Огонь в печи только-только разошелся. Светлый ведьмак вздохнул. Пришлось затушить, дрова тлеющие на мороз вынести. Лука с Арманом погрели руки над печкой, что едва начала прогреваться, быстро набили животы сушеными яблоками, найденными в волчьем логове, да вышли следом за Кристофом.
Темный ведьмак уже наследил, натоптал дорожку перед домом.
- Этот склон вчера тоже хорошо припорошило, - сказал он. – Тропу замело, спускаться придется наугад. Хорошо хозяину дома с его волчьим нюхом, он и под сугробами след найдет.
Арман пожал плечами.
- Анджей здесь всю жизнь живет, чтобы найти тропу, ему и нюх не нужен.
Лука отодвинул светлого ведьмака с дороги, так что тот провалился в сугроб по колено.
- Смертные, - проворчал он.
И снег вокруг божества стал таять. Зажурчали ручьи. Под ногами у ведьмаков образовалась проталина, а на ней уж сразу стало видно нахоженную тропку.
– Ну что застыли? Время не ждет!
Внизу белели снежными шапками крыши пряничных домиков. Река, скованная льдом, змеилась через весь городок. Крошечные фигурки людей переходили её по аккуратным мостикам. Всё выглядело так, будто никакой беды никогда и не случалось в этих краях.
***
Стены каменной тюрьмы были испещрены шрамами от когтей. Маришка уже перестала вглядываться в темную даль уходящей в недра горы пещеры, сотворенной чудищами. Несколько часов она шла, ползла, карабкалась вверх, срывалась вниз, а пути всё не было конца. Иногда ей казалось даже, что нет в мире больше ничего, кроме этих камней, будто вся её прошлая жизнь ей привиделась. Нет дома на болоте, нет двери ведущей в другие миры, нет болотной ведьмы Кассиопеи, что обучила её премудростям настоящей ворожеи, нет синих огней, что горят лишь одну ночь в году, нет её старой опустевшей деревни, нет русалок и водяного, нет кота Васеньки, нет летучего змея и волка-перевертыша. А вот страшные чудища есть. О них не позабыть. То и дело ей мерещилась погоня позади, влажное затхлое дыхание в затылок. Маришка оборачивалась в те моменты с замиранием сердца. «Лучше уж встретить врага лицом к лицу. То есть лицом к морде», - полагала ведьма. В любое мгновение Маришка готова была сражаться. Здесь, на родной земле, она сумеет призвать Силу! Взять себя живьем не дозволит.
В темноте не было понятно, светит ли над горами солнце или приближается ночь и сгущаются сумерки.
- А что, если я сама иду на верную погибель? Своими ногами, словно тороплюсь на собственную казнь поспеть? – прошептала она.
А эхо разнесло её слова по темному ходу, вернувшись шипящим эхом. Ведьма было застыла на месте. Но звуки стихли и снова она пошла навстречу судьбе.
- Чем же так богов прогневала, что скитаюсь то в ходах между стен, то в подводных пещерах, то в лазах чудищ?
Цокот копыт за спиной у неё раздался так неожиданно, что Маришка против обыкновения рванула вперед, не оглядываясь. Вмиг забыла, что желала встретить чудищ, как подобает воину.
- Неужто я так обезобразился с последней встречи? – раздался позади знакомый голос.
Ведьма даже не сразу остановилась, сделав несколько шагов в темноте. Но когда обернулась, чуть не заплакала от счастья.
- Летиций!
Горный дух во всей красе возвышался над ведьмой. Он шагнул ближе, пригнув рогатую голову, чтобы не задеть каменный выступ под потолком, и распахнул объятия, как старый друг. И ведьма даже сделала шаг навстречу, но вовремя во тьме разглядела, что горный дух рад видеть ведьму не совсем по-дружески.
- Рад видеть тебя, Маришка! Ты пришла ко мне сыграть партию в шахматы? Фигуры уже расставлены и ждут тебя, - заметил он, скалясь клыкастой улыбкой.
Ведьма же старательно не смотрела на то, что ниже пояса горного духа.
- Да я вижу, - брякнула она, отступая на шаг. - То есть, я бы с удовольствием сыграла, но сначала придется кое-что уладить с чудовищами…
- Чудища ещё спят, до заката достаточно времени, хватит не на одну парию, - обрадовал Летиций, подшагивая ближе.
- Мне бы как раз хотелось сделать всё, пока они не проснулись, - ответила ведьма, снова отступая. - Ты ведь сам сказал, что твари изрыли твои горы… Неужто не рад был бы избавиться от постояльцев.
Горный дух кивнул.
- Если желаешь добраться до черного дерева до того, как сядет солнце, тебе стоит поспешить.
- Летиций, помоги мне выбраться наружу, - вдруг взмолилась ведьма.
- Как бы мне ни хотелось, договор связывает копыта. Не могу хозяйничать в прорытых ими туннелях, нет права выносить за пределы то, что в этих ходах находится.
- А отвести меня к выходу из пещеры, к той, что в лесу на окраине городка, можешь?
- Поскольку мной из пещеры ничего не будет вынесено, то не возбраняется, - согласился Летиций и снова распахнул объятия. – Тебе придется всё же обнять меня, болотная ведьма.
Маришка зажмурилась, шагнула ближе и прижалась к горячему телу горного духа.
Не успела ведьма даже подумать о том, что в неё упирается, как объятия разомкнулись. Она открыла глаза и оглянулась. Горного духа рядом не было. А у камня, на котором она стояла, расстелилось озеро из черных мохнатых тел. Позади - черное дерево, впереди - светлым пятном путь к свободе. Под ногами скрипят во сне зубами древние чудища. Маришка сделала шаг на вздымающуюся спину твари, сделала другой - и огромная лапища сбила её с ног, прижав к горячему боку. Ведьма даже пискнуть не успела, не то что испугаться. Вот теперь-то она взаправду чувствовала дыхание на своем затылке, чувствовала, как когти прижимают её, рискуя вспороть тонкую кожу неосторожным движением. «Вот и наобнималась со всеми подземными рогатыми за один вечер», - мелькнуло в голове.
Маришка оторвала от себя один коготь, другой, сдвинула огромную лапу. На четвереньках проползла вперед и снова посмотрела в сторону выхода. Огромная пещера уходила вверх, и свет проникал в неё под самым сводом, к которому не вело ни лестницы, ни тропки. Только отвесная скала…
