Через неделю после разговора в ресторане Орлов пришел к Станицкому и изложил все детали предстоящего проекта. Для его осуществления Орлову пришлось встретиться с вице-адмиралом Северного флота и слетать на этот самый Северный флот. Орлов не стал вдаваться в подробности, но сообщил, что подводники оценили свои услуги в четверть миллиона долларов. Видимо, с таким выходным пособием участники этой аферы решили уйти на пенсию в обозримом будущем, чтобы потом, где-нибудь в теплых краях в Анапе или Сочи построить дома и тихонько жить у моря, вспоминая былые походы и боевые дежурства.
Вы читаете продолжение. Начало рассказа здесь
– Сумму в двести пятьдесят тысяч долларов я оспаривать не стал, и это очень понравилось вице-адмиралу, – съязвил Орлов. – После этого беседа полилась словно песня, но конкретно, по-военному чётко. Мы разработали легенду – иностранцы попадут на борт в качестве журналистов, снимающих кино о русских моряках – сейчас это модно.
– Согласен, к тому же, буржуев в любом случае везде будут сопровождать фотограф и два оператора, – вставил Станицкий.
– Да, и наверняка на лодке они всюду будут лезть, расспрашивать команду о том о сём, поэтому легенда с журналистами будет выглядеть правдоподобной.
– Это вы удачно придумали, – согласился Станицкий. – Ну, а детали, числа, сроки – это вы обговорили? Чё мне клиентам сказать?
– Детали и даты похода решили согласовать позже, ближе к делу. Вице-адмирал сказал, что они без проблем под нас подстроятся. То есть ему нужно знать, когда мы сможем привезти иностранцев к месту стоянки подлодки, а дальше он сам всё организует. Единственное, ему всё нужно сообщить заранее, примерно дней за десять.
– Отлично, – обрадовался Станицкий, – Ну, Диман, ты красавец!
– Да я знаю, – спокойно согласился Орлов.
Он и сам был в восторге. Наверное, люди в этом бизнесе выполняли и посложней заказы, но ему, новичку, удалось как он считал невозможное, и это окрыляло. Вот они, плоды образования и умение выйти за рамки или рвануть за флажки. Для режиссёра – это очень ценные качества. Да и в обычной жизни пригодится еще не раз.
Уже в походе, как-то ночью, лёжа в своем кубрике, по соседству с клиентами – двумя норвежцами и голландцем, их охранниками, операторами, фотографом и переводчиками, уже засыпая и одновременно осознавая, что он в данный момент движется под огромной толщей воды и, возможно, льда, и всё это благодаря своей светлой голове, смекалке, смелости, умению рискнуть, он как-то неожиданно для себя решил, что это отличная точка в работе на Станицкого.
– Дальше я сам, – в полудреме решил Орлов. – Иметь свой бизнес со всеми его геморроями – это детский лепет по сравнению с организацией похода на военном атомоходе к Северному полюсу с иностранными гражданами на борту. Вернусь в Москву, заберу свою долю и начну свою тему. Интерес к России будет только расти, а уж что-что, а принимать мы умеем, – проваливаясь в сон подумал Орлов и это и был момент, когда он решил изменить свою и без того интересную жизнь к лучшему.
На следующий день было посвящение в подводники. Орлов и гости из Европы по очереди выпили из плафона солёной до горечи морской воды, взятой прямо из-за борта.
А еще через сутки состоялся подъём на поверхность. Лодка всплыла, проломив многометровый лед. С помощью подводников иностранцы, опьяненные свежим воздухом, водрузили на куполе четыре флага: Андреевский, Российский, Норвежский и Голландский, затем все вместе сфотографировались, и, поделившись на две команды, провели международный товарищеский матч по футболу – такова традиция! Но победили, естественно, русские.
Орлов вместе со всеми устанавливал флаги, с удовольствием фотографировался, не веря в реальность происходящего, с ребячьим задором играл в футбол за иностранцев и всё это на крыше мира! Нереальность происходящего усиливала субмарина. Слегка обледеневшая черная лодка с хищными чертами своего дизайна восхищала своей завершенностью. Она олицетворяла мощь прогресса. Обездвиженная, преломляя легкой наледью лучи солнца, она стояла посреди идеальной бело-синей дали льдов.
