Поражение выступления Болотникова не упрочило положения правительства Василия Шуйского, оно по-прежнему оставалось крайне шатким. В стране продолжались антифеодальные выступления, не утихала острая борьба между различными слоями внутри правящего феодального класса.
Бояре не были в восторге от нового царя. Одни из них завидовали Шуйскому и сами были бы не прочь занять его место, другие осуждали царя за скупость — он не слишком жаловал своих приближенных. К тому же теперь русского государя воспринимали по-иному, чем прежде. Ведь за год с небольшим на Руси видели четвертого царя, причем двое из них были убиты самочинным судом. Все это не вязалось с церковными постулатами, что государь являлся избранником Бога на земле, его помазанником. Ради своих корыстных интересов многие бояре желали перемен.
В эту острую и сложную борьбу активно вторглись иноземные силы. Польская шляхта и католическая церковь не смирились с печальным фиаско Лжедмитрия I— они надеялись извлечь выгоду из острых противоречий, раздиравших Россию.
Летом 1607 г. в Стародубе объявился еще один «Дмитрий», будто бы чудом спасшийся в Москве в мае 1606 г. Вокруг нового самозванца — Лжедмитрия II, личность которого так и осталась неустановленной, собралось разношерстное войско, В состав его входили польско-литовские отряды, стрельцы, крестьяне и холопы, казаки во главе с Иваном Заруцким, принимавшие участие в крестьянской войне.
Весной 1608 г. многие жители городов Северской земли присягнули Лжедмитрию П. Почувствовав поддержку, самозванец двинул свои войска на Москву. Первое серьезное сражение с московскими ратными людьми, которыми командовал бездарный в военном деле брат царя Дмитрий Иванович Шуйский, произошло под Волховом 30 апреля — 1 мая 1608 г. Оставшийся неизвестным автор «Повести о победах Московского государства» так пишет об этом сражении: «И произошел под Волховом бой жестокий. И по божьему гневу многих государевых людей враги побили и в плен захватили, и большой урон нанесли, и полки погнали, долго их преследуя. И государевы бояре и ратные люди, видя их многочисленность, пошли к царствующему городу Москве, к царю Василию Ивановичу» 145.
В начале июня Лжедмитрий II подошел к Москве, однако в боях у Химок и на Пресне был остановлен. Обосновался он в Тушине, и по месту своего расположения этот самозванец получил в истории прозвище «тушинский вор».
После того как Лжедмитрий II прочно сел в Тушине, польские войска под командованием Яна Сапеги и Александра Лисовского осадили Троице-Сергиев монастырь, чтобы блокировать Москву с севера. Троицкая лавра (основана Сергием Радонежским в 1337 г.) по своему богатству и великолепию была одним из первых монастырей в России. Поляки кроме всего прочего рассчитывали поживиться, разграбив такой богатый монастырь.
Оборона Троице-Сергиева монастыря является одной из самых героических страниц в истории Смутного времени. Ян Сапега и Александр Лисовский, известные «своею доблестью и зверским мужеством», привели к Троице из лагеря «тушинского вора» 15 тыс. польских ратников с несколькими десятками осадных орудий. За крепкими стенами монастыря оборону держали крестьяне из окрестных сел и деревень, местные иноки и монастырские слуги — всего около 2200-—2400 человек. Большая часть их впервые взяла в руки оружие. Несмотря на это, оборона монастыря длилась с 23 сентября 1608 до 12 января 1610 г. Беспрерывный грохот осадных орудий и многочисленные штурмы поляков не сломили воли осажденных, не принудили к сдаче на милость врага — монастырь выстоял до прихода к Троице рати Михаила Васильевича Скопина-Шуйского.
Из-под Троицы поляки с Сапегой и Лисовским отошли в Дмитров. Скоро лагерь «тушинского вора» ненадолго стал своеобразным вторым (после Москвы) административным центром на Руси со своей боярской думой, приказами- и т. д. Это был фактически раскол страны. Здесь самозванец затевал частые пиры, его разношерстная рать беззаботно веселилась. Сюда приезжали иноземные купцы, а рать самозванца все пополнялась. Если верить А. С. Трачевскому, в Тушине собралось более 100 тыс. человек, присягнувших самозванцу.
