На рубеже XVIII – XIX вв. в результате длительных поисков музыкальных мастеров и физиков-изобретателей разных европейских стран возникли новые портативные многоголосые инструменты: фисгармония, губная гармошка, ручная и ножная гармоники.
Со временем на базе гармоники появились национальные инструменты: в Англии – концертино, в Германии – бандонеон, в Австрии – аккордеон, в России – баян.
Сравните по фотографиям гармонь и баян. Даже неспециалист заметит, что у гармони меньше кнопок и все они одного цвета – белого. На ней исполняют преимущественно народную музыку, в которой нет полутонов.
Кто и как делал гармони в России?
В XIX веке изготавливали гармони ремесленники – кустари многих городов и сел большой страны. Они выглядели и звучали по-разному, да и названия им давали собственные: хромка, тальянка, черепанка.
Над одним инструментов работало несколько человек (каждый в своем доме):
- корпусник делал из дерева (чаще всего употреблялась ольха) рамки, верхние и нижние доски,
- устройщик приделывал к доскам снаружи грифы (ручки), а с внутренней стороны – деревянные части, к которым потом прикреплялись металлические пластинки с голосами,
- верховщик производил наружное украшение и наколачивал сверху все металлические части,
- планочник делил лист латуни на отдельные планки и выколачивал в них щели для голосов,
- голосовщик чистил латунные планки, насаживал проволочные голоса и придавал строй при помощи губ,
- меховщик, обычно женщины, изготавливал меха,
- сборщик составлял из отдельных частей целую гармонь.
Дневная заработная плата кустаря в среднем составляла 50 копеек.
На обучение к мастерам брали мальчиков с 6-8-лет. Сейчас сложно представить, как дети такого возраста могли работать по 17-18 часов в сутки.
В.Ф. Суслов вспоминал:
«Пилишь, бывало, медь с утра до позднего вечера, дышишь ядовитой пылью. Несмотря на то, что мы голодали, самым мучительным был не голод. То и дело ловили себя на страшной мысли, что вот – вот заснешь. А тогда подзатыльников огребешься… Первый год я работал бесплатно и на своих харчах, второй год – за рубль в месяц, а третий год – за полтора и за харчи. А харчи эти, одно название. И вот от недоедания, от недосыпа и от медной пыли заболел я фурункулезом: по всему телу чирьи пошли…».
Цена одного инструмента в зависимости от сложности и отделки варьировалась от 2,5 до 20 рублей (трехрядная тальянка).
Как гармонь стала предметом спора большевиков
Вопрос о том, какая именно музыка должна формировать нового человека, был поставлен уже в первые послереволюционные годы и продолжал активно обсуждаться на протяжении всей советской эпохи.
Так, один из лидеров Пролеткульта Платон Керженцев в 1923 году призывал:
«Пусть снова раздадутся звуки арф и скрипок бродячих музыкантов, пусть заиграют оркестры, переходящие с перекрестка на перекресток, и зазвучат перевозимые на ручных тележках фисгармонии и пианино».
С эпохи Серебряного века за народными инструментами закрепился шлейф «пошлости», «вульгарности», некоторые издания даже окрестили их «музыкальным самогоном» для рабочего класса. Это отношение было унаследовано и прессой послереволюционных лет.
Начиная с 1924 года, в центр этой полемики выдвигается гармоника. Этот инструмент противопоставлялся то позитивно, то негативно старорежимному «интеллигентскому» пианино, «буржуазному» роялю, а также «мещанской» гитаре.
Кардинально изменило отношение к гармони выступление наркома (министра) просвещения А.В. Луначарского на 1-й Московском конкурсе гармонистов 12 декабря 1926 года.
«В этом небольшом ящике, в гармонике, – говорил он, – таится богатство музыки. Здесь и широчайшая удаль, и размах жизненной энергии, танцевальной, плясовой, здесь возможности самого подлинного выражения своей тоски, выражения отваги, с которой человек идет, рискуя своей жизнью, для завоевания лучшего будущего...
Гармонисты в нашей стране помогут нам ввести десятки тысяч людей в то царство гармонии, двери в которую открывает гармонь, – в царство более сложных и богатых инструментов…»
Вслед за этим конкурсом по СССР произошло 2500 конкурсов, на них выступило 30 000 гармонистов, а их слушало 3 000 000 человек.
Началось внедрение гармошки в систему профессионального обучения.
Как обучали игре неграмотных
Объявления о наборе желающих учиться игре на баяне обычно давалось через городские газеты. Примером может служить объявление в Челябинске:
«Берусь обучить “Барыню”, “Краковяк”, “Цыганочку”. Срок – 2, 3, 4 недели. Плата – за колено» (за каждую вариацию)».
Месячная плата за обучение была достаточно высокой – равнялась месячному заработку рабочего средней квалификации железнодорожного депо.
Обучение проводили опираясь на слуховую память или «с рук»: учитель привязывал к своим пальцам пальцы обучаемого и несколько раз проигрывал произведение, вырабатывая «перебирательный условный рефлекс».
Триумф гармони
Резкое возрастание притока крестьян в города обеспечили успех политической кампании под девизом «Гармонь на службу комсомола».
Использованию именно этого инструмента в структуре досуга молодежи города придавался большой знаковый смысл. ЦК ВЛКСМ разработал даже специальные «Заповеди гармониста» — некое подобие изложения поведенческих норм.
К середине 1920-х гармошка входит в моду. Чуткий к новым веяниям Мейерхольд в 1924 году вводит соло гармониста в постановку пьеса «Лес» А. Н. Островского, затем в спектакль «Даешь Европу!».
Успех этого приема приводит его к провокативной идее поставить экспериментальную оперу Ж. Бизе «Кармен» в переложении для трио баянистов. Сохранились даже эскиз к костюму Кармен и фотопробы Зинаиды Райх в заглавной роли.
Увлечение гармоникой не оставляет режиссера несколько лет: в 1927 году он с азартом демонстрирует у себя в театре приехавшему в Россию Сергею Прокофьеву «гармонистов, замечательных виртуозов своего дела, которые играют у него в «Лесе».
Прокофьев отмечал, что слышать их было очень интересно, так как они придумали немало оркестровых эффектов, и подумал даже предложить им для исполнения Скерцо (op.12). Позже композитор включит в партитуру «Кантаты к 20-летию Октября» «оркестр аккордеонов».
Увлечение Мейерхольда гармонью передалось молодому Шостаковичу, с которым режиссер в 1929 году работал над постановкой «Клопа» Маяковского в ГОСТИМе: тот написал «Фокстрот для двух гармошек» и «Галоп и трясучку для двух гармоник».
Гармоника становится знаком нового времени, выступая то атрибутом «нэпманского» быта, то символом революционной улицы и советского города.
Под гармонику запели А.В. Нежданова и И.С. Козловский, первыми фабричными гармошками стали премировать ударников труда.
