Как предсказывала Михримах-султан, Амир и Айнур возвратились, когда небо уже сияло предзакатными алыми красками, а солнце посылало на землю вечерние розовые лучи.
Утро, когда молодые люди собрались на конную прогулку, выдалось хмурым. Юноша и девушка огорчились, боясь, что пойдёт дождь и нарушит их планы.
Амир растерянно посмотрел на девушку и встретился с её лучистым манящим взглядом, обещавшим рай в этот пасмурный день. С трудом оторвав от неё вспыхнувшие страстью глаза, он поспешил седлать лошадей, и как только молодые люди взяли в руки поводья, из-за облаков выглянуло долгожданное солнце.
Амир и Айнур поскакали вдоль садовой аллеи, не собираясь покидать границы девственного леса с тонкоствольными деревьями.
Однако, переглянувшись, ни слова не говоря друг другу, они пустили лошадей в галоп и вскоре оказались в густом вековом лесу, тёмном и зловещим, словно сказочный пейзаж .
Проскакав пару миль, молодые люди спешились посреди высоких деревьев, скрывающих своими развесистыми кронами голубой небосвод.
...Айнур не помнила, как оказалась в объятиях Амира, и он целовал её.
- Моя Айнур, любимая, будь моей женой, - возбуждённо шептал он, покрывая поцелуями её щёки, лоб, губы, шею…
- Амир, я согласна, я буду твоей женой, - дрожа всем телом, отвечала ему девушка. На миг она остановилась взяла его лицо в свои нежные руки, прошептала “Любимый!” и крепко прижала свои губы к его разгорячённым губам.
Волна неведомой страсти захватила юношу, и он принялся неистово целовать девушку, с радостью ощущая ответную ласку с её стороны.
Лишь когда вечерняя прохлада и сырость начали пронизывать воздух, и со стороны опушки стали расползаться тени, молодые люди разомкнули объятия и поскакали к дому.
Перед самым дворцом они остановились и рука об руку пошли по аллее мимо фонтана к конюшне, ведя коней под уздцы.
Передав лошадей конюху, они отправились к Михримах-султан, чтобы первой сообщить важную новость.
Откуда ни возьмись им навстречу с радостным воплем выскочил Арслан.
- Амир! Амир! Сегодня я, наконец, достиг вершины той чинары! Я покорил её!
Молодой человек подхватил мальчика на руки и закрутил вокруг себя.
- Молодец! Мой лев! Я горжусь тобой! – воскликнул он в радостном возбуждении, сверкая счастливыми глазами.
Тут же им навстречу вышла Михримах-султан. Скользнув мимолётным взглядом по юноше и девушке, она поняла, что сейчас они сделают важное заявление и незаметно подозвала к себе Сюмбюля-агу.
- Сюмбюль, подойди, я хочу, чтобы и ты присутствовал при этом приятном моменте, - многозначительно моргнув, прошептала она.
Сюмбюль с заговорщицким видом прикрыл глаза и медленно кивнул.
В ту же минуту, держась за руки, к ним подошли Амир и Айнур.
- Михримах-султан, позвольте Вам сказать. Я попросил Айнур стать моей женой. Она ответила согласием, сделав меня самым счастливым человеком на свете! Завтра я намерен просить её руки у Ахмета Эфенди и Эсмахан-султан, однако мне важно Ваше мнение, - твёрдо произнёс Амир, и у него от волнения запылали щёки.
Михримах приняла царственную осанку, слегка подняла подбородок и торжественно произнесла:
- Как член династии османов я одобряю ваш союз! Айнур моя родная племянница, и я желаю ей счастья! Я уверена, что ты, Амир, станешь Айнур хорошим супругом и сделаешь её по-настоящему счастливой.
После этих слов последовала пауза, во время которой юноша подошёл к Михримах, склонился в поклоне и поцеловал ей руку.
- Благодарю Вас, Михримах-султан, за милость, оказанную мне Вашим доверием!