А в Москве было смутно и неуютно. Не имея достаточно сил для наступления на Тушино, царь Василий Иванович все свои войска ввел в город и выжидал. В результате Москва как бы оторвалась от Русской земли. Под ее стенами разъезжали воровские дружины. Многие русские города либо признавали «тушинского царька», либо разрозненно, на свой страх и риск вели борьбу за свое существование.
Чтобы собраться с силами для борьбы с «тушинским вором», правительство Шуйского в июле 1608 г. подписало перемирие с Польшей. По этому соглашению Москва освобождала всех пленных поляков, захваченных во время авантюры Лжедмитрия I, а представители польского короля обещали отозвать из России все польско-литовские отряды. В числе прочих пленных в Польшу были отпущены Марина Мнишек и ее отец. В пути их сопровождала специально выделенная царская охрана.
У сандомирского воеводы Юрия Мнишека было время подумать. После столь высокого взлета ему, бывшему «тестю русского царя», и его дочери Марине, бывшей «русской царице», не хотелось с позором возвращаться на родину. Поэтому, когда до города Белого оставалось 15 верст, Юрий решил вернуться в Тушино, о чем тайно уведомил самозванца. Тот живо откликнулся: приказал своему отряду отбить пленников у царской охраны и доставить их в лагерь.
В Тушине состоялась обоюдовыгодная сделка. Юрий Мнишек признал в самозванце первого, якобы спасшегося во время московского восстания 17 мая 1606 г., и принудил свою дочь «вернуться к своему законному мужу». Самозванец выдал «своему тестю» 300 тыс. золотых рублей и предоставил ему возможность свободно вернуться в Польшу.
Лжедмитрий II не был галантным кавалером, хотя бы в какой-то мере желанным для гордой и надменной Марины. По словам А. С. Трачевского, «то был бездарный, невежественный мужик, грязный и сквернословный, которого поляки тщетно обучали хорошим манерам». Но у авантюристки не было иного выхода, и поэтому «Марина перемогла совесть и женский стыд, тайно обвенчалась с самозванцем и объявила, что он истинный ее муж, который спасся в Москве от смерти» 146.
Для «тушинского вора» признание в нем «зятя» и «мужа» имело огромное значение: придавало законность его притязаниям и увеличивало число его сторонников среди местного населения. Теперь польско-литовские войска уже не просто поддерживали авантюру самозванца, а защищали законные интересы «русского царя» и «русской царицы».
В октябре 1608 г. отряды «тушинского вора» взяли Ростов. Там они захватили митрополита Филарета и привезли его в Тушино. В лагере пленника встретили с почетом. Поскольку Лжедмитрий II получил наказ от представителей римского папы ввести в России унию католической церкви с православной, Филарету была уготована роль «нареченного патриарха московского» при «тушинском царьке».
Таким образом, отец будущего царя Михаила Романова был удостоен высшего церковного сана в стане авантюристов и изменников — заклятых врагов России и православной веры. Дошедшие до нас сведения о положении и поведении Филарета в Тушине противоречивы. По одним из них, он жил там «не своею волею», его «блюли крепкими сторожами». По другим — он добровольно исполнял роль главы того духовенства, которое признало Лжедмитрия II за царя. Последнее, надо полагать, более соответствует реальной действительности того сложного времени.
