадачливого художника и торопливо натягивая платье.
- Молчать, - громогласно оборвала ее Светлана, хватая мужа за рубашку. - С тобой потом разберемся. Сначала я поговорю с ним!
Она наотмашь ударила Андрея тыльной стороной ладони. Удар был достаточно сильный, и из разбитой губы Андрея выступила кровь.
- Да что на тебя нашло? - воскликнул он, отплевываясь. - С ума сошла? Какого черта ты вообще тут делаешь? Ты же уехала к сестре?
Светлана отпихнула мужа в сторону и принялась растирать ушибленную руку.
- Уехала, но не до конца, - передразнила она, с неприязнью рассматривая жавшуюся возле выхода Асю. - Господи, да это же...
Он не договорила. Слова застряли в ее горле, словно острый, саднящий камень. Светлана с трудом добралась до стула и опустилась на него, не сводя глаз с молодой натурщицы. Ася, совершенно не понимая, чего ожидать дальше, больше всего на свете хотела покинуть мастерскую, но не могла. Ее сумочка висела на спинке того самого стула, на котором сейчас восседала Светлана, и приблизиться к ней Ася не решалась.
- Что это с тобой? - спросил Андрей, зажимая губу кусочком ваты. - Да что с вами со всеми такое, черт побери?!
Он блуждал взглядом по мастерской, переводя его то на жену, то на натурщицу, то на все еще недописанную картину. А Светлана, зажав рукой рот, смотрела на Асю и плакала.
- Дочка, - вымолвила она, стуча зубами. - Ася... Как же ты здесь...
Ася же, набравшись решимости, быстро шагнула вперед и, схватив свою сумочку, бросилась обратно к выходу. Захлопнувшаяся за ней дверь немного привела в чувство супругов и Андрей, приблизившись к Светлане, посмотрел ей прямо в глаза.
- Дочка? - спросил он, массируя разбитую губу. - Она твоя дочка?
Светлана, сглотнув слезы, кивнула.
- Да, так и есть, - всхлипнула она, не глядя на мужа. - Она моя дочь. Мы не общались, но...
- Давай, рассказывай, - потребовал Андрей, усаживаясь в свое кресло. - Выкладывай все. Откуда взялась эта дочка и почему ты мне о ней ни слова не сказала.
Светлана поднялась и подошла к окну, чтобы глотнуть немного свежего воздуха. Сильный ветер, влетевший в мастерскую, разметал ее волосы и заметался по комнате. Зашелестели страницы лежавшей на столе раскрытой книги, глухо ударились упавшие на пол карандаши. Андрей неподвижно застыл в кресле, ожидая от жены объяснений.
- Я не хотела рожать Асю, - наконец нарушила тишину Светлана, зак*рив одну из разбросанных по подоконнику сигарет. - Тогда я была еще молода, и хотела пожить для себя. Я планировала сделать аб*рт, но врач запретил мне его делать, сказал, что после него я могу стать бесплодной. Да и бывший муж тоже был против, устроил скандал, когда узнал о моем намерении. Я родила, а потом... Потом мы разошлись, и я отказалась от дочери. Муж забрал ее себе, и мы снова поругались. Я сказала, что ненавижу и его, и дочь, и хочу, чтобы они поскорее исчезли из моей жизни. Но это еще не самое страшное. Потом...
Светлана сделала чересчур глубокую затяжку и сильно закашлялась.
- Потом Ася заболела. Какие-то серьезные проблемы с почками. Антон, мой бывший, позвонил мне, и сказал, что нужна пересадка, иначе дочь умрет. Просил, чтобы я отдала почку...
- И что же ты? - нетерпеливо подстегнул жену Андрей. - Ну, что?
- Я... Я не дала. Послала его к черту. Потом пожалела, конечно, но было уже поздно. Я думала, что Ася умерла, но потом узнала, что Антон где-то раздобыл донора и Асю прооперировали. Бывший всегда добивался своего. Горы мог свернуть, если что-то было нужно. Как же он тогда проклинал меня, Господи. Ругал самыми последними словами. А потом вдруг оставил меня в покое. Исчез. И это было хуже всего. Я как будто умерла. А недавно я снова встретила его. Они вместе с дочерью прошли мимо меня по улице и оба сделали вид, что меня не видят. А сегодня Ася была здесь, с тобой, на моей территории, и я не знаю, что мне думать...
Андрей поднялся, накинул на плечи свою куртку и направился к выходу.
- Куда ты? - окликнула его Светлана без всякой надежды в голосе.
Андрей на секунду остановился и повернул к ней свое побледневшее лицо с запекшейся на подбородке полоской крови.
- Пойду разыщу твою дочь, - бросил он, налегая на дверь. - Надо ей обо всем рассказать.
- А я? - спросила Светлана. - Мне-то что делать?
Андрей пожал плечами и вышел вон.
Андрей стоял возле своей картины и равнодушно смотрел на нее, не испытывая абсолютно никаких чувств. Полотно было окончено; боги и колдунья сходились в неравном поединке, который был изображен пугающе живо и невероятно талантливо. На шлемах богов и остриях их копий играли отблески пламени и лунные блики, израненное бледное тело Гулльвейг истекало кровью, в глазах воронов, клюющих ее ладони, отражалась бушующая метель. Андрей любил уделять мелочам много внимания, и это делало его картины особенными.
- Очень красиво, - сказала вдруг стоявшая рядом с Андреем Ася. - Неужели это я? Даже не верится...
Она посмотрела на умирающую колдунью и восхищенно улыбнулась.
- Да, это ты, - кивнул Андрей, упаковывая картину в плотный картон. - И я очень благодарен тебе, что ты внесла свой вклад в ее создание. Уж его я никогда не забуду.
Он убрал картину подальше и вернулся к Асе.
- Послушай... - произнес он, вытаскивая из внутреннего кармана толстый белый конверт. - Возьми эти деньги. Мне они ни к чему, а ты их честно заработала.
- Но тут слишком много, - возразила Ася. - Я не могу...
- Можешь, - твердо сказал Андрей. - Ты молода, а всем молодым нужны деньги, это я знаю по себе. И еще... Если можешь, прости свою мать за ее подлость. Я прошу не от ее имени, а от своего. Может, однажды вы встретитесь и обо всем поговорите, а пока... Пока пусть все остается как есть.
Ася со вздохом приняла деньги и убрала их в сумочку.
- Спасибо, - шепнула она, поцеловав Андрея в щеку. - Я очень счастлива, что встретила вас. Вы хороший человек и замечательный художник.
У самого выхода из мастерской Ася неожиданно повернулась и с улыбкой помахала Андрею. Андрей ответил ей тем же.
- Пусть все остается как есть... - пробормотал он, выпуская дым в раскрытое окно, за которым кружились первые желтые листья. - Пока...
Андрей задумчиво улыбнулся и закрыл глаза.
Автор: Антон Марков
