8 декабря 2040 г.
00:30
Алое сияние над городом еще не успело полностью растаять - гаусс-генератор более не гнал раскаленную до звездной температуры плазму наверх - но искусственное освещение над всей страной и центральными сегментами видели миллионы людей.
Выходя наружу из жилых блоков и бараков, сырых лачуг и милитаризованных блоков, они останавливались, замирая - и смотрели в медленно остывающие небеса.
Остановились шеренги войск и транспортные колонны, поезда и автомобильный транспорт. В центре континента медленно умирала рукотворная звезда, своим пламенем погасившая убийственных полет сотен боевых баллистических блоков, принося в мир весть новой исторической эпохи: Альянс совершил роковую ошибку, и более не обладает всесокрушающим арсеналом. А значит - коренный перелом достигнут за считанные часы, и дальнейший разгром заокеанской хунты - лишь вопрос времени.
Стихали электрические шторма, в северных широтах: ЭПР-генераторы поэтапно мощность работы своих ускорителей частиц, и магнитные возмущениям в атмосфере снова позволяли отправлять и принимать радиосигналы.
Оживали Китай и Монголия, Средняя Азия и Урал, передавали информацию военные аванпосты и разрушенные города в европейской части страны: мир стоял в одном шаге от невиданной катастрофы, но в последний момент сумел избежать незавидной участи заживо погребенного под радиоактивным пеплом цивилизационного организма.
Всю суть происходящего еще предстояло осознать: ворвавшийся в информационные каналы АГАТ и Прометея поток свежих данных, вызывал серьезную перегрузку ядер ИИ, и многочисленных серверов, раскиданных по всей стране.
И первыми из сообщений, принятых передатчиками "Большого К", стали доклады о прибывающих в столицу подкреплениях.
Транссиб натужно гудел от грохота колес десятков подвижных составов. На гражданские и военные аэродромы заходили блестящие вереницы металлических птиц - Ил-76, Ан-124, М-97 и бесчисленное число вертолетов и турбовинтовых пташек малой вместимости. Перебрасывались реактивные дроны и мобильные носители БПЛА, на красноярскую землю ступали военные и врачи, строители и инженеры, мобилизованные и добровольцы: словно магнит, остывающая Крепость притягивала тысячи людей, готовых встать в строй вместо погибших товарищей, чтобы всецело их заменить и выполнить долг.
Сейчас это не обескураживало: коллективизм стал лекарством от ядовитых миазмов Фронтира и довоенной разобщенности, где многие имели дурную привычку переобуваться в воздухе: новый социум, далекий от идеала, измотанный войной и перенапряженный, все же стоял на прочных идеологических основах. Их колебания допускались, но критическое разрушение, равно как и дурной, заразительный пример, гасились на корню.
Два бесконечно усталых, немолодых "номера" лежали на полу в сердце бронированного острия сверхцентрализованной диктатуры, до конца выполнив смертоубийственную операцию, что загнала отборный авиамобильный корпус АДА в изощренную ловушку. Запас конструкционной прочности сохранил внутренние уровни Крепости от расплавления - но вот степень психического перенапряжения побила все установленные рекорды. И это касалось всех "номеров", вовлеченных в кровавый спектакль, что закончился с минимальными для страны - и всего прогрессивного человечества, потерями.
XMF-21 медленно опускался на специально отведенную площадку за массивным периметром Площади победы. Гордость американской аэрокосмической индустрии прицельно обстреливали зенитные рельсотроны и автотурели, полностью выведя из строя бортовые орудийные комплексы, ракетные пусковые установки и ангары с БПЛА. Ультиматум был прост и понятен: безоговорочная сдача в плен. И едва опорные посадочные штанги коснулись опаленного огнем двигателей бетонного полотна, "Челленджер" полностью окружили отряды НОАД, усиленные сотнями кибернетических пехотинцев и штурмовиков ББ.
Неровный поток людей в светло-коричневой форме - экипаж корабля, техники, пилоты и командный состав - спешно грузили в грузовики с закрытыми решетками окна. Всего-то три сотни живых душ, да еще и четверть ранена: вот они, заокеанские расправившие плечи атланты, сверхчеловеки и хозяева нового мира. Посмотрите на их серые от страха лица! Оцените вибрации трясущихся пальцев: все они знали, на что шли, но в критический момент сработал стадный инстинкт, превращая гордых офицеров в забитых неудачников.
И никто из командиров НОАД не пылал желанием повторять кадровые решение великого дедушки Сталина, славившегося своей добротой и человечностью к поверженным гадам: этих, скованных браслетами "пассажиров", ожидали цепи, пытки, подвалы - в замечательных традициях одного литературного персонажа из легендариума Толкиена, с поправкой на технологическую эру и общий прагматизм режима.