Во время стоянки Лжедмитрия II в Тушине отряды интервентов рыскали по русской земле, притесняли, грабили, уничтожали местное население. Ужасную картину этих бесчинств передает А. Петрушевский: «Не было в них ни милости, ни жалости: пленных они топили, расстреливали; на глазах родителей жгли детей, головы их носили на копьях, грудных младенцев разбивали о каменья. Русские тушинцы не только не мешали полякам сквернить святые храмы, но еще и сами им помогали, держали в алтарях собак и скотину, пеленами покрывали лошадей, на иконах играли в кости. Избив людей и забрав все, что можно забрать, они остальное добро портили, сжигали, бросали в воду. Во всех местах, где злодействовали тушинцы, вместо усадеб лежали груды пепла; по дорогам валялись трупы, на которых стаями сидели вороны... Медведи, волки, лисицы, зайцы свободно разгуливали по запустевшим городам и селам, гнездились в избах, в хоромах. Уцелевшие люди прятались по лесам, по болотам, в звериных логовищах, скрывались от света Божия, дрожали весь день за свою жизнь и как великого блага ждали темной ночи. Но и ночь не всегда их спасала: ночью было светло, как днем, от зарева пожарного. Тушинцы с гончими собаками отыскивали людской след; слыша собак, люди не смели шелохнуться в своих трущобах... Словно холмами, покрылась русская земля людскими могилами» .
Повсеместно стихийно вспыхивали народные восстания, создавались местные народные ополчения. Именно они выбили интервентов из Костромы и Галича, выдержали осаду и потом отбили атаки на Ярославль. Поднялись восстания в Муроме и Владимире.
Совсем по-другому вели себя боярская знать и многие служилые люди, недовольные Шуйским. Они либо переходили в Тушино и получали в награду от Лжедмитрия II земли с крестьянами, либо возвращались обратно к Шуйскому за более высокими чинами и богатыми вотчинами. Таких перебежчиков народ назвал «тушинскими перелетами».
В чрезвычайно сложных условиях смуты многие дворяне и дети боярские не проявляли особого желания служить Василию Шуйскому, популярность которого в народе продолжала падать. У царского правительства катастрофически не хватало войск для борьбы с противником. В то же время царь боялся привлечь к освободительной борьбе широкие народные массы. Он принял другое решение — обратиться за военной помощью к шведскому королю Карлу IX. С этой целью в Новгород был послан племянник царя князь Михаил Васильевич Скопин-Шуйский, показавший себя умелым военачальником во время сражения с отрядами Ивана Болотникова.
После переговоров со шведами в Выборге 28 февраля 1609 г. был подписан договор, по которому Швеция направляла русскому царю 5-тысячный вспомогательный отряд из шведских, французских, немецких и шотландских наемников во главе с опытными шведскими военачальниками Якубом Понтусом Делагарди, Эвертом Горном и др. Соглашение со шведами в Выборге дорого стоило русским — кроме жалованья шведским воинам Шуйский отказывался от условий Тявзинского мира, заключенного 18 июня 1595 г., уступал шведам Корелу с уездом и разрешал свободное обращение на территории России шведской монеты. Все это означало по существу фактическое развязывание шведской интервенции.
Весной 1609 г. в Новгород прибыли русские войска, чтобы под предводительством 24-летнего князя Скопина- Шуйского вместе со шведами выступить против тушинцев. Началось успешное освобождение северо-восточной части Русской земли, в котором активно участвовали также народные ополчения местных городов. Овладев Торжком, Скопин-Шуйский пошел на Тверь. 13 июля под Тверью произошло крупное сражение; в этом бою русские и иноземные войска разгромили тушинцев и «большую добычу у поляков захватили».
Получив свою добычу под Тверью, шведы больше не захотели принимать участия в военных действиях — они потребовали уплаты обещанного жалованья и немедленной передачи города Корелы. В поисках денежных средств Шуйскому пришлось обложить народ тяжелым налогом, что вызвало еще большее недовольство царем и привело к новым выступлениям против феодалов.
А Скопин-Шуйский продолжал наступление. Он занял Калязин, освободил Переяславль, пришел в Александровскую слободу, выгнав оттуда поляков. Окружив слободу системой острожков и других укреплений, он успешно выдержал очередной бой с интервентами и начал реально угрожать тушинскому лагерю и войскам Сапеги и Лисовского под Троице-Сергиевым монастырем.