Дорога назад пролетела быстро, подводники во всём демонстрировали доброжелательность, иностранцы никаких проблем не доставляли, короче, поход удался, и у себя дома Орлов воткнул очередной флажок на карте. Это была самая северная точка из всех его путешествий. Вот, не думал он, что увидит пирамиды, или побывает в Греции и в Англии, и еще много где, а если учесть, что это всего за каких-то два года, то с такой динамикой действительно всё возможно.
С того памятного и судьбоносного похода прошло двенадцать лет. Офисы компании Дмитрия Владимировича Орлова были открыты в Москве, Санкт-Петербурге и Иркутске. В штат «Графа Орлова» входило около тридцати человек, но очень богатых и известных клиентов, впрочем, как и клиентов с особо сложными заказами Орлов предпочитал вести лично. Вот и в Ярославль накануне Нового года пришлось поехать. Потому что один из спонсоров и учредителей французской экспедиции под Иркутском по поиску обозов с золотом Колчака, отпрыск известной русской фамилии Фёдор Николаевич Рокотов, попавший в Европу сразу после революции трёхнедельным младенцем, решил, что его правнук должен венчаться в Ярославле. В старейшем православном храме – в Церкви Ильи Пророка, там же, где когда-то клятву перед богом давали его отец с матерью. И с достоинством пронесли её через всю нелегкую жизнь, пережив две мировых войны, революцию, тяготы эмиграции. Они вырастили своих троих детей достойными людьми, и всю жизнь хранили верность и уважение друг к другу с трепетной нежной любовью. Постоянные трудности близких людей или разобщают до вражды, или, наоборот, так сплачивают, что никакая сила не сможет их разделить в дальнейшем. Уважение и благодарность за поддержку в лихую годину у благородных людей становятся выше всего на свете. Выше, чем любовь, выше, чем святые узы брака.
Родители Орлова жили плохо. Они работали в одном оркестре и это все усугубляло. Будучи музыкантами, людьми творческими и излишне эмоциональными, они жили порывами. Ссорились, разводились, вновь сходились. Обоюдно крутили романы на стороне. Отец изменял, мать за это мстила, встречаясь с его друзьями. Мать была более талантлива, отец тихо бесился и тихо пил. Мать топтала, уничтожала его мужскую гордость и достоинство:
– Денег заработать не можешь, гвоздь забить не можешь! Как музыкант ты посредственность, полная. Серость! Бездарность, ненавижу!
Отец по своей природе человек спокойный и неконфликтный, её выпады терпел, пытался уходить от очередной ни к чему не ведущей ссоре, но всякому терпению есть предел. В какой-то момент он не выдерживал и… начиналось.
Всё своё детство Орлов только и слышал, что маты отца, крик матери, бой посуды, слёзы, истошные вопли. Мать обвиняла отца, что он загубил ей жизнь. Она была красавица и очень талантлива. Он тоже был не без божьей искры, но всё как-то не складывалось. Все чего-то не хватало, удачи, везения, фарта, чьей-то помощи в нужный момент. Иногда что-то приходило, но с опозданием – необходимый человек, дельный совет, победы в конкурсах, премии, признание. Всё это появлялось тогда, когда уже было не нужно.
Сколько себя помнил Орлов, дома всегда было не прибрано, неуютно. Есть вечно нечего. Родители то на гастролях, то на репетициях, то на вечеринках, то ссорятся и потом по нескольку дней не разговаривают. Отец то уходит, то вновь, как побитый щенок, возвращался. На какое-то время в семье наступал мир. А потом все начиналось по новой: крики, маты, битая посуда.
Орлов с отрочества решил: когда у него появится семья, в его доме никто кричать и повышать голос не будет. Всегда всё можно решить и договориться. Самое невероятное, что это открытие к Орлову пришло лет в пятнадцать, когда он уже кое-что начал в жизни понимать – всё нужно проговаривать. Есть проблема? Нужно её обсудить. Не надо держать в себе, молча обижаться на близкого человека. Всё нужно проговаривать и обсуждать и истина, она, может, и не родится в споре или в диалоге, но близкий человек всегда оценит, что ты не обостряешь и не разжигаешь пламя еще больше, а, наоборот, пытаешься договориться. Сгладить острые углы, устранить разногласия, прояснить непонимание и решить всё миром. Пусть и худой мир, но он лучше хорошей войны.