Из пятнадцатитысячного корпуса вторжения АДА, уцелела едва ли две с половиной тысячи человек личного состава. Такая вот веселая арифметика - в отличие от своих, раненых врагов лечить и вытаскивать из разбитой бронетехники, завалов и воронок никто и не собирался. Едва все стихло, чистильщики из числа БКС-ов, приступили к методичному уничтожению беспомощного врага, что-то там вопящего про Женевскую конвенцию.
Как говорится, почувствуйте реальность, господа оккупанты, смиритесь со своей судьбой - и подыхайте в общих
Все оставшиеся ночные часы, осунувшиеся от усталости Ерохин, Старинов и Стуков оставались на своих постах: следовало отдать приказы и наладить перераспределение сил и средств зачастую в ручном режиме: запуск плазменного экрана и общий энергетический кризис вызвал сбой в работе ядер Прометея, отчего людям приходилось срочно замещать всесильного ИИ по ряду жизненно-важных вопросов.
Черная, беззвездная ночь медленно отступала: был дан общий приказ покидать эвакуационные тоннели и бункеры. Гражданские проходили контрольную проверку по месту прописки - и перераспределялись в новые укрепблоки. Надо полагать, что слишком многие из них, в проклятую пятницу 7 декабря 2040 года, лишились квартир, здоровья и имущества. Именно поэтому, в пределах столичной агломерации, спешно оборудовались лагеря для беженцев и пострадавших, непременно с раздачей горячей пищи и медикаментов. Однако общее напряжение медленно, но неуклонно стихало.
И если в одном из ключевых центров приятия решений в масштабах планеты, обстановка постепенно приходила в норму, то в другом, оставалось все такой же острой и напряженной.
Неизвестное время.
Неизвестное место.
- Итак, господа. Проект "Ковчег" выходит в завершающую стадию. Космодром на Тайване до сих пор не обнаружили: стелс-поле , до сих пор полностью блокирует все сигналы. Далее, наша активность на Аляске и в Исландии к сожалению, раскрыта. В ближайшие часы последует удар Восточного блока. Какие будут предложения?
- Ну и прекрасно. Пусть терзают друг друга: нам остается лишь ускорить заправку носителей. Сколько человек погружено в камеры низкотемпературного сна?
- Суммарно...полторы тысячи. Остальные не успеют к сроку. Этого с лихвой хватит: запас эмбрионов перемещен на тайваньскую установку и погружен. Остается только...
- Вы кажется забыли: у нас нет больше прикрытия. Если раскроют все ячейки...Через полчаса будем распылены на атомы.
- А вы переоцениваете возможности нашего сообщества. Я повторяю: какие будут предложения? Группа "Беллерофонт" до сих пор находится в Крепости. Может быть...Договоримся?
- Этот выживший из ума маньяк не станет разговаривать. Как и дряхлые толстосумы из Альянса. То, что ядерное уничтожение откладывается на неопределенный срок...А может не надо откладывать? Может быть нам следует их подтолкнуть к тяжелому решению?
Темные фигуры на фоне голубоватых сполохов молний уставились на висящую в воздухе схему. Проектор запустил симуляцию, скрытую от лишних глаз: с трех удаленных друг от друга космодромов, сбрасывая пучки ложноцелей, взмывали исполинские носители, отдаленно напоминающие гибрид советских сверхтяжелых ракет, и американских космических шаттлов. Выйдя на геостационарную орбиту, они проводили стыковку с заранее выведенными модулями в форме тора - и развернув маршевые двигатели, устремлялись прочь от медленно погибающей колыбели человечества.
- Амундсен стартует первым. Транквилити - вторым, Шиань - последним. Если в эти минуты, противник будет максимально отвлечен...
- Передайте Беллерофонту: безопасный проход в обмен на информацию о координатах наших заклятых друзей, - доселе молчавший, низкий голос заставил собравшихся замолчать. - Таким будут условия сделки. Жду ответ в течение двух часов.
8 декабря 2040 г.
8:00.
Крепость. Уровень 60.
- Они живы, - штурмовик опустил лицевую пластину и подошел вплотную к лежащим на полу "номерам". - Нервная перегрузка. Давайте...Две инъекции!
- Надо доложить в штаб. Там все сходят с ума, - лейтенант ББ покачал головой. - Поднимите главкома.
Адольф возвращался в сознание мучительно. Адски болели все мышцы и кругом шла голова. Поднявшись на ноги - экзоскелет гудел натяжением неоткалиброванных приводов - Адольф заметил скрючившегося на полу политкома. Тот по-прежнему находился в забытьи - но его алый глаз тревожно моргал, а на руке лихорадочно пульсировал встроенный коммуникатор...
- В кресло его! Живо! - поднимая товарища, Адольф едва не ударился о коммуникационный терминал, с которого они направляли к небесам плазменный луч. - Живо!