Доблестная рать князя Скопина-Шуйского стала в то время надеждой русского народа. Про царя Василия не вспоминали, многим невольно приходили в голову мысли, что хорошо бы вместо беспомощного Василия поставить царем молодого, но весьма опытного в делах князя. Прокопий Ляпунов, предприимчивый и дерзкий рязанский воевода, не любивший Василия Шуйского и действовавший всегда открыто и прямолинейно, направил в Александровскую слободу своих послов с грамотой, в которой призывал Скопина-Шуйского на царство. Но тот решительно отверг предложение.
Разгром войск Лжедмитрия II было главной задачей Скопина-Шуйского. Этому помогли события, вызвавшие самопроизвольный распад военного лагеря «тушинского вора». Пребывание шведских войск на территории России послужило поводом для открытой польской интервенции, поскольку Речь Посполитая и Швеция находились в состоянии войны. Нарушив договор о перемирии, польский король Сигизмунд III 16 сентября 1609 г. осадил Смоленск. «Тушинские» поляки, занятые личной наживой, не захотели поддерживать новый военный поход своего короля, В лагере «тушинского царька» поднялся переполох, в результате чего он распался. Лжедмитрий II с Мариной и кучкой своих приверженцев бежал в Калугу.
В период обороны Смоленска со всей силой проявился высокий патриотизм народных масс. Отборные войска польского короля с 16 сентября 1609 по 3 июня 1611 г. тщетно пытались овладеть городом. Его оборону держали во главе с прославленным воеводой Михаилом Борисовичем Шейным и воины, и посадские люди, и крестьяне окрестных сел и деревень. Ни многочисленные штурмы, ни массированные артиллерийские обстрелы, ни голод и эпидемии не могли поколебать стойкости патриотов.
Итак, Тушинский лагерь прекратил свое существование, а войска Сигизмунда надолго завязли под Смоленском. Москва, таким образом, освободилась от вражеской блокады. Князь Скопин-Шуйский со своим войском выступил из Александровской слободы и подошел к Троице. Прогнал из этого района поляков, руководимых Сапегой и Лисовским, направился в Москву. 12 марта 1610 г. столица торжественно встретила князя и его войско.
Появление в Москве войск Скопина-Шуйского было важным событием не только в военном отношении. Оно вернуло москвичам уверенность: в городе прекратилась паника, значительно уменьшилась спекуляция, улучшилось снабжение продуктами питания. Так, до этого четверть ржи покупали в Москве за 7 рублей, а после 12 марта она стала стоить лишь две гривны.
Молодой князь Михаил Васильевич Скопин-Шуйский — одна из самых привлекательных личностей Смутного времени на Руси. Рослый и статный красавец, он вызывал симпатии у всех не только своими учтивыми и приветливыми манерами, но и проницательным умом, воинским талантом и ярко выраженными чувствами русского патриота. Общенародная популярность князя пришлась не по душе царскому окружению, ему завидовали приближенные царя, и среди них особенно отличался ничтожный и заносчивый брат государя Дмитрий Шуйский, считавший себя первым претендентом на престол. Да и сам царь Василий Иванович не мог не опасаться такого конкурента, как его выдающийся племянник. Все это и послужило вероятной причиной весьма трагического происшествия.
В апреле 1610 г. приближенные царя собрались у князя И. М. Воротынского на пир по случаю рождения сына. Крестным кумом на пиру л Скопин-Шуйский, а крестной кумой — жена Дмитрия Шуйского Мария, дочь Малюты Скуратова. Далее читаем в «Повести о победах Московского государства»: «И как будет после честного стола пир навесело и диаволским омрачением злодейница та княгиня Мария, кума подкрестная, подносила чару пития куму подкрестному и била челом, здоровала с крестником Алексеем Ивановичем. И в той чаре в питии уготовано лютое питие смертное. И князь Михайло Васильевич выпивает ту чару досуха, а не ведает, что злое питие лютое смертное».