Да и плохой войны тоже. Когда под Иркутском Орлов узнал некоторые подробности из жизни Рокотовых, он зауважал этих людей не за то, что они были успешны и сказочно богаты, что их семья стояла у руля известного ювелирного дома во Франции, а за то, что они были людьми. В таких испытания сохранить семью! И не просто продолжить род, а создать целый клан, где старики живут в уважении, а малыши и женщины в любви. Если бы даже Рокотовы не разбогатели, то семейные устои и ценности всё равно были бы сохранены в недрах рода. Они вели бы скромную жизнь, не имели бы блестящего образования, не путешествовали бы по всему миру, не возглавляли бы многомиллионный бизнес и не занимались бы благотворительностью, но они бы всё равно вели бы очень правильную жизнь, не ропща на трудности и стойко побеждая невзгоды поддерживая друг друга.
В этом Орлов был уверен. Иначе зачем бы глава семьи, настаивал, чтобы его правнук, уже взрослый молодой человек, расписанный со своей женой по французским законам, непременно венчался в России?! В том же храме, где его прадед и прабабка, бежавшие из России и давшие им всем жизнь. Причем старший из Рокотовых хотел, чтобы правнук не просто венчался, а чтобы непременно накануне венчания, девятнадцатого января, в Крещение, окунулся в прорубь. И не где-нибудь, а в том месте, где Которосль впадает в матушку-Волгу, потому что его отец до революции это делал именно там.
Чтобы подготовить всё к торжествам, Орлову и пришлось ехать накануне Нового года в Ярославль и возвращаться домой в жуткий снегопад.
Орлов в любое время года от Ярославля до Ростова Великого доезжал минут за сорок. Из-за снега, который лежал под колесами и повсюду стоял стеной, он в дороге был уже второй час, а до Ростова еще было ехать и ехать.
«Надо позвонить жене», – сам себе сказал Орлов и, убавив музыку, набрал номер.
– Ало, – после нескольких гудков услышал он родной голос и так ему обрадовался! Орлов очень любил жену и, несмотря на то что в их отношениях повеяло прохладой, не принимал перемены всерьез. «Всё наладится. Мы столько вместе хлебнули, через столько прошли. Не Рокотовы, конечно, но пуд соли вместе съели».
– Привет, любимая, это я!
– Ты где?
– Не поверишь, еще даже до Ростова не доехал, – Орлов собирался рассказать о снегопаде, о тяжелой дороге, о том, что он задержится и приедет позже, но жена его перебила:
– Как обычно… Твоим словам вообще нельзя верить.
– Зайка, не злись. Просто движение затруднено, и я приеду позже.
– Ты к двенадцати обещал приехать. Время уже десять. Орлов, с тобой вообще какие-нибудь дела можно иметь?
– Полмира имеет и не жалуется, – Орлов чувствовал раздражение жены, но у него была надежда, что всё еще можно перевести в шутку.
– Вот именно. Ты со всеми внимателен и заботлив, кроме меня.
– Ну, не начинай, – надежда, что скандал можно избежать, начала таять.
– Ты знаешь, как я провела день?
– Как? – с участием спросил Орлов.
– Я вымыла и прибрала весь дом. Съездила за продуктами, купила ёлку. Как мужик это всё тащила к машине, затем в дом. Все с мужьями это делают. А я одна. Орлов, я везде одна, ну сколько можно?
– Свет, успокойся, – Орлов приготовился к длительным объяснениям. – Ты могла этого всего не делать. Я бы приехал, и завтра всё спокойно бы купили и тебе не пришлось бы ничего на себе таскать.
– Это вместо благодарности?! Эх, ты! Я на себе всё тащила, чтобы к твоему приезду всё было готово, чтобы завтрашний день дома с мужем провести, а ты мне говоришь, что я всё это зря делала.
– Света, я прошу тебя – успокойся. Я не говорю, что зря. Ты герой, а я плохой муж, но позволь…
– Не позволю, вот именно, ты – плохой муж! Нам надо развестись, я больше так не могу, – последние слова Света говорила с горечью, с дрожью в голосе не пытаясь скрыть слёзы.
– Так, хорош. Я в дороге, не нервируй меня. Сейчас ты успокоишься, я перезвоню, и мы договорим. Пока. – Орлов отключил телефон, но всё же успел услышать, что Света перешла на крик и с нескрываемым раздражением бросила:
– Не смей бросать трубку, я ещё не всё сказала…
– Всем надо успокоиться, – дал себе установку Орлов и сосредоточился на дороге. Впереди наконец появились огоньки Ростова Великого.
