Мансур выехал в степь. "Куда она могла пойти, в какую сторону?" - мучительно размышлял он, стараясь угадать действия Оджин. Он проехал мимо их дерева у реки и представил, что не так давно здесь была она.
-Гуюк, отправляйся на север! Хаким, бери нукеров и иди на восток, вдоль реки! Я поеду туда! - он показал рукой на запад. - И если найдете, не смейте и пальцем ее тронуть.
Нукеры ничего не ответив, с гиканьем развернули коней и помчались туда, куда он велел им. Мансур знал, что они исполнят его волю. Сам он, с несколькими нукерами помчал вдоль реки на запад. Солнце нещадно резало глаза. Мансур щурился, вглядываясь в даль - не мелькнет ли где-нибудь одинокая человеческая фигурка. Его спутники следовали его примеру, растянувшись в ширь так, чтобы видеть друг друга. Ехали молча, не переговариваясь, чтобы беглянка не могла спрятаться, услышав их приближение.
С боку раздался свист. Это один из нукеров давал остальным знак, что что-то заметил. Все направили коней в его сторону. У реки, к воде, трава была примята множеством ног и копыт. Конский навоз еще не успел заветреться на солнце. Здесь совсем недавно были люди! Но нукер не затем позвал. Он указал на камыши, которые раскачивал из стороны в сторону легкий ветерок. На островерхом, зеленом стебле, висела шапочка служанки.
-Надо их догнать! - сказал Мансур, легко вскакивая на спину коня. Он ударил скакуна пятками по бокам и отправил в галоп. Его товарищи не отставали. След путников был свеж и Мансур мог не сбавлять темп, чтобы выбрать верное направление. Солнце начало клониться к закату. Мансур торопился. С наступлением темноты он не сможет продолжать преследование. А кто знает, переживет ли Оджин эту ночь? Но опасения его были напрасны. Как только на землю опустились сумерки, Мансур нагнал отряд, решивший расположиться на ночлег в небольшой рощице, на берегу все той же реки. Увидев приближающихся к ним всадников, мужчины приготовились обороняться.
-Эй! С вами должна быть девушка - она принадлежит мне! - крикнул Мансур.
-Так это ты хозяин этой дикой кошки? - спросили его в ответ, - Хасар, приведи нашу находку!
Мансур увидел, как один из мужчин, вывел из-за дерева Оджин. Голова ее была не покрыта и волосы рассыпались по плечам. На щеке свежая царапина, на подоле платья репьи. Но она была жива и по всему видно вполне здорова. Глаза сверкали гневным огнем. Увидев Мансура она сначала обрадовалась, что вырвалась от этих людей, но потом, взглянув на его хмурое лицо, она поникла. Что теперь он сделает с ней? Говорили, что наказание за побег страшное! Могут даже плетьми забить до смерти! Но Мирослава боялась не этого. Она боялась разговора с Мансуром. Объяснить ему, почему сбежала, так чтобы он понял, было ей не по силам. Они росли в двух разных мирах, верили в разных богов, говорили на разных языках. Он не поймет, почему ей претит делить его с другими, не поймет, как тянет ее родной дом, как хочет она почувствовать на своей голове руки матери и оказаться в кольце медвежьих объятий отца.
-Вот, в реке пряталась! Мы хотели ее до ближайшего становища доставить, чтобы ее хозяина найти! - пояснял Мансуру старший.
-Не правда! Вы хотели меня в какой-то Каркаром отвести и там продать на базаре! - выкрикнула Мирослава.
-Вот те на! А ведь она притворялась, что ничего не понимает! Ты проучи ее как следует, господин! Уж больно дерзка девка!
-Я сам разберусь! - сказал Мансур, давая говорившему несколько золотых теньге. - Пошли! - сказал он, обращаясь к Оджин.
Прежде чем усадить ее в седло, Мансур развязал девушке руки. Она с явным облегчением начала трясти ими, разгоняя кровь. Мансур усадил ее позади себя и пустил коня в обратный путь.
Они скакали молча. Мансур ощущал спиной теплое тело, чувствовал на своей шее ее дыхание. Маленькие руки крепко держались за него. Это было почти счастьем, если забыть о том, что она пыталась сбежать. Когда они добрались до становища, в небе уже ярко горели звезды, а полная луна, хорошо освещала землю. Мансур отправил нукеров отдыхать, а сам отправился в свою юрту. Он помог Оджин слезть с коня и повел ее в юрту.