Скопин-Шуйский после этого сразу почувствовал себя плохо — у него внезапно пошла кровь из носа. Через две недели, 23 апреля, он скончался. Народ обвинял в смерти князя Дмитрия Шуйского, но и царя Василия считали соучастником этого злодейского преступления.
Не добившись быстрой капитуляции Смоленского гарнизона, польские войска во главе с гетманом Станиславом Жолкевским двинулись к Москве. Часть поляков продолжала осаду Смоленска. Организовать отпор интервентам, приближавшимся к столице, было поручено Дмитрию Шуйскому, совершенно непригодному для этой цели. С 40-тысячным военным соединением он двинулся навстречу Жолкевскому. «Жестокая сеча» с поляками произошла 24 июля 1610 г. у села Клушино, близ Можайска.
Русские войска потерпели полный разгром. Часть шведских наемных войск переметнулась на сторону поляков, а другая их часть во главе с Делагарди ушла на север с целью оккупации русских земель. Делагарди захватил Новгород — это стало началом открытой шведской интервенции. Помимо Новгорода и Корелы, перешедшей к Швеции по Выборгскому договору, интервенты захватили Ям, Копорье, Ивангород и Орешек.
В столь критический момент снова активизировался Лжедмитрий II. Он захватил Серпухов, временно овладел Коломной и, подойдя к Москве, обосновался в Коломенском. А с запада подходили к столице войска Жолкевского. Положение царя Василия Ивановича стало безнадежным. Против него возник заговор. 17 июля 1610 г. дворяне во главе с Захаром Ляпуновым при поддержке посадского населения Москвы свергли его с престола. В качестве повода для свержения очередного монарха народу было объявлено, что он «не по правде, не по выбору всей земли русской сел на престол и был несчастен на царстве». Чтобы исключить возможность нового воцарения Василия Ивановича на престоле, заговорщики насильно постригли его в монахи и вместе с братьями Дмитрием и Иваном передали полякам в качестве заложников.
В плену у поляков Шуйские испытали тяжкие унижения. Так, 19 октября 1611 г. на заседании польского сейма в Варшаве бывшего русского царя и его братьев заставили публично просить милости и пощады у польского короля. Физические и нравственные тяготы плена подорвали здоровье заключенных. Василий Иванович скончался 12 сентября 1612 г., вслед за ним 17 сентября умер Дмитрий, а Ивана, присягнувшего королевичу Владиславу, отпустили из плена после Деулинского перемирия в 1618 г.
Переворот 17 июля 1710 г. осуществили дворяне и посадские люди, но результатом его воспользовались бояре — страной стала править Боярская дума во главе с Ф. И. Мстиславским. Дума состояла из семи человек, и ее правление в период междуцарствия получило наименование «семибоярщина». Больше всего бояре опасались решительных действий простого народа. Вот почему с первых же дней правления «семибоярщина» пошла на сделку с польскими интервентами по главному вопросу: кто же должен стать в России новым царем?
Выбрать его в то время было не просто. В этом вопросе не было даже видимого согласия. Бояре склонялись к кандидатуре сына польского короля малолетнего Владислава, тем более что польские войска стояли под Москвой. В стане Жолкевского 17 августа 1610 г. был подписан договор о призвании на русский престол польского королевича. По этому договору Владислав садился на русский престол при выполнении польским королем следующих условий:
крещение Владислава в православную веру; прекращение сношений с папой римским по вопросу веры Владислава;
смертная казнь тем русским, которые отступятся от православной веры и примут католичество;
немногочисленность свиты Владислава при его вступлении в Москву;
принятие и сохранение Владиславом полного титула русского царя;
женитьба Владислава на русской православной невесте при наступлении его совершеннолетия; очищение всех русских городов, занятых поляками;
отпуск всех русских пленных; отступление польских войск от Смоленска на свою территорию.
