«Бал кукол» как и все события подобного масштаба, преподнес много приятных сюрпризов и открытий: творчество некоторых художников оставило по себе сильные впечатления, а копилка любимых мастеров пополнилась еще одной фамилией. Обо всем этом хочется рассказать все и сразу, но поскольку кукла в нашем сознании прочно ассоциируется с ролью игрушки, начнем мы все-таки с самых добрых и трогательных гостей «бала».
Собственно, представленные на выставке произведения сложно назвать игрушкой в полном смысле слова. Скорее это некая форма искусства, в которой воплотились все самые радостные и светлые ощущения, эмоции и воспоминания из мира детства.
Вот, например, первые представители этой солнечной вселенной — две рыжеволосые красавицы Ольги Федоренко. Их тонкие фигурки кажутся воплощением каких-то сказочных образов — словно ожившие иллюстрации к детской книжке о взбалмошных и непослушных принцессах.
Их трогательно мечтательный взгляд безупречно голубых глаз устремлен куда-то вдаль, за горизонт скучной реальности. А легкая надменность тонких улыбок придает особое очарование забавным веснушчатым мордашкам.
Не менее умилительными выглядят и произведения Ольги Кижаевой: целая компания разношерстных эльфов или гномов с радостно-потерянными выражениями поразительно живых лиц.
Каждая маленькая кукла словно на миг застыла в движении, пойманная врасплох — как-будто художница дала нам возможность украдкой заглянуть в какой-то маленький, волшебный мирок, населенный странными обитателями давно забытых легенд или древних сказаний...
И хотя в общем при знакомстве с ними остается ощущение некой доброй ауры, в образах некоторых все-таки нет-нет да и улавливается глазом нечто странное, словно предупреждение, запомнившееся когда-то из детской книжки: наивность и трогательная миловидность волшебных существ может скрывать в себе силу, с которой лучше не играть.
С эстетической точки зрения работы Ольги Кижаевой также производят странное двоякое впечатление: с одной стороны — безупречность деталей, проработанность образов и мастерское их воплощение, с другой необычная реалистичность придает некоторым фигуркам что-то отталкивающее и даже пугающее. Во всяком случае поселить подобный персонаж дома у меня желания не возникло.
Другое дело миниатюрные куколки-малютки от Олеси Тарасовой: ласковое обаяние детской непосредственности, наполняющее каждую ее маленькую работу, дарит ощущение теплоты и радостного восторга.
Ну как можно оставаться равнодушным перед таким чистым, открытым и добрым взглядом крошечных веселых глаз очаровательных безобразников?
Странно, но почему-то куклами их тоже называть не хочется: каждая из них — воплощение детской шалости, образа, смешинки или искорки, которые на рассвете жизни согревают наши сердца и позволяют нам быть детьми. С возрастом мало кому удается сохранить их веселый блеск, а тут — материальное воплощение-напоминание...
Сходные ощущения вызывает и мягкая теплота произведений Анны Потаповой. Не малую роль здесь, конечно, играет и форма воплощения — сделанные из шерсти и войлока, подобные фигурки просто не могут не вызывать добрых откликов и ассоциаций.
Завершают общее впечатление, как водится, умилительно радостные образы то ли сказочных персонажей, то ли детских воспоминаний... Специфика материала придает им некоторую расплывчатость, словно их лишили строгих рамок контура и жестких граней реальности... Благодаря этому они еще больше похожи на эфемерное воспоминание...
Игрушки, дети, радость,трогательность, доброта — у представленных выше авторов воплощение этих понятий часто слишком буквально и однозначно. Однако на «балу» были и те, для кого «доброта и радость» имеют разные оттенки, часто не столь явные.
Например, выполненные в старинной манере, сдержанные и спокойные куклы Татьяны Рюминой.
Их ни сразу замечаешь среди массы разношерстных, более колоритных персонажей. Однако заметив, уже не можешь оторваться, при этом сложно сказать, что в них такого притягательного и почему так явно ассоциируются они с чем-то добрым и светлым.
Возможно, из-за едва заметных улыбок на кукольных лицах — добрых, открытых, излучающих какую-то тихую нежность.
А может быть, все дело в выбранных образах: многие произведения автора больше похожи на игрушки, которые кто-то достал из бабушкиного сундука: плюшевый медведь, мягкая свинка, даже манера исполнения лиц у кукол — все кажется таким знакомым и давно забытым...
Или вот еще одна художница — Анастасия Шамшадинова. Большая часть ее работ скорее подошла бы для второй статьи, в которой будут представлены самые странные герои выставки, настолько непонятными и даже отталкивающими кажутся выражения их лиц, если бы не две куклы.
Первая — немного грустная овечка с поразительно живыми и добрыми глазами.
Вторая — трогательно удивленный жираф с такими же по-детски радостными и наивными глазами, обрамленными длиннющими ресницами, один из самых любимых моих персонажей на этой выставке.
Конечно, для воплощения чего-то доброго и светлого, радостного и теплого, некой солнечной магии далекого мира детства образы животных подходят как нельзя лучше, и многие художники этим пользуются.
Помимо указанных выше в качестве примера можно отметить работы Ольги Пономаревой — целый отдельный мир мягких зверушек, по прихоти автора облаченных в аристократические наряды.
В итоге получается нечто забавное — словно воплощение детской шалости: строгость и детализированность сложных костюмов странным образом гармонирует с веселым обликом лохматых героев.
Однако если говорить о самой-самой доброй и веселой кукле-зверушке на выставке, то это без сомнения работа другого мастера кукольника, безумно позитивная, искрящаяся какой-то заразительной доброй радостью свинка-балерина от Екатерины Никитиной (кстати, сама художница тоже попала в кадр вместе со своим произведением).
И хотя все ее работы по-своему добрые и веселые: трогательная фигурка седовласого старичка, склонившегося над вязанием, или весельчаки-гномы, но именно гордая свинка привлекает самое большое внимание и оставляет о себе самое сильное впечатление.
В качестве заключения упомяну лишь еще об одной художнице — Анне Фадеевой. Ее произведения в общем-то не отличаются какими-то исключительными особенностями или сложными образами, но они все-таки запоминаются как самые улыбчивые герои кукольного бала.
Неважно кого изображает художница: рыжих пиратов-безобразников, странную старушку в образе байкерши или непонятных зверушек, наделенных кошачьими чертами, — почти все они за редким исключением улыбаются самой широкой и радостной улыбкой.
Что ж, наверное, улыбка — самое лучшая иллюстрация доброго и радостного мира далеких детских игр, который всегда будет в нашем сознании неразрывно связан с миром кукол. Однако уже здесь, в работах, представленных выше мы можем увидеть и нечто другое — отдельные странности, которые благодаря фантазиям некоторых художников и вседозволенности в мире современного искусства постепенно просачиваются в сказочную кукольную вселенную...
В принципе, если говорить на чистоту, то и в самих сказках, даже детских, часто встречаются странные образы и герои, так почему мир кукол должен быть исключением? В следующей статье мы посмотрим на самых необычных и странных героев бала.
🌺Если Вам нравится изучать красоту во всех ее проявлениях, вы можете подписаться на мой канал🌺
Другие статьи о выставке "Бал кукол":
