- Ну что, девчата, никогда не были в Новогорске?
Степан Семёнович, не один год работавший шофёром в семье Заворотынских, всю дорогу шутил, развлекая своих пассажирок. Мария Александровна ему строго-настрого наказала доставить дорогих гостей в целости и сохранности. Он усмехнулся, вспомнив, как на его обещание «домчать с ветерком», старая женщина разразилась взволнованной тирадой:
«Степан Семёнович, дорогой мой, я вас очень прошу, будьте благоразумны! Я ни в коей мере не сомневаюсь в вашем водительском искусстве, отточенном долгой практикой, но тем не менее! Пожалуйста, не нужно лихачить, езжайте спокойно, чтобы девочки не боялись и не волновались – особенно та, что в медицинской маске!»
Шофёр уже знал о симпатии, которую Мария Александровна питала к девушке в маске – только и говорила, что о ней, когда он вёз старушку из больницы. А сейчас Степан время от времени смотрел на девушку в зеркало заднего вида. Она забилась в угол сиденья и не отрывала глаз от окна, так и не ответив ни на один вопрос водителя и даже не глядя в его сторону. Поздоровалась, когда он забирал их из Бутова, – и всё. Степан даже немного обиделся, но потом обида сменилась беспокойством: может, у неё болит что? Или укачало?
Однако вторая подружка была гораздо приветливее, и шофёр сосредоточился на беседе с ней. «Авось и эта дикарочка оттает», – добродушно подумал Степан. Тем более что он действительно очень старался создать для них максимальный комфорт: сиденья подогревались, в салоне витал едва уловимый свежий запах вербены, в «карманах» дверей лежали бутылки с минеральной водой, влажные салфетки, лимонные леденцы и таблетки от укачивания. Дорога предстояла неблизкая, и водитель предложил девушкам заехать в кафе, чтобы подкрепиться, но те отказались. Вернее, отказывалась и благодарила Карина. Молчунья Зарема только отрицательно покачала головой, забираясь в машину.
- Не-а, дядя Степа, как-то не доводилось бывать в Новогорске. Мы же целыми днями на работе, а на выходных по музеям ходим и достопримечательности осматриваем.
Карина полностью взяла разговор на себя, видя, в каком состоянии находилась Зарема. Конечно, посторонний человек не заметил, какая буря бушевала в душе внешне бесстрастной девушки – предвкушение встречи с дорогим другом, волнение перед общением с врачом, надежда на новую жизнь, тревога, опасение… Если всё сложится удачно, ей предстоит принять и полюбить новую Зарему, которая будет смотреть на неё из зеркала. Как-то скажется изменение внешности на внутреннем мире девушки?
Карина всё это понимала и поэтому не вовлекала подругу в дорожную беседу, однако всё время наблюдала за ней краешком глаза, готовая отозваться на любое движение или слово. Но Зарема полностью ушла в свои мысли и едва ли осознавала, что происходит вокруг. А Степан тем временем говорил:
- Там красиво, в Новогорске. Вокруг – холмы, а на холмах – лес. А по долине речушка течёт, небольшая, но быстрая. Даже зимой не замерзает. Вам там понравится, девочки. Да и хозяева вас очень ждут. Мария Александровна дочку свою, Елизавету Петровну, с утра по кухне гоняет. – Он усмехнулся. – Вот ведь оно как: большая начальница наша Елизавета, в совете директоров заседает – а маму свою слушается, как маленькая. И правильно, я так думаю. В семье слово старших должно быть законом. Да… С утра, значит, дым коромыслом, чтобы вас честь по чести принять и попотчевать. Раньше-то у них женщина работала, Олей звали. Экономка и повариха в одном лице, вот как. Хорошая такая бабенка была, да замуж выскочила и уехала. Крепко она мне нравилась. И замуж я её звал – я ж, поди, уже лет десять как вдовец, и сын у меня уже взрослый, самостоятельный. А она за меня не пошла, не захотела. Дескать, старый я для неё. Ну вот скажите мне: пятнадцать лет разницы между мужем и женой – это существенно или не существенно?
Карина рассмеялась. Ей с самого начала понравился этот бесхитростный добродушный мужичок, который сразу попросил называть его «дядей Стёпой, чтобы, значит, без лишних церемониев». И чем дальше, тем больше он был ей симпатичен.
- Эх, дядя Степа, если любовь взаимна, то и сорок лет не существенны, а если нет, то и год – как пропасть.
- Твоя правда, дочка. Не любила она меня. Я больше скажу, я ей даже не нравился. Оно и понятно, конечно...
По лицу Степана прошла тень, он ненадолго умолк, словно вспомнил о чём-то грустном, но вскоре снова улыбнулся.
- Ну, не сложилось, так не сложилось, ладно... А в молодости я был ого-го каким красавцем! По мне в деревне все девки сохли. Я и на баяне умею играть, без меня ни одна гулянка не обходилась. Георгий Константинович по воскресным дням, после баньки, часто мне говорит: возьми, мол, баян, Степан Семёнович, душа просит… Сядем в саду всем семейством – и начинается концерт по заявкам.