Со своей бедующей женой Орлов познакомился в ночном клубе. Света Буйницкая приехала с Кубани, поступила в МГУ на экономический факультет и успешно сдала первую сессию. Перед тем как отправиться на каникулы в родной город к родителям, Света с подружками первый раз в жизни пришла в ночное заведение, чтобы отметить успешно сданные экзамены.
По своей натуре Света была очень домашняя спокойная девочка, которая еще в школе шумным компаниям предпочитала книжку или увлекательный вечер на кухне с мамой за приготовлением оригинального блюда из мяса, нового салата или сладкого пирога. Её школьные подруги удивлялись: такая красавица, а прячет себя от всех!
Светлана Буйницкая была настоящей кубанской казачкой: высокая, статная, белозубая, улыбчивая девушка, с черной косой до пояса, приятными чертами лица и полной грудью. Есть такая байка, что кубанские земли в свое время Екатерина Вторая раздавала своим гвардейцам, охранявшим двор и её величество, за преданность и безупречную службу. Гвардия вся сплошь была из молодых князей и дворян, отпрысков знатных семей, молодых аристократов. Служба в гвардии, как и в армии в целом – это честь, которую нужно было еще заслужить. Все знали, что для русского офицера честь и долг прежде всего, а жизнь и счастье – это уж как повезет, поэтому воевали дворяне геройски, не щадя себя и не боясь умереть.
Так, с легкой руки Екатерины Второй, завезли на Кубань породу из лучших русских кровей. Света была ярчайшим подтверждением этой легенды русского юга. Помимо красоты и стати у неё был мягкий приятный голос, глаза источали спокойствие и уверенность, но лишь до того момента, пока её не выведут из равновесия. В гневе она была страшна и криклива, как все казачки. В семье у Светы была еще младшая сестра, Даша, такая же красавица, умница, но, в отличие от старшей сестры, ей нравились компании, путешествия, поездки, у неё было много друзей, еще больше ухажеров и поклонников. Даша полностью оправдывала свою фамилию. Её с детства в школе все любя называли «Буня». Когда Орлов со Светой первый раз приехал к Буйницким, чтобы познакомиться с родителями, Даша, немного изучив будущего зятя, безапелляционно заявила:
– Тебе на мне надо было жениться. У меня и грудь побольше, – подмигнула она.
Все посмеялись, но мать Светы, женщина мудрая, призадумалась. А ведь и правда, к Свете подход нужен. Хватит ли терпения у парня?
Орлов сложный характер Светланы видел сразу, но успокаивал себя тем, что она просто еще молода, а потому строптива. С возрастом обтешется, успокоится, помудреет и всё будет хорошо. Всё в общем-то и сложилось хорошо, но путь к благополучию был долгим, тяжелым и, как выяснилось со временем, благополучие получилось коротким.
Орлов познакомился со Светой буднично. Увидел в ночном клубе очень красивую молоденькую девушку и пригласил её танцевать. Как только он взял её руку и слегка притянул к себе за талию, еще больше ощутив её женственность и красоту, его словно пронзило: «Будет моей женой»!
Это была любовь с первого взгляда. После танца он пригласил её в бар выпить, на свету разглядел еще внимательней, и, не веря в свое счастье, весь остаток ночи провел с ней и её подругами. Под утро он развёз студенток по домам, днём проводил Свету на вокзал и стал с нетерпением ждать, когда закончатся зимние каникулы, и девушка вернётся в Москву.
Светлана вернулась, но роман развивался не бурно. Орлов к тому времени был уже хозяином собственной фирмы. Он мог бросить к ногам прекрасной казачки любые театры, рестораны, ночные клубы и прочие прелести столицы, которых в Москве в конце девяностых уже было с избытком. Но Свете всё это было не очень нужно. Она посещала все занятия в университете, серьезно готовилась к семинарам, зачётам и экзаменам, много времени проводила в библиотеке и все изыски московской жизни с таким бывалым провожатым, как Орлов, её не могли ни искусить, ни соблазнить. Естественно, ему это только нравилось. Она не повелась на его деньги, на его возможности. Не пыталась свесить на него свои проблемы. Она продолжала жить в общежитии, хотя могла переехать к нему или попросить снять ей квартиру. Она никогда не просила у него денег, сдержано, с благородством принимала его подарки, на что Орлов всегда удивлялся:
– Ну как так? Кольцо с брильянтом она воспринимает как что-то обычное! Будто принцесса, любимая дочь короля и этих безделушек у неё сотни!