Тайком от народа предатели-бояре 21 сентября впустили в столицу польские войска. После занятия поляками Москвы Лжедмитрий II вернулся в Калугу. Там во время охоты он был убит князем Петром Урусовым. Князь прежде находился в числе сторонников Василия Шуйского и был женат на вдове его брата. Затем он переметнулся на службу к «тушинскому вору». Причиной убийства была якобы месть за казнь самозванцем татарского касимовского царька.
А польский король все еще продолжал стоять под Смоленском, гарнизон которого стойко держал героическую оборону. Воевода М. Б. Шеин на требования поляков сдать город, поскольку Москва уже признала своим царем Владислава, ответил отказом.
Среди деятелей Смутного времени заметной фигурой стал патриарх Гермоген. С 1589 г. он был казанским митрополитом. Лжедмитрий I вызвал его в Москву, надеясь найти в нем своего союзника. Но расчеты не оправдались. Василий Шуйский в 1606 г. сделал Гермогена всероссийским патриархом, и, может быть, поэтому патриарх осуждал сторонников насильственного низвержения государя. Когда заговор все же был осуществлен, Гермоген открыто выступал против кандидатуры польского королевича и предлагал выбрать новым царем либо Василия Васильевича Голицына, либо сына Филарета Михаила Федоровича Романова. Филарет за два месяца до междуцарствия вернулся в Москву — в мае 1610 г. у Иосифа монастыря его отбили у поляков русские войска, направлявшиеся в Смоленск. Позже Гермоген соглашался призвать Владислава на русский престол, но при обязательном условии принятия им православной веры.
Чтобы получить согласие Сигизмунда на избрание Владислава московским государем с учетом всех пунктов договора от 17 августа, Жолкевский предложил боярам направить под Смоленск в стан короля представительное посольство. При этом рекомендовал возглавить посольство Василию Васильевичу Голицыну и Филарету. В результате расчетливый гетман снимал с себя ответственность за все переговоры с московскими боярами и одновременно удалял из Москвы конкурентов и противников королевича Владислава.
Русское посольство к Сигизмунду III было весьма многочисленным. Кроме сословных представителей к нему присоединились также 155 смоленских дворян. В королевский стан русские прибыли 7 октября 1610 г.
Очень скоро выяснилось, что польский король не намерен подписывать соглашение с Москвой. Прежде всего он в ультимативной форме потребовал сдачи Смоленска. Потом не согласился с пунктами договора, подписанного Жолкевским. Он не хотел видеть своего сына на русском престоле и сам рассчитывал захватить Московское государство. Переговоры затянулись надолго.
Когда в Москве узнали о позиции, занятой Сигизмундом III, реакция была двоякой. Патриарх Гермоген резко протестовал против нарушения заносчивым королем договора от 17 августа, возмущался его намерением занять престол русского царя. Бояре же очень быстро пошли на уступки: сообщили послам свое решение «положиться на милость Сигизмунда». Однако «приказ» бояр не имел подписи патриарха. Послы поэтому (и прежде всего Филарет и Салтыков) не приняли его к исполнению. Они заявили королю, что их послали не одни бояре, но и патриарх, и все люди Московского государства; «теперь русские стали безгосударны, и патриарх у них человек начальный, без которого о таком великом деле советовать не пригоже».
Король 26 марта 1611 г. приказал наиболее влиятельных русских послов взять под стражу. 13 апреля в качестве заложников их отправили в Польшу. Салтыков и Филарет были при этом закованы в цепи.
На Руси наступило тяжкое время иностранной интервенции. Жолкевский удалился из Москвы, поручив ее пану Гонсевскому. Бездарный, жадный и чванливый пан начал хозяйничать и распоряжаться в Москве и стране, как в завоеванном государстве. Часть русской казны он присвоил себе, другую часть отправил Сигизмунду. «Семибоярщина» во главе с Ф. И. Мстиславским никакой роли в управлении страной не играла. Ожидая «милостей» от интервентов, именитые бояре оставались лишь безучастными наблюдателями.
Источник:
Русская история. Популярный очерк - Заичкин И.А., Почкаев И.Н. Москва • Мысль • 1992