Елизавета Петровна вальсы очень любит – «Амурские волны» или там «На сопках Маньчжурии». Я играю, а она с мужем или с сыном танцует… А для Марии Александровны я всё больше военные песни играю. Мы с ней даже поём иногда на два голоса:
…. Бьется в тесной печурке огонь,
На поленьях смола, как слеза,
И поет мне в землянке гармонь,
Про улыбку твою и глаза…
У Степана оказался неожиданно красивый баритон, мягкий и бархатистый. Даже Зарема встрепенулась, когда он запел. Затаив дыхание, девушки вслушивались в такие знакомые с детства слова, которые сейчас звучали для них совсем иначе.
- Елизавета Петровна каждый раз слёзы утирает, когда слышит, как мы поём. Очень она к матери привязана. Да и я к ним ко всем душой прикипел… Они – моя самая настоящая семья.
Степан задумался и замолчал. Девушки тоже притихли. Тем временем они выехали из Москвы и теперь проезжали Химки. Степан кивнул на виднеющийся впереди лес и сообщил:
- Я вас по главной дороге повезу. Это всего минут на пятнадцать дольше будет, но зато окрестностями полюбуетесь. Самое время сейчас…
И он был прав. Осень в этом году выдалась погожая – и леса, окружающие Новогорск, казалось, звенели солнечным золотом, на котором особенно ярко выделялись алые мазки кленовых крон и глубокая благородная зелень елей. В открытое окно ворвался свежий ветер и принёс запах луговой травы, чуть тронутой морозцем.
Машина медленно спускалась с холма в долину. А вот и речушка – в точности как описывал Степан, маленькая, но бурная, очень похожая на быстрые горные речки. Она шумела так громко, что почти заглушила грохот чугунного моста под колёсами автомобиля. Девушки видели, как струятся по течению длинные плети ярко-зелёных водорослей – словно русалочьи волосы.
А дорога между тем снова поднималась в гору. Теперь её обступили сосны - невысокие, но стройные, с медно-рыжими стволами и пушистыми игольчатыми ветками. Где-то в вышине переругивались болтливые сойки. Время от времени девушки замечали дома, стоящие на огромных огороженных участках леса, – настоящие лесные усадьбы. Строения, как деревянные, так и каменные, удивительно органично вписывались в пейзаж. Очевидно, здесь работал не один талантливый архитектор. Потом деревьев стало чуть меньше, домов – больше. На развилке Степан притормозил и указал направо, куда сворачивала главная дорога. Там из-за за тёмно-красной железной ограды поднимались двух-трёхэтажные дома: ярко-оранжевые кирпичные стены, тёмно-коричневые черепичные крыши, белые рамы пластиковых окон… По другую сторону дороги высились здания в пять-шесть этажей, объединённые в большой комплекс.
- Вон те невысокие домики – и есть коттеджный посёлок Новогорск. А напротив – Академия МЧС. Там и учебные здания, и казармы для курсантов… Многие преподаватели – которые в высоких чинах, – живут с семьями в этом самом посёлке. А вообще – кого тут только нет: и бизнесмены, и чиновники… Но нам с вами – в другую сторону.
Машина свернула налево, миновав небольшой шлагбаум, – сидевший в будке охранник обменялся со Степаном кивками. Посёлок и академия остались позади, лес снова сгустился.
Карина и Зарема в немом восторге смотрели на дома, мимо которых они ехали. Раньше девушки видели такую красоту только на телеэкране. Вот из-за деревьев выглянул настоящий сказочный то ли терем-теремок, то ли пряничный домик – резное крылечко, расписные наличники больших окон, ажурный конёк крыши… А вот усадьба-модерн – камень, стекло, металл, плоская кровля… Следующий дом был похож на замок – высокие стрельчатые окна, башенки, круглый витраж под двускатной крышей…
Зарема едва могла поверить, что это её страна – Россия. Девушке казалось, что она очутилась за границей, в местечке, где снимают интересные сериалы, которые девочки с восторгом смотрят по кабельному телевидению.
Карину увиденное тоже изумляло – и настораживало одновременно. В отличие от юной Заремы, она как человек более зрелый и опытный прекрасно понимала, что едут они отнюдь не к простым людям. Простые в таких домах не живут. «Где они – и где мы? – с тревогой думала Карина. – Стоит ли нам даже начинать эту авантюру?»
Степан молча посматривал на девушек в зеркало заднего вида. Он прекрасно понимал их чувства. Неполных семь лет назад он сам испытывал нечто подобное, когда впервые приехал сюда.
Наконец они подъехали к дому Заворотынских – белоснежному трёхэтажному особняку под серой крышей. Он чем-то напоминал швейцарское шале, которое Карина однажды видела в глянцевом журнале, а Зарема не видела никогда и нигде и даже слова такого не знала – но в её взгляде читался искренний восторг. Нарочитая простота и отсутствие каких бы то ни было украшений ничуть не портили впечатление от дома, наоборот – он выглядел очень уютным и живописным.
- Да… - тихо протянула Карина, - и приехали мы в королевский дворец… и началась сказка…
Степан рассмеялся:
- А ты, пожалуй, права, дочка! Разве что здесь не короли живут, а добрые
волшебники. Ну, что ж, девочки… Добро пожаловать в сказку!
Продолжение следует...
Text.ru - 100.00%" Уникальность данного текста проверена через Text.ru