Переборки. Ожившие тубролифты. Поднятые наверх, зафиксированные в пазах бронепластины - и вереницы людей, что занимаются перенастройкой оборудования. Суперструктура Крепости оказалась цела - но прохождение энергетической волны невообразимой мощности, нанесло урон ядрам Прометея - искусственный интеллект работал в половину расчетной мощности, и большинство охранных и распределительных систем Д-2 сейчас не функционировали.
- Связь с Ядром. Где Шрамм? - выйдя из лифта, Кассад размашистыми шагами приближался к рабочему кабинету политкома. - Что с остальными?
- Шрамм в операционной, - лейтенант ББ поправил козырек фуражки и сделал жест рукой сопровождавшим штурмовикам - замереть по обе стороны помеченной стрельчатыми линиями двери с реверс-дельтой. - Кровопотеря и переохлаждение. Что-то с внутренними органами, но будет жить.
- Старинов?
- В медблоке. Всеми вопросами занимаются два заместителя.
- Ерохин?
- Уже едет сюда...
- Спустись и встреть его как подобает, - набрав спецкод, Адольф проследовал через охранный шлюз к небольшому квадратному помещению, скрытому массивной композитной раздвигающейся пластиной.
Едва створки утонули в стенах, Кассад рывком подскочил к кибернетическому креслу, и начал подключать к нательным имплантатам-коннекторам гибкие шланги.
Шарниры спинки изогнули мягкие пластины, предавая телу горизонтальное положение - черт побери, Берг, да ты постарел на десять лет, судя по морде. Неужели все так сложно...
Кассад ввел иглу иньектора, заставив политкома пробудиться. Тяжело задышав и скрипнув зубами, он поднял к глазам руки:
- Опять не то...Кто говорил - два раза в одну воду не войти? Ошибался дурак: можно вывернуться. Да толку мало...
- О чем ты говоришь? - прищурив глаза, Кассад склонился над монитором показателей жизнедеятельности.
- Толку мало...Кассад. Вызови Старинова - тут сволочь гасится рядом...Надо схватить.
- Отдыхай. Ты заслужил эту паузу - мы все ее заслужили, - Адольф нажал на сенсорную панель, вызывая подачу седативных препаратов. Бергер дернулся - и затих, погружаясь в глубокий сон.
Покачав головой и грустно вздохнув, Кассад покинул спец-отсек и направился к лифтам. Скоростного спуска он не запомнил, но едва створки подъемника остановились не первом уровне Крепости, Адольф еле доковылял до зала ожидания перед турникетами и лазерными сканирующими рамками - рухнул в простое металлическое кресло у стены и тотчас забылся беспробудным сном: природа и потребности взяли свое.
Над городскими кварталами вставало огненное зимнее солнце. С небес пошел легкий, невесомый, искрящийся в лучах снежок. Над городом кружили сотни ремонтных дронов, заливая пеной тлеющие угли. Техника и комитетовские службы приступили к разбору завалов и эвакуации раненых: из Новосибирска, Барнаула, Иркутска и Кемерово уже летели бригады врачей и санитаров, добровольно вызвавшиеся помогать. Все городские больницы и военные госпиталя были забиты ранеными, хирурги выбивались из сил, проводя одну за одной операции: слишком много пострадавших и раненых среди гражданских и военных - всем нужна помощь, все покорно ждут своей очереди...
Их извлекают из-под бетонных плит и перекореженных машин, экзоскелетных рам и завалов: помогают все, и старые и молодые. Поднимающиеся из подземных тоннелей метро и бункерной зоны Диктатограда гражданские, спешно мобилизуются в рабочие батальоны - столице нужен каждый. Некогда устраивать истерику и качать права - за ночь погибло более пятидесяти тысяч мужчин и женщин из числа военных, мобилизованных и попросту, мирных работяг и служащих.
Как никогда сильно единство армии и народа: общая беда всегда сплачивает, если носители коллективной сопричастности не конченые паразитические индивидуалы-либертарии, но пережившие ядерную войну, люди новой социальной формации.
Советский менталитет, помноженный на традиционное русское землячество и взаимовыручку, в рассветные часы творил чудеса: узнав о том, какой ценой страна избежала тотального ядерного уничтожения, откликнулись все от мала до велика.
Три человека шли по свежему снегу, опустив головы и плечи: всех до предела измотало противостояние. Ерохин, Кассад и Самылин щурились от солнечных лучей, молясь только об одном: поскорее добраться до койко-мест, и отключив средства связи, забыться желанным сном и покоем - минут на шестьсот минимум.
В отличие от Шрамма, Старинова и Бергера им сказочно повезло: состояние последних оценивалось как тяжелое, требующее вмешательства медиков и постоянного контроля в стенах лечебных учреждений.
Позади "номеров" к небесам поднимался оранжевый диск. В очередной раз, свет победил тьму, а жизнь одолела смерть, несмотря на все хитрости и отягчающие факторы.
Продолжение следует.