-Сегодня тут побудешь, не хочу переполошить весь гарем ночью! - это были первые слова, которые он сказал ей.
Мирослава ничего не ответила. Прошла к топчану и легла на него в верхней одежде. Она очень устала, тело ее болело, в голове звенело, а перед глазами мерцали блики, от долгого пребывания на солнце. Положив голову на подушку, девушка провалилась в сон. Мансур сидел на полу и смотрел на свою Оджин в неверном свете очага. Он испытывал и облегчение, и грусть одновременно. Он нашел ее и опасность для ее жизни миновала, но теперь он знает, что не тронул ее сердце! Она хотела от него уйти, не пожелала остаться, не смотря на то, что было между ними.
Короткая ночь кончилась. На улице послышались звуки просыпающегося селения. Мирослава открыла глаза и прямо перед собой увидела Мансура, сидящего на подушке на полу. Он спал, положив голову на топчан, так, что их лица, оказались друг против друга. Мирослава осторожно встала. Мансур тут же открыл глаза. Они были красными, воспаленными, будто мужчина плакал.
-Скоро я отведу тебя в гарем. - сказал Мансур.
-Меня будут бить?
-Нет, я скажу, чтобы не били. Хотя за твой поступок, наказывают именно так!
-Спасибо! - тихо поблагодарила Мирослава, пряча глаза от стыда, за свою трусость.
Мансур поднялся и подошел к ней.
-Скажи почему?! Почему ты убежала от меня?
-Я хотела домой! - просто ответила Мирослава.
-Ты могла сказать мне...
-И ты бы отпустил?
Мансур промолчал.
-Что мне делать здесь, когда у тебя скоро будет жена и ребенок!
-Я женюсь, чтобы потом жениться на тебе! - пояснил Мансур.
-У меня на родине так не принято, Мансур! Я другая и не смогу делить мужа с другими женщинами!
-Значит ты хочешь уйти?
-Хочу!
Сердце Мансура словно стрелой пронзило, так оно заболело!
-Хорошо! Я отвезу тебя домой, обещаю! Только не убегай больше - ты погибнешь в степи или тебя изобьют! - глухо ответил Мансур и Мирославе вдруг стало жаль его. И еще она поняла, что больше он не притронется к ней. Это почему-то ее огорчило...
Дава-хатун ахнула, увидев, что Мансур ведет негодницу Оджин. "Ну я сейчас ей задам!" -подумала она в предвкушении. Но Мансур правильно разгадал ее намерение.
-Оджин запрещаю наказывать! Пусть живет, как и раньше! Она больше не попытается сбежать!
Дава-хатун надула губы.
-Мы еще с ней наплачемся! - сказала она и добавила, - Пора Каймишь встретить!
Мансур кивнул и пошел собираться.
-Чего встала, заходи! - велела Дава-хатун, - И без тебя забот много!
Оджин вернулась на свой топчан, к неудовольствию Алимы. В клетушке сразу повисло напряжение. Мирослава села, поджав под себя ноги.
-Поздравляю! - внезапно произнесла она и Алима вскинула на нее удивленный взгляд. Она не нашла ничего лучше, как просто кивнуть головой.
-Мансур уже знает? - продолжила Мирослава и снова получила в ответ кивок.
Мирослава вдруг почувствовала такое одиночество и тоску, каких не испытывала, даже когда ее только привезли сюда. Ей хотелось с кем-то поговорить, пусть и с надутой, молчаливой Алимой.
-Мне не удалось сбежать. Должно быть ты расстроена этим?
-Мне все равно! - произнесла наконец Алима, желая, чтобы эта странная Оджин оставила ее в покое.
-А мне жаль! Что теперь будем делать? Жену для Мансура уже везут сюда!
Эта мысль гложила и Алиму. Ее глаза увлажнились от непролитых слез.
-Мансур обещал поставить для меня и ребенка юрту! - произнесла она, облекая свои желания вслух. От этого стало немного легче.
-И мне обещал! - горько усмехнулась Мирослава.
-Так чего же ты тогда сбежала? - растерялась Алима.