- Ну что ж, значит быть свадьбе! – с весёлыми нотками в голосе сказала султанша, переглянувшись с Сюмбюлем-агой. Тот блаженно закатил глаза и прошептал короткую молитву.
- Амир, по такому случаю, чтобы ты сильно не тушевался, завтра мы вместе поедем во дворец к Ахмету Эфенди и Эсмахан-султан, - сказала госпожа.
- Спасибо, Михримах-султан, - поблагодарил её молодой человек за участие.
На следующий день Амир приехал со службу до полудня, и они с Михримах-султан отправились к родителям Айнур просить её руки.
Для Ахмета Эфенди и Эсмахан-султан не стал неожиданностью визит Амира, они догадывались, о ком вздыхает их младшая дочь, и одобряли её выбор. Парень был умный, знатный, делал карьеру, к тому же молодой и красивый.
Переговоры не затянулись надолго, к неописуемой радости молодых людей была назначена помолвка, а спустя три месяца после неё – свадьба.
- Успеем ли подготовиться, Ахмет? – беспокойно спросила мужа Эсмахан.
- Посмотри, какие у нас толковые и надёжные помощники, - улыбнулся мужчина, указав глазами на Михримах и Сюмбюля, бессменного спутника госпожи.
Когда официальная церемония завершилась, и началось семейное чаепитие, Арслан встал перед Михримах и вполне серьёзно спросил её:
- Бабушка, может, и мне стоит сейчас попросить руки Михримах? Мы можем заехать на обратном пути.
Все присутствующие едва не поперхнулись сладостями, поданными к чаю, и спрятали улыбки.
Михримах откашлялась и уговорила внука подождать.
- Нет, милый, ещё не время для такого события. Что скажет кадий? Вам с Михримах стоит немного подрасти, - сказала бабушка.
- До скольки лет? – не унимался внук.
- Ну, пусть тебе исполнится хотя бы семнадцать, - придумала на ходу султанша.
- Что ж, хорошо, я подожду, - согласился Арслан, и все с облегчением вздохнули, что не пришлось долго его уговаривать.
Радостная весть о свадьбе двоюродной сестры султана, Айнур, и дяди султанзаде Арслана, Амира, быстро облетела Стамбул. Добралась и до Селимие.
Ей, к слову сказать, очень нравилось быть женой. Не наложницей, не даже просто любимой, а законной супругой.
Когда она до конца осознала свой новый статус, то почувствовала безмерное счастье и гордость.
Она с особым удовольствием сама выбирала Махмуду кафтаны, следила за его здоровьем и внешним видом. Узнала у Эмине-хатун любимые блюда мужа и ходила на кухню, раздавать указания.
Однако вскоре её общение с поварами пришлось прекратить. Селимие вдруг перестала переносить запах пищи и поняла, что беременна.
Лекарша подтвердила её догадку, бесконечно обрадовав Селимие и стоявшую рядом Эмине-хатун.
- О, Аллах, благодарю тебя за то, что позволил мне услышать эти благословенные слова! – вознесла молитву Всевышнему Эмине-хатун, устремив взор в небо. – Прошу тебя, Всевышний, даруй мне ещё одну милость, позволь подержать на руках моих внуков! – горячо попросила она Аллаха.
Селимие при этих словах вздрогнула. Ухмыльнулась и Эмине-хатун.
- Что это я так много запросила у Всемогущего милости в свои почтенных летах, не одного, а много внуков, - покачала она головой и, вдруг, хитро улыбнулась.
- Девочка моя, ты подумала то же, что и я? А что, может, я и не ошиблась? – посмотрела она на Селимие. – Ты же знаешь, что у меня есть две родные сестры, мы близнецы, мы тройняшки, - засмеялась женщина, заставив задуматься Селимие.
Спустя некоторое время обе женщины мирно беседовали, попивая ароматный чай со сладостями. Эмине-хатун держала на коленях Мерьем и давала ей на ложечке попробовать халву.
Вечером они встретили Махмуда, сообщили ему благую весть и стали ждать его реакции.
