Великая княгиня Мария Александровна была первой Романовой, вышедшей замуж за представителя британской королевской семьи. Она также стала последней Романовой, которая жила в Букингемском дворце. Не принятая Великобританией и оторванная от России, несчастная Мария Александровна прожила горькую жизнь, но с гордо поднятой головой и в блеске бриллиантов.
Великая княгиня вышла замуж за принца Альфреда, герцога Эдинбургского, второго сына королевы Виктории. Приданое русской невесты было настолько впечатляющим, что описывалось очевидцем событий с интонацией восхищения: "Можно подумать, что весь мир был разграблен, чтобы положить эти сокровища к ногам княгини, и казалось, что их достаточно для всей королевской семьи, а не для одного её члена". Мария Александровна любила драгоценности, но ещё больше ей нравилось злить свекровь блеском своих бриллиантов.
Достойное место в коллекции украшений единственной дочери российского императора Александра II занимала бриллиантовая тиара "Saxe-Coburg and Gotha".
Венец не был в списке свадебных подарков Марии Александровны. Предполагается, что роскошное украшение было фамильной реликвией Саксен-Кобург-Готской герцогской династии. Тиара выполнена в викторианском стиле, имела богато украшенный узор из бриллиантовых гирлянд и завитков, инкрустированных несколькими бриллиантами старой огранки и огранки "роза". Мария Александровна использовала венец "Saxe-Coburg and Gotha" для официального портрета. В 1896 г. На свадьбе дочери принцессы Александры с принцем Эрнстом Гогенлоэ-Лангенбургским величественная тиара вновь обрамляла голову своей владелицы.
Еще одним показателем того, что бриллиантовый венец — это реликвия герцогской династии супруга Марии Александровны, является то, что украшение было передано принцессе Виктории Аделаиде, герцогине Саксен-Кобург-Готской.
Виктория Аделаида также использовала тиару для своего первого официального портрета после замужества. Громоздкая диадема прекрасно дополняла высокие и объёмные причёски. Однако совершенно не подходила к женским образам, вошедшим в моду после Первой мировой войны. Поэтому вполне вероятно, что венец был либо разобран, либо продан в послевоенные годы, когда семья переживала финансовые трудности.
На протяжении всего ХХ в. бриллиантовая тиара "Saxe-Coburg and Gotha" не была замечена на аукционах или в частных коллекциях. Скорее всего, величественный венец был принесен в жертву финансовым проблемам.