-Тебе что, никогда не хотелось вернуться домой? - удивилась Мирослава, впервые поглядев на Алиму, как на подругу по несчастью. Девушка в ответ тяжело вздохнула.
-Конечно хотела... Только потом поняла, что без господина Мансура мне не нужна и свобода!
-Ты так сильно любишь его?
-А ты видно не любишь совсем? - парировала Алима.
-Не знаю...- просто ответила Мирослава и по ее голосу, Алима поняла, что это правда.
-Ладно, Алима! Ты ребенка ждешь и тебе нельзя огорчаться и расстраиваться! Может Мансур выполнит свое общение и ты станешь жить, как настоящая хатун!
Алима заулыбалась, так приятно было слышать эти слова из чужих уст!
Мирослава переоделась и отправилась раздобыть себе чего-нибудь съестного, она была страшно голодна. За ней, как приклеенная, шла по пятам худенькая девочка-монголка, одна из тех, бедняцких дочерей, которые постоянно отирались в гареме, помогая служанкам. За работу девочки могли получить еду или старую одежду. Порой они приносили в семью больше, чем ленивый, пристрастившийся к араку, отец или вечно уставшая, тощая мать.
-Тебе чего? - строго спросила Мирослава, поняв, что девочка за ней следит.
-Хатун велела с тебя глаз не спускать и если ты захочешь сделать что-то плохое, сказала кричать громко! Так что ты меня не бей, а то закричу!
Мирослава рассмеялась. Вид у девочки был воинственный, а голосок тонкий, как комариный писк.
-Не буду бить, если скажешь, где еды раздобыть! - сказала девушка и ее стражница хитро улыбнулась.
-Пойдем! - она прошла вперед и Мирослава последовала за ней. Девочка уверенно подошла к одному из сундуков и открыла его. Она явно проделывала это не в первый раз. В сундуке, накрытые чистыми полотенцами, лежали лепешки. От их аромата рот Мирославы наполнился слюной.
-На, только ешь быстрее, а то поймают нас и накажут! - прошептала девочка.
Мирослава отломила половину лепешки и дала ей. Девочка проглотила угощение невероятно быстро. Мирослава еще не успела дожевать и первый кусок.
-Тебя как зовут? - спросила она у девочки.
-Сайна! - ответила та.
-Ты ведь можешь ходить везде, Сайна?
-Могу! - ответила девочка гордо. Это было пожалуй единственное, что она могла делать свободно.
-Скоро для господина Мансура привезут невесту. Ты ее увидишь и расскажешь мне, какая она!
-Мне за тобой следить велели! - сказала девочка, вспомнив о своей важной миссии, полученной от самой главной ханши!
-Да не сбегу я, обещаю! - сказала Мирослава, - Мне просто страсть как любопытно!
-Да и мне тоже! - вздохнула девочка.
-Вот когда привезут невесту, ты и сходишь посмотришь! А я буду тихо сидеть и ждать тебя, с места не сдвинусь! - пообещала Мирослава. Видя, что девочка колеблется, она сняла с шеи нитку бус и отдала девочке. Глаза ее сразу вспыхнули от радости. Она нацепила бусы на шею и спрятала под старый халат.
-Ладно! - сказала она, - Но пока я за тобой ходить буду. Невесту только завтра должны привезти!
Мирослава подумала, что обзавелась ушами и глазами в становище...
Угрюмый Мансур, одетый в новый дэгэл* с жестким воротом, от которого чесалась шея, сидел на коне. Его нукеры тоже приоделись в нарядные и чистые одежды. Они ехали встречать караван невесты. Конь Мансура шел медленно, часто останавливаясь пощипать травки. Мансур пытался оттянуть неминуемую встречу с будущей женой.
Вдалеке заблеяли козы и вскоре показался караван. Несколько повозок были нагружены добром. Их тянули отменные ломовые лошадки, с толстыми копытами. Позади два быка волокли арбу, на которой стояла перевозная кибитка. Мансур знал, что в той кибитке, едет к нему его невеста, Каймишь.
Вздохнув обреченно, Мансур, следуя обычаям, подъехал к арбе. Он слез с коня и сел на козлы, взяв из рук возницы вожжи. Теперь до становища, он повезет невидимую невесту сам и там передаст в руки Даве-хатун, которой на свадьбе была отведена роль его матери...
*Дэгэл - длинный кафтан.