Услышав, что скоро станет отцом, мужчина разволновался, пригладил волосы, усы и бороду, приосанился и стал очень серьёзным.
- Он повёл себя точь-в-точь, как его отец когда-то, - кивнула Селимие Эмине-хатун и вздохнула.
С этого дня Махмуд-паша стал заботиться о своих девочках ещё больше.
Поэтому, когда их с Селимие пригласили на праздничное торжество по случаю свадьбы Амира и Айнур, он забеспокоился, можно ли Селимие подвергать себя такой опасности.
Однако обе женщины убедили его, что ничего страшного произойти не должно, и он немного успокоился.
Наконец, наступил день, когда в семью династии османов вновь пришёл праздник. Сестру султана Мурада выдавали замуж. Торжество решили проводить во дворце Ахмета Эфенди, гостей предполагалось намного больше, чем на свадьбе Селимие и Махмуда, поэтому шатры Михримах-султан и ещё кое-какое убранство перекочевало туда.
Грандиозные гуляния длились три дня. Амир и Айнур сияли молодостью, красотой и счастьем, поражая великолепием своих свадебных костюмов!
Поздравлять молодых приезжал сам султан Мурад со своей главной фавориткой Сафие-султан и, конечно, Валиде Нурбану-султан. Госпожа побыла совсем недолго, поздравила молодожёнов, задержалась возле Михримах-султан, о чём-то переговорила с ней, и уехала, не удостоив более никого своим вниманием.
Когда праздник был в разгаре, к Эсмахан-султан подошла калфа и что-то тихо сказала. Султанша тут же всполошилась и побежала к воротам. За ней последовал Ахмет Эфенди и Неслихан-султан, которая также приехала из Египта на свадьбу с супругом.
Спустя пару минут на аллее появилась женщина почтенных лет, поддерживаемая под руки Эсмахан и Неслихан. Несмотря на возраст, госпожа была стройна и величава, со следами былой красоты на лице.
- О, Аллах! Это же…- вытянулся в струнку Сюмбюль-ага и, проявляя былую прыть, побежал к слугам дворца, возбуждённо шикая, цокая и жестикулируя.
Михримах-султан встала и пошла навстречу тётушке Шах-султан, приехавшей на свадьбу внучки.
Когда она подошла, Шах-султан уже обнимала Айнур.
- Девочка моя, будь счастлива! Я видела твоего супруга. Довольно приятный молодой человек, в нём чувствуется родовитость. Мне говорили, что он сын знатного бея, к тому же он родной дядя нашего султанзаде. Любящий и любимый муж это прекрасно! Пусть не в юном возрасте, а в зрелом, но я познала семейное счастье! Я каждый день благодарю Аллаха за это! А самое главное, за что я благодарю Всевышнего, что послал счастье моим детям и внукам! И о тебе я молюсь, Айнур! – сказала Шах-султан, и внучка поцеловала руку бабушке.
- Михримах, это ты? Подойди же ближе, дай, я на тебя посмотрю, -промолвила султанша, увидев племянницу. – Ты такая же красивая, как твоя мать. Но глаза у тебя моего брата Сулеймана, да покоится он с миром! Ты тоже присутствуешь в моих молитвах, Михримах, которые я возношу Аллаху в обители дервишей, построенной моим незабвенным супругом. Береги нашу династию, Михримах! – сказала тётушка, склонившись к племяннице.
- Хорошо, Шах-султан! Не беспокойтесь! Да пошлёт Вам Аллах крепкого здоровья ещё на долгие годы! – ответила Михримах-султан.
- Аминь! – произнесла султанша и попрощалась с племянницей.
Махмуд-паша несколько раз поднимался со своего места и всматривался в ту часть празднично накрытых столов, где расположилась женская половина гостей.
Он переживал за свою беременную супругу. Селимие, заметив взволнованного мужа, очаровательно улыбалась ему и пыталась успокоить незаметным взмахом руки.