Врожденное благородство. (Хотя Орлову и непонятно было, откуда оно у неё.) Чувство такта. Домовитость. Орлов понимал, что такую хозяйку как она, он вряд ли когда еще встретит, а для его будущих детей матери лучше не найти и вовсе. Доброта и нежность по отношению к нему. Надёжность, которую источал каждый поступок Светы, каждое её действие или суждение, её основательность – никаким походом в театр, ночным клубом и даже полётом на выходные в Европу невозможно было заманить её на свидание, если она решила что-то поучить или чем-то позаниматься. Всё это привело к тому, что Орлов сделал ей предложение.
Ещё учась в «Кульке» Орлов для себя решил, что у него никогда не будет жены актрисы, художницы, поэтессы, балерины или журналистки. Среди подобных он учился пять лет. Творческие натуры хороши для дружбы, для мимолетных и не очень продолжительных романов, для вдохновения, для влюбленности, но не для жизни. Для жизни не нужны поэтессы, которые пишут гениальные стихи, но при этом спят до пяти вечера, и весь день сидят только на кофе и сигаретах. Сложно построить семью и с актрисой, которая целыми днями и ночами пропадает в театре, на кастингах, на пробах, на репетициях и живет не земной жизнью, а только своей профессией. Или с художницей, которая будет утром сиять от счастья, что ночью у неё было видение и она до рассвета писала, зато на вопрос «А что у нас на завтрак?» может всерьез обидеться и несколько дней не разговаривать. Для обычной жизни эти дамы были не пригодны. Орлов и сам был во многом таким, как они, поэтому еще в юности у него хватило ума понять, что семейная жизнь – это каждодневный труд. И в семье хоть кто-то должен твердо стоять на ногах, а не витать в небе.
Свадьбу в начале сентября Орлов закатил с размахом – с лимузинами, с шикарным рестораном, с салютом, с известными артистами. Он так часто это делал для других, что весьма основательно набил руку и из своей свадьбы сделал настоящий праздник. Гостей на торжество было приглашено двести человек. Немного родственников со стороны Орлова, а вот со стороны Светланы родственников было человек пятьдесят. И у Светиного отца, и у матери были очень большие семьи, где было помногу детей. У матери, Аллы Сергеевны, в семье было еще две сестры и два брата. У отца, Петра Михайловича Буйницкого, тоже было два брата и младшая сестра. У всех у них были дети, а у кого-то уже и внуки.
В ресторане дружному казачьему хору был накрыт целый стол. Ещё за одним столом сидела молодежь – Светины подружки с Кубани, одногруппники из МГУ и друзья Орлова, которые с интересом посматривали на красивых загорелых казачек. На свадьбу Орлов пригласил партнеров по бизнесу, своих однокашников по «Кульку», парней, с кем рос в одном дворе, друзей, с кем учился в школе, в общем, от своей свадьбы Орлов получил огромное удовольствие. Это было так удивительно: в одном месте собрать столько близких и родных людей, которые сопровождали тебя с самого детства.
Свадьба гуляла до глубокой ночи, затем молодежь двинулась развлекаться дальше. На следующий день все самые близкие родственники и друзья собрались в небольшом ресторане в центре Москвы. На третий день Орлов накрыл стол своему офису, потому как именно московский офис организовал сказку своему боссу, а босс остался очень доволен. И, наконец, ранним утром на четвертый день торжеств Орлов с красавицей женой в четыре тридцать утра из Домодедово улетел в свадебное путешествие на сказочный остров в Карибском море с колоритным названием Барбадос. Тогда Антильские острова были в моде у московского бомонда и Орлов, следуя тенденции, купил путёвки в «Рай на земле», именно так Барбадос позиционировали рекламные туристические проспекты. Чтобы увидеть розовые кораллы, бухты с белым песком, уникальный подводный мир островов... Свадебное путешествие было продолжением сказки, которая началась в Москве. Молодая жена была счастлива.
Вернувшись домой, Света через пару дней вернулась к учебе, она была на третьем курсе, а Орлов погрузился в работу. Теперь у него семья, денег нужно больше, да и свою двушку в спальном районе Москвы он планировал поменять на что-то посолидней.