Когда они возвращались с торжества домой, Селимие прильнула к нему и с беспокойством произнесла:
- Махмуд, если ты сейчас так нервничаешь по поводу моего состояния, что же будет с тобой, когда начнутся роды? Я буду ждать от тебя поддержки, а ты не сможешь мне её оказать. Поверь, всё будет хорошо, уже совсем скоро ты возьмёшь на руки своего наследника или наследницу, - улыбнулась она, сменив тревогу на сладостное умиление.
Махмуд обнял жену и смачно поцеловал в щёку.
- Любовь моя, не волнуйся, я обещаю, что буду с тобой при рождении нашего малыша, поддержу и успокою тебя, - гордо произнёс он.
“Ну-ну” – снисходительно подумала Селимие и улыбнулась:
- Спасибо тебе, мой Махмуд!
Вскоре Махмуд-паша впервые в жизни нарушил обещание.
Когда посланный к нему Эмине-хатун гонец сообщил, что у Селимие-хатун начались роды, Махмуд-паша решительно, с военной выправкой, поспешил к своему коню, чтобы отправиться домой.
Войдя в гостиную и услышав отдалённые женские крики, он остановился в замешательстве, вмиг растеряв всю свою отвагу.
Эмине-хатун встретила сына с возбуждённой радостью и потянула его к специально отведённым для роженицы покоям.
Махмуд неуверенной походкой пошёл за матерью и, приоткрыв дверь комнаты с роженицей, тут же захлопнул её.
Лоб его покрылся испариной, лицо стало белее тех простыней, которые он увидел вокруг своей страдающей Селимие.
- Ну весь в отца, - взмахнула руками Эмине-хатун, - того тоже управляющий Доган-ага приводил в чувство. - Махмуд, сынок, не стоит так переживать, это нормально, Аллаху так угодно, чтобы женщина в муках производила на свет дитя, - успокаивала она сына. – Идём, я позову лекаря.
Ничего не соображающий Махмуд, словно малое дитё, пошёл вслед за матерью.
Лекарь быстро пришёл в покои Эмине-хатун, куда она привела своего драгоценного мальчика, и поднёс ему к носу нюхательную соль.
Махмуд пришёл в себя и вознамерился вновь пойти к супруге, чтобы поддержать её.
В коридоре он столкнулся с плачущей матерью.
- Махмуд, сынок, свершилось! Селимие родила сына! – сквозь слёзы проговорила она.
Они крепко обнялись, и мужчина опрометью бросился к покоям, где его ожидали жена и новорождённый сын.
Однако путь в комнату ему преградила помощница повитухи.
- Махмуд-паша, извините, но туда сейчас нельзя, - взволнованно сказала она.
Махмуд остолбенел.
- Как нельзя? Почему? Я отец! Там моя супруга, мой сын! Матушка, что происходит? – оглянулся он на подоспевшую Эмине-хатун.
- Сейчас всё узнаем, сынок, - с тревогой в голосе ответила женщина и вошла в комнату к роженице.
Махмуд томился в тягостном ожидании, не находя себе места. Две четверти часа, проведённые в неведении, показались ему двумя годами.
Наконец, в коридор выглянула Эмине-хатун.
- Сынок, Махмуд, это чудо! Селимие родила второго малыша, - восторженно произнесла она.
Махмуд диким взглядом посмотрел на мать и крепко взял её за плечи, намереваясь заключить в объятия.
- Подожди, сынок, это ещё не всё. Повитуха говорит, что во чреве роженицы ещё одно дитя, - еле выговорила от волнения Эмине-хатун.
- Что-о-о? – прошептал изумлённый Махмуд, переводя блуждающий взгляд с матери на дверь покоев, где рождались трое его детей!
Оба, и мать, и сын, не помнили, сколько прошло времени, как дверь отворилась и помощница лекарши объявила:
- Слава Аллаху, роды благополучно завершились! Селимие-хатун произвела на свет троих мальчиков! Детки здоровы! Можете войти в комнату. Только постарайтесь не тревожить мать, она потратила слишком много сил и сейчас спит. А малюток можете увидеть.
Махмуд и Эмине-хатун обнялись и расплакались друг у друга на плече.