Первые шесть лет всё шло гладко. Семья жила в мире и в покое, именно так, как и мечтал Орлов. Света закончила университет, поступила в аспирантуру. Бизнес Орлова креп и разрастался, Света во всем помогала. Они часто бывали за границей, много отдыхали и путешествовали. Орлов, как планировал, купил большую квартиру и на востоке Московской области в пятидесяти километрах от столицы построил шикарный загородный дом.
Света защитилась, стала кандидатом экономических наук. Руководство всеми офисами, а, по сути, и всей компании, она взвалила на себя. Орлов её не принуждал, она сама так захотела. Теперь Светлана Орлова была начальником штаба, а Орлов полностью сосредоточился на вип-клиентах. Богатые иностранцы доставляли много хлопот, работы было много, но это не могло не радовать Орлова. Семья и бизнес процветали, а что ещё надо?! Мужчина славен тем, что он создал, поэтому Орлов был полностью доволен своей жизнью и даже счастлив.
Шесть лет они со Светой жили очень увлекательно, всё время к чему-то стремились, всё время были какие-то вершины к которым они шли: купить новую квартиру, защитить диплом и закончить университет, купить новые машины, поднять филиалы компании в Питере и в Иркутске, построить дом, посадить сад и разбить лужайку, стать кандидатом экономических наук... Но в какой-то момент завоевания закончились, или просто жизнь впала в стабильное русло и невыносимая легкость бытия стала превращаться в обычную рутину.
Они продолжали много работать, старались больше путешествовать, но всё замкнулось в круг: работа, дом, поездки. Иногда выбирались пожить в загородный дом, но это вносило лишь небольшое разнообразие в жизнь. Всё свелось к тому, что Света закапывалась в делах компании, а Орлов с клиентами стал всё чаще и чаще стал надолго отлучаться из дома.
Начались первые скандалы. В них впервые в полный рост проявился Светин несносный характер. Она была идеальной женой в спокойной жизни и никакой опорой, когда начинались проблемы. Она абсолютно не держала удар. Она быстро заводилась, впадала в раж, совершенно не владела собой и в гневе могла наговорить такие вещи, за которые людям воспитанным долго могло быть стыдно. Она же не испытывала стыда и уж тем более не испытывала чувства вины.
– Я из-за тебя так живу, это тебе должно быть стыдно, – вероломно заявляла она, когда Орлов пытался как-то договориться, обсудить и сгладить конфликт.
– Я пашу, пока ты развлекаешься и катаешь своих буржуев по всей России.
– Света, я работаю…
– Это я работаю. Езжу и стою в очередях в налоговой, оплачиваю все твои счета, слежу за твоими бухгалтерами, тащу на себе все твои офисы, делаю ремонт в квартире, достраиваю дом, матерю, как сапожник, прорабов и их безмозглых рабочих, гоняю машины на сервис, а тебя вечно нет. Я всегда одна. Я всё делаю сама, мне не на кого опереться, а я – женщина. Понимаешь, женщина. Я хочу чувствовать опору, быть защищенной, а вместо этого как мужик всё тащу на себе, будто у меня нет мужа. Всё сама, везде одна…
И так каждый раз. Если она заводилась, то ей трудно было что-либо объяснить. Орлов пробовал иначе. Пытался возвращаться к этим разговорам позже, когда она успокаивалась и отходила, но всё заканчивалось ничем:
– Не начинай. Я знаю всё, что ты мне скажешь, – гасила она все разговоры в зародыше и оставалась при своем мнении.
Орлов понимал, что как только родятся дети, все её жизненные силы и энергия переключиться на них. Но детей не было. Возможно, в этом и был корень всех конфликтов. Рождение детей, должно было стать следующей ступенькой в завоеваниях и продолжением счастливой жизни, но – увы. Это завоевание, возможно, главное в жизни каждой семьи, так и не осуществлялось и жизнь стала серой и будничной.
Орлов как мог поддерживал хилый мир и покой в доме, но мелких скандалов становилось всё больше, они стали перерастать в крупные ссоры. Света всё чаще стала произносить слово «развод», а он всё чаще стал надолго отлучаться из дома.
Окончание здесь
Tags: Проза Project: Moloko Author: Ашихмин Олег
Начало рассказа здесь
